Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

книги о случае с KAL 007. Кеппел, в прошлом дипломат, работал в американском посольстве в Москве и хорошо читает и го­ворит по-русски. Он сотрудничал с Фондом за конституци­онное правительство, общественной группой в Вашингто­не, пытающейся выяснить причины катастрофы с KAL 007. Джон был убежден, что американское правительство вовсе не было невинным наблюдателем в этом деле, но он знал и то, что пока не будет предъявлено неопровержимых доказа­тельств, подтверждающих причастность американского пра­вительства, оно никогда не признается в том, что организо­вало разведывательную операцию над советской территори­ей. Все что я рассказал, сильно его заинтересовало.

Нед Чейз и его коллеги проявили особенный интерес к одному из аспектов моего рассказа, а именно — к япон­ским источникам моей информации. Они были удивлены и заинтригованы, узнав, о том, что советские перехватчики открывали огонь не по одной цели, а по нескольким само­летам-нарушителям. Я сказал им, что в моих источниках не было ничего таинственного. Информацию о ведении огня и о других деталях того, что произошло над Сахалином, я почерпнул из японских архивов. Любой мог бы сделать то, что сделал я. Вы просто должны отправиться в Японию и быть способным читать по-японски.

Мы сошлись на том, чтобы я переписал свою рукопись, на этот раз приведя только те доказательства, которые при­няли бы к рассмотрению в суде. Мы должны были подго­товиться к судебным преследованиям и быть готовыми от­реагировать на них. Джон Кеппел предложил мне свою по­мощь, и я пообещал — это было в марте 1987 года, — что закончу новую редакцию рукописи к декабрю. 15 декабря рукопись была готова, и я послал ее Чейзу, озаглавив ее «Битва над Сахалином». В новой рукописи ничего не было выдумано. Все было основано на уже опубликованных ма­териалах и других доступных источниках. Как подчеркивал Чейз в своем письме в редакционный совет: «Я считаю это письмо кульминацией трех лет работы над самым стран­ным и сенсационным издательским проектом из тех, кото­рые я только могу вспомнить, в перспективе это потенци­альный бестселлер».

Факты, приводимые в книге, были столь экстраорди­нарны, что Чейз попросил предоставить более весомые сви­детельства. На то время, которое я должен был потратить на поиски дополнительных доказательств, публикация кни­ги была приостановлена. С помощью Фонда за конституци­онное правление Джон Кеппел обеспечил контакты с кон­грессменами Нанном, Э. Кеннеди и в особенности Левином Появление дополнительных свидетельств и новый матери­ал требовали ежедневных корректировок первоначальной рукописи.

Однако, ободренная наступлением гласности, советская ежедневная газета «Известия» начала публикацию большой серии статей об исчезновении рейса 007. На поверхности авторы, казалось, защищали тезис американцев о том, что корейский самолет непреднамеренно сбился с курса и был сбит советским перехватчиком над Сахалином. Но журна­листы «Известий» опрашивали пилотов, водолазов и многих других людей, принимавших участие в этой операции. Из этих показаний, если их проанализировать в связи с доку­ментами, которые получили мы с Джоном Кеппелом, а так­же в связи с результатами моего расследования, вытекало нечто совершенно иное. Их показания подтверждали мои выводы. Для того чтобы использовать эту новую информа­цию, я должен был начать все заново и вновь переписать рукопись, на этот раз по-французски.

Монреаль, 3 сентября 1995 года.

Мишель Брюн

Глава 1. РЕЙС ИЗ НЬЮ-ЙОРКА

Сеул, 1 сентября, 6 часов утра. «Страна утренней свеже­сти» еще только просыпалась. Солнце час как взошло и уже стояло высоко в безоблачном небе. Ночной холодок начал быстро развеиваться. Сеульский международный аэропорт Кимпо, закрытый после полуночи, чтобы не тревожить го­рожан, живущих по соседству, проснулся в ожидании тол­котни и суматохи нового дня. Густая толпа стала образо­ вываться в здании прибытия, чтобы приветствовать родст­венников и друзей. Рейс корейской авиакомпании KAL из Нью-Йорка через Анкоридж прибывал одним из первых. Информация на табло говорила о том, что самолет должен был приземлиться в 6.05, но задерживался. В огромном зале с высоким, как в соборе, потолком беспорядочно кружи­ла толпа, неуверенная и нетерпеливая. Время от времени люди бросали взгляды на расписание. В 6.05 числа на таб­ло начали меняться с характерным пощелкиванием, и тол­па застыла в напряженном ожидании, пытаясь прочитать, какое время назначено для прибытия рейса 007. Табло по­казывало, что прибытие откладывается на неопределенное время. «Что произошло? Куда делся самолет из Нью-Йорка? Может быть, неисправность оборудования заставила само­лет приземлиться где-то в другом месте»? Служащие «Ко­рейских авиалиний» за информационной стойкой осаждала нервничающая толпа, на их напряженных лицах была напи­сана озабоченность. Но служащие не могли сообщить ни­какой информации, которая могла бы хоть как-то успоко­ить людей.

В Японии Координационный центр поиска и спасе­ния, оповещенный станцией контроля воздушного движе­ния в токийском аэропорту Нарита, которая потеряла связь с самолетом в 3.27 утра, уже начал поисковые операции в последней известной позиции авиалайнера на маршруте ROMEO 20, проходящем через северную часть Тихого океа­на. Тем не менее никто из толпы, скопившейся в зале при­бытия аэропорта Кимпо, этого еще не знал.

6.20 минут утра. Другой самолет компании «Корейских авиалиний», выполнявший рейс KAL 015, который также де­лал промежуточную посадку в Анкоридже и проследовав по тому же маршруту, что и 007, прибыл по расписанию. Мо­жет быть, у его экипажа есть какая-нибудь информация о 007? Они летели по одному и тому же маршруту, почти в одно и то же время, вылетев с разницей всего лишь в не­сколько минут. На борту KAL 015 могут что-то знать. Скоро поступит какая-то информация. Но, поскольку время шло, а новостей не было, беспокойство усиливалось.

Наконец в 7.20 после того, как официальные лица в течение часа хранили молчание, руководство «Корейских авиалиний» объявило ожидающим, что хотя самолет и столкнулся с непредвиденными трудностями, беспокоится не о чем. У самолета на борту находилось достаточно топ­лива, для того чтобы оставаться в воздухе на протяжении 12 часов. Это означало, что топлива у него хватит еще на три часа. Никаких подробностей не сообщалось. Почему са­молет опаздывал? Возникли какие-то проблемы с одним из его двигателей? Было ли воздушное судно захвачено тер­рористами? Вопросы ходили по кругу, но ответов не было. Единственная вещь, в которой были уверены все, заключа­лась в том, что самолет находится в полете и может оста­ваться в воздухе на протяжении еще трех часов. Для встре­чающих это было единственным утешением.

Одновременно с этим в 7.20 корейская телестанция объявила, что исчез самолет «Корейских авиалиний», сле­довавший рейсом 007. По каким-то причинам та же новость была объявлена получасом ранее по каналу ABC в Амери­ке. Америка находится на другой стороне земного шара, и самолет был корейским, а не американским. Почему амери­канская телестанция проявила такой интерес к корейско­му авиалайнеру, который опаздывал с прибытием? И была ли эта новость, касающаяся в первую очередь Кореи, столь важна для американской телестанции? Ожидание продол­жалось. Новой информации по- прежнему не было. У само­лета было достаточно топлива, чтобы оставаться в воздухе, по крайней мере, до десяти часов утра. Что же произошло, если он все еще не приземлился? По мере того, как это вре­мя приближалось, обеспокоенность толпы нарастала, а офи­циальные лица по-прежнему хранили молчание. Толпа род­ственников и друзей, к которой присоединились праздные и любопытные, продолжала увеличиваться в размерах.

10.00 утра. По-прежнему никаких новостей. Где-то вы­соко в небе «Боинг-747» должен был уже истратить послед­ние Капли горючего. Как огромная раненая птица он отдал­ся бы на волю стихии. Через несколько минут его двигате­ли остановились бы и огромный самолет начал неумолимый спуск навстречу своей гибели. Толпа ожидающих знала это, и эмоции достигли высшей точки. Служащие авиакомпании KAL были засыпаны градом вопросов, но не могли на них ответить. Затем что-то разорвало напряжение.

Ровно в 10 часов утра министр иностранных дел Юж­ной Кореи объявил об информации, полученной от ЦРУ о том, что «самолет приземлился на Сахалине, команда и пас­сажиры находятся в безопасности». Нервничающая толпа словно обезумела от радости, услышав эту новость, которая рассеяла страхи и вернула надежду. Новость была объявле­на в самый подходящий момент для того, чтобы развеять отчаяние