пари, их крик донесся до самого парламента.
— Ты не сказала о второй ласке, — мрачно оборвал ее Лэмб.
В голосе Шарлотты послышались смущенные нотки.
— Вторая принесла ключ, но удрала с ним.
— Что и следовало ожидать, — сказал Лэмб.
— Не разговаривайте со мной таким ироничным тоном, сэр, — взвилась Шарлотта. — Особенно после всех наших усилий, которые мы предприняли ради вас, в частности, моей беготни по этой чертовой лестнице вверх и вниз. Чудо, что я не свалилась замертво.
— Я глубоко тронут всем, что вы сегодня для меня сделали.
— Однако не вижу, чтобы вы предложили что-нибудь умное, — перешла в наступление Шарлотта. — Вы только сидите тут и угрожаете Люси самым неоригинальным и, на мой взгляд, мерзким поступком, отчего Джордж так расстроился, что соображает еще хуже, чем обычно.
— О Господи, — сказала Люси. — Что случилось?
— Ты вряд ли поверишь, но приехал дед Джорджа. Он обнаружил пропажу ключей и решил: что-то затевается. И не нашел ничего лучшего как примчаться сюда. Джордж пытался убедить его, что мы проходим здесь новое испытание в качестве слуг, но его дед не поверил. Он думает, что Джордж приехал сюда, чтобы подготовить… ну… место, где он будет встречаться со своей любовницей.
— У Джорджа есть любовница? — Люси была в шоке.
— О, Люси. Ты никогда не могла следить за нитью рассказа, — ласково упрекнула ее Шарлотта. — Конечно, у Джорджа нет никакой любовницы, насколько я знаю. Вряд ли бы он скрыл это от нас. Но не в этом дело.
— Шарлотта, будь так любезна, — ласково прервал ее Лэмб, — скажи мне, где сейчас дед Джорджа?
— Если Джордж — ваш кузен, значит, тот дед вам тоже дедушка? — с любопытством спросила Шарлотта.
— Да.
— Как нехорошо получилось. Джордж думал, что у деда есть вторая связка ключей, и сказал, что вы здесь наверху.
— Он назвал мое имя? — снова перебил ее Лэмб.
— Боюсь, сэр, что да, — ответила Шарлотта. — Он сказал вашему дедушке, что вы заперты в комнате и пытаетесь обесчестить девушку. А когда дедушка Джорджа бросился к карете за своим ружьем…
— Зачем?
— …Джордж понял, что совершил ошибку, поэтому, пока дедушка сыпал в ружье порох, вышел Элф и убедил, что вы сбежали. Поэтому дед вскочил в карету и помчался вас догонять.
— Я стольким обязан Джорджу, — ласково произнес Лэмб. — Пожалуйста, передай ему, что как только выйду отсюда, я собираюсь…
Шарлотта рассмеялась.
— О, он знает, он знает. Он сказал, что когда мы поймаем ласку и ключ будет у нас в руках, мы должны дать ему десять минут форы, прежде чем выпустим вас. Я бегу помогать искать ласку. — И продолжила: — Люси, Элф считает, что Лэмб не способен причинить тебе вреда. Как ты думаешь, Элф прав?
— Да, — ответила Люси, уткнувшись щекой в шею Генри.
Как только Шарлотта ушла, Люси спросила:
— Ты знаешь своего деда?
— Никогда не видел, если ты это имеешь в виду. Когда я был ребенком, мой отец прятал меня от родственников. Он всем сообщал, что я блондин с орлиным носом. С тех пор как меня увезли в деревню… ну, ты знаешь, кто я.
В ее мозгу снова мелькнуло холодное зимнее утро, покрытая снегом мостовая и молодой человек, опустошающий карманы для пары оборванных ребятишек.
Люси провела рукой по щеке Генри, и ее губы нашли его губы. Она поцеловала его долгим, глубоким поцелуем, а Лэмб запустил пальцы в волосы Люси и слегка сжал ей голову. Люси схватила его за руки и решительно передвинула их себе на грудь. И только тогда облегченно вздохнула.
— Ты довел меня до этого ужасного состояния, — сказала она. — Не оставляй меня на полдороге.
Он искренне удивился.
— Честность требует, чтобы я предупредил тебя: если мы остановимся, то ты скоро придешь в норму.
— Я так не думаю, — ответила она. — Я думаю, что, если мы остановимся, я взорвусь, как фейерверк.
Ее рука провела по его широкой груди и скользнула вниз.
— О, Люси, Люси, — прерывисто прошептал Генри.
— Ты знаешь мое имя?
— Да. Его ведь целый день выкрикивали через дверь, требовали, чтобы я убрал от тебя руки. — Он глубоко вздохнул и взял ее за запястья. — Дорогая, нет. Не сейчас. Не здесь. Я могу дать тебе облегчение, но ты не должна прикасаться ко мне так. — Он поцеловал ей пальцы. — Вспомни, ведь ты не хочешь, чтобы я вел себя как вандал.
Она рассмеялась.
— Вестгот. О да, пожалуйста, дай мне облегчение.
— Хорошо, дорогая. Но сначала поцелуй меня еще раз. — Его голос дрожал, как и у нее. — Ты такая милая. Я… — Генри не договорил, их губы слились в долгом поцелуе.
И потом она сказала:
— Ты?..
— Я обожаю тебя, — сказал он томно. — Я действительно обожаю тебя. Люси, ты уверена, что хочешь испытать это? Подумай. Очень подумай.
— Не противься, Лэмб. Покорись судьбе.
— Если это случится, назад ничего не вернешь. Тебе нужно… о, любимая. — Он закрыл глаза, потому что она расстегнула пуговицу у него на рубашке и провела рукой по мускулистой груди. — Я должен быть уверен, что ты понимаешь…
— Ради Бога, Лэмб, — в отчаянии прервала она его. — Да, пожалуйста.
— Прости, — он усмехнулся, — я все еще не могу поверить, — Генри запнулся, — что ты доверяешь мне. Я помогу тебе. Тебе станет легче, Люси. Правда.
Прижавшись к его уху сухими, распухшими губами, она прошептала:
— У меня болит все сильнее. Но не в груди.
Его рука скользнула под пальто, в которое завернулась Люси, под платье и нижнюю юбку.
Едва шевеля губами, она тихо прошептала:
— Ты знаешь, где у меня болит?
— Да.
— Когда ты прикасаешься ко мне под… под юбкой, я чувствую такое…
— Тебе это нравится?
— Да.
— Будет еще приятнее, — пробормотал он, гладя сквозь чулки ее бедра.
— О, не останавливайся, Лэмб, — воскликнула она с отчаянной решимостью.
— Хорошо. Обещаю. Подвинься чуть-чуть, любимая…
Его мягкие опытные руки устроили ее поудобнее у него на коленях. Он поцеловал ее и развел ей ноги так, чтобы они обхватили его бедра.
Лэмб помедлил, чтобы взять руками ее лицо и нежно поцеловать в губы. Она снова почувствовала, что его руки скользнули ей под платье, на этот раз выше.
— Что у тебя под юбками, кроме этого? — пробормотал он.
— Ничего. — И затем робко: — Но ты ведь не собираешься раздевать меня?
Он улыбнулся и ткнулся губами ей в щеку.
— Честное слово, нет.
