содержанием. У них есть великая вера и великая цель — сделать наше общество еще более прекрасным. Они и сами не отдают себе отчета, не замечают, какой волшебной красотой одухотворен их повседневный, будничный труд.
Вот о таких обычных, скромных людях, объединенных профессией, общностью взглядов, душевных, необыкновенно преданных своему делу, я и хочу рассказать.
Он мечтал быть художником. А стал милиционером. И, как сам теперь говорит, ни капельки не жалеет. Просто уже сейчас не мыслит себя без этой трудной, порой сопряженной с опасностями, риском, но такой нужной работы. Без каждодневной готовности помогать людям, постоянно оберегая их покой.
Слушаешь — вроде «громкие» слова. Но за ними целая жизнь, человеческая судьба со всеми ее радостями и бедами.
Он — это полковник Мокров Дмитрий Павлович, в ту пору начальник отдела внутренних дел исполкома Ступинского горсовета Московской области. Среднего роста, чуть полноватый, но милицейская форма придает стройность и даже элегантность. Говорит неторопливо, раздумчиво, проникновенно. Слышала, как инструктировал наряды патрульно-постовой службы, заступавшие на вахту, и показалось — отец напутствует сыновей в трудную дорогу. Все четко, точно по уставу, но со своей теплинкой в голосе. Заметила: поначалу казавшиеся суровыми лица ребят, уходящих в наряд, вдруг как бы посветлели, озарились внутренним огоньком личной значимости — каждому он нашел такие слова, которые задели в нем самые тонкие струны души. Присутствовала при передаче суточных дежурств, при разговорах с начальниками разных служб и подразделений, с посетителями. И каждый раз покоряла доброжелательность полковника, умение выслушать и расположить к себе человека.
В просторном кабинете во всю стену висит оперативная карта Московской области. Рассказывая об обстановке в подведомственном районе, Дмитрий Павлович вдруг коснулся указкой малоприметной точки на севере области, далеко отстоящей от Ступина.
— Вот здесь, в Дмитровском районе, — смущенно улыбаясь, сказал он, — и делал первые шаги в милиции.
Помолчав, прошелся по кабинету, остановился у окна. И повторил:
— Первые шаги. И вот уже тридцать лет иду этой дорогой.
Я поняла: сейчас, сию минуту, ни о чем не надо спрашивать Дмитрия Павловича. Он весь в том далеком послевоенном сорок восьмом. Возможно, вспомнил, как по воле случая сменил армейскую шинель на милицейскую. Друзья по Федоскинскому художественному училищу, в котором он начинал заниматься до ухода на фронт, давно получили дипломы. За ними не угнаться. Да и руки отвыкли за войну и первые после нее годы от колонковой кисточки. А может, припомнилось, как поначалу стеснялся надевать милицейскую шинель, казавшуюся тогда не очень престижной. Сейчас, конечно, странно слышать такое, а тогда «милиционером» пугали детей, и вообще считалось, что в милиции работают неудачники. Или перед взором мелькнули крутые ступени служебной лестницы районного подразделения милиции, по которым он шагал в те годы, — начал с работника детской комнаты, был участковым, инспектором розыска, заместителем начальника и вот уже двенадцать лет возглавляет отдел внутренних дел в Ступинском районе. А может, память выхватила из прошлого то, как пытался «подкрутить» гайки, когда приехал в Ступино, — много здесь было разболтанности — и сразу столкнулся с неприязнью сотрудников.
Особенно упорствовал тогда лейтенант Братчиков, инспектор уголовного розыска. «Не суйтесь в чужой монастырь со своими порядками. Мы сами не лыком шиты», — прямо, без обиняков отрезал он новому начальнику. Помнит. Каждую деталь помнит: не все гладко проходило. Стычек было много, даже по мелочам. А потом и Братчиков, и другие сотрудники отдела увидели в Мокрове и работника высшей квалификации, и душевного человека. Кстати, Братчиков, уже майор по званию, — заместитель начальника отдела. Друзья — водой не разольешь.
А может, вспомнил, как трудно было совмещать работу с учебой в юридическом институте: понимал — без специальных знаний не обойтись. Ночи просиживал над учебниками и конспектами, а утром бежал на работу. Все было — и радости, и огорчения… Или в памяти всплыла еще одна веха жизни — вот он среди других отличившихся получает орден Трудового Красного Знамени…
Жизненный путь… Как правило, он не усыпан розами. Много на нем колдобин и рытвин. Много огрехов, ошибок. Но и радостей много. Мокров удивительно умел в любом деле, в каждом встретившемся человеке открыть что-то свое красивое, полезное, нужное. Умел за частоколом бед разглядеть хорошее, доброе и всячески содействовал его дальнейшему развитию, совершенствованию.
Резкий телефонный звонок нарушил встречу с прошлым. Дмитрий Павлович непроизвольно провел рукой по лицу, как бы снимая нахлынувшие разом воспоминания.
Что-то отвечал своему абоненту, объяснял, даже горячился, а я тем временем снова подошла к карте, снова взглянула на ту далекую точку отсчета пройденного полковником пути и пыталась разобраться в веренице вопросов, которые возникали как-то сами собой. Хотелось понять: что приковало этого человека к работе в милиции? Жизнь по тревоге? Ощущение постоянной нужности людям? Предельная милицейская оперативность?
Положив телефонную трубку, Дмитрий Павлович вздохнул и, постукивая пальцами по столу, сказал:
— Совсем нежелательный случай при корреспонденте. Позвонили из Михневского отделения — наряд милиции недостойно вел себя: дежурные грубо обращались с задержанными, а потом выяснилось: и задерживать-то не надо было. Самоуправство. Такое нетерпимо.
Сказал и в волнении стал перекладывать бумаги на столе. Понимала: кипит, но волю гневу не дает. А ведь есть из-за чего беспокоиться. В самом деле, человеку в милицейской форме дана огромная власть. Он может у любого гражданина проверить документы, доставить в отделение, остановить на трассе машину, оштрафовать водителя, проколоть талон и многое другое может. Но ведь делать-то надо тактично, не унижая достоинства других, а вот те дежурные пренебрегли этими святыми истинами. И хотя этот случай сам по себе исключительный, здесь он наделал потом много шума. Издавались суровые приказы, было много обсуждений. Потому что в милиции за главное почитают безупречность, профессиональную грамотность и культуру самого работника. А быть именно таким — здесь учит все и вся. Вот несколько штрихов.
Здание отдела весной утопает в бело-розовой кипени цветущих яблонь, далеко разносится запах сирени. А началось обычно. На одном из семинаров по эстетике Дмитрий Павлович вслух размечтался: а что если вокруг дома посадить сад, разбить клумбы. Кое-кто было возражал: мол, нам не подойдет. А ведь подошло. Я видела: многие, поравнявшись с домом милиции, выпрямляются, прихорашиваются. Рядом с красотой хочется самому быть красивее.
…Однажды к начальнику пришла жена одного из сотрудников.
— Проходите, проходите, Зинаида Ивановна, садитесь.
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — удивилась вошедшая.
— А какой же я начальник, если не буду знать имена жен, матерей, отцов своих сотрудников?..
Женщина смутилась. Она пришла поделиться радостью, которая в доме поселилась недавно. После каждой получки муж теперь приносит в дом по две-три книги. Сам много читает, и дома установилась традиция: в выходные дни читать книги вслух, обсуждать прочитанное. А вчера всей семьей ездили в Москву в театр. И им стало интереснее и веселее жить…
А Дмитрий Павлович вспомнил, как долго возились в отделе с такими, как муж Зинаиды Ивановны. Они считали, раз работают в милиции, то все уже знают и незачем им учиться, читать книги, следить за новинками литературы. Дмитрий Павлович улыбнулся, когда Зинаида Ивановна сказала о театре. Вспомнил: однажды, разговаривая с ее мужем, сослался на новый нашумевший спектакль, который недавно посмотрел. А тот, оказалось, не только этого спектакля не видел, а уже года три вообще не ходил в театр. Смутился тогда сержант… А теперь вот — были в театре. Но ведь чтоб разбудить эту потребность тоже пришлось немало потрудиться. По договоренности с Книготоргом в дни получки в отдел теперь приезжает передвижной киоск. Лейтенант Тюрнева Валентина Александровна и капитан Гремицкий Вадим Валентинович заранее опрашивают сотрудников, кто какие книги хотел бы купить, а у кого в семье важное событие — тот обеспечивается наиболее дефицитными книгами в первую очередь.
