Чувствуя, что сейчас она действительно не нужна, Ада вышла из комнаты.
Тина, как раненый зверек, искала одиночества. Но она уже точно знала, что надо делать и что говорить. Никакая сила на земле не заставит ее отказаться от мести. Отмщение – вот что станет смыслом ее жизни! Трясущимися руками Огонек накинула пеньюар и, глубоко дыша, постаралась успокоиться. Больше всего ей хотелось кинуться к нему и выцарапать глаза – или, еще лучше, оскопить его своим ножичком. Но любая попытка физической расправы над женихом была обречена на провал – он ведь гораздо сильнее. Нет, одержать победу в этой битве полов, пусть не сразу, но наверняка, можно, только пряча оружие.
Тихо постучав в двери комнаты Рэма, Тина робко вошла. Изумление на долю секунды отразилось на лице мужчины. Не дожидаясь вопросов, леди Кеннеди произнесла:
– Мой господин, я поняла, что свободна от нашего союза. Завтра я возвращаюсь в Дун.
– Ничего подобного. Помолвка – это испытание, и мы выдержим его по меньшей мере шесть месяцев, – твердо ответил он.
– Лорд Дуглас, я не выдержу этого и шести дней.
Рэм непонимающе смотрел на невесту. Нежно-розовый шелк подчеркивал ее красоту, которую не могли испортить даже невысохшие слезы на ресницах.
– Мы не можем все отменить, это чепуха! – прорычал Дуглас.
Ноги Тины подкосились, и она в изнеможении опустилась на край его кровати. Леди Кеннеди собиралась открыть свою тайну:
– Мой господин, мне говорили, что, когда мужчина занимается любовью с женщиной, это приносит блаженство. Мне это принесло только страдания. Вы были правы, когда говорили, что мы совершенно не подходим друг другу.
– Тебе не понравилось? – недоуменно переспросил Сорвиголова.
Золотистые глаза женщины расширились, в них были страх и злость.
– Это было самое большое разочарование в моей жизни, – медленно произнесла она.
Дуглас не верил своим ушам – о его мастерстве в обращении с женщинами ходили легенды, о таком любовнике, как Сорвиголова, мечтала любая, а его собственная невеста осталась неудовлетворенной? Тина вышла из комнаты, даже не взглянув на мужчину, словно пораженного громом. Но Дуглас поспешил за ней. Зайдя в спальню. Огонек перевела взгляд на окровавленные простыни. Дамарис подумала:
«Слава Богу, что она догадалась привести его на место преступления».
Рэм удивленно взирал на «поле боя», постепенно ужасное подозрение охватило его, и, чтобы подтвердить или опровергнуть свои мысли, мужчина распахнул пеньюар невесты. Порванная ночная рубашка не скрывала ее покрытых кровью бедер.
– Почему ты не сказала мне, что невинна? – прогремел Дуглас.
– Вы были так уверены в противном, что не послушали бы меня.
Все мысли в его голове смешались. Она была девушкой! Пробудившаяся совесть начала мучить Рэмсея. Он изнасиловал свою невесту! Надругался над этим прекрасным созданием. Неудивительно, что она хотела расторжения помолвки. Не так уж много было девиц, приносящих на брачное ложе свою невинность, Валентина оказалась исключением. «Она слишком горда, чтобы стать потаскушкой», – думал Сорвиголова, проклиная себя. Больше всего на свете он желал исправить ошибку, утешить ее, молить о прощении. Со смягчившимся лицом лорд произнес:
– Тина, я приношу самые глубокие извинения за то, что причинил тебе боль.
Она приподняла плечико.
– Вы обижаете меня не в первый раз.
Он вспомнил, как нашел ее, лежащую под дождем, и швырнул в седло, словно мешок с зерном. Он вновь ощутил тот ослепляющий гнев, с которым приехал в Дун и боролся с желанием бросить грязь ей в лицо. При каждой их встрече мужчина делал все, чтобы унизить Тину, и самое последнее унижение для благородной леди – это помолвка вместо брака. Предложи он ей жениться сейчас, она с негодованием отвергнет предложение и будет права.
– Мне стыдно за свою бесчувственность. Но я способен проявить и нежность к девушке.
Тина с удовлетворением подумала, что теперь от нападения он перешел к защите, к чему совершенно не привык.
– Нежность? – печально переспросила она.
– Позволь мне обнять тебя, унять боль, – все еще пытаясь заглушить укоры совести, сказал Рэм.
Леди Кеннеди гордо выпрямилась.
– В этом нет никакой необходимости. Я выживу, несмотря на все ваши старания.
Сейчас Дуглас восхищался мужеством невесты, и его настроение сразу улучшилось. Прекрасно, что у нее не было других мужчин. Господи, а он подозревал, что она беременна от его врага, и поэтому так нагло вел себя после обручения. Да он просто грязный подонок!
– Мы все начнем сначала.
Тина медленно покачала головой.
– Все кончено. Мы не сходимся характерами, и даже наши тела не подходят друг другу, – покраснев, ответила она.
Эти слова, хотя и произнесенные мягко, прозвучали вызовом для Дугласа.
