Они вошли в дом, и маркиз коротко бросил:
— В кабинет, Джиллиан.
Он пропустил ее вперед, зашел сам и плотно прикрыл за собой дверь.
Джиллиан решила не ждать, пока ее спросят:
— Прости. Ты недоволен тем, что я вытащила без разрешения часы? — Она достала их из кармашка платья и передала ему. — Извини, просто нам с Дорри не хотелось потерять счет времени.
Отец взял часы и молча положил их обратно в стол.
— Дело не в часах, Джиллиан, — проговорил он после паузы, садясь за стол.
Джиллиан закрыла глаза. Перед ней вот так же, как сейчас, сидел ее отец. Только он выглядел заметно моложе, и волосы у него были совсем не такие седые. И тут Джиллиан услышала свой собственный — тонкий, почти как у Фебы, — голос будто со стороны:
— Джиллиан, что с тобой? Тебе плохо?! Джиллиан открыла глаза. Отец смотрел на нее уже не сердито, а с испугом и тревогой.
— Зато без очков ему будет трудно дергать меня за волосы.
— Что-что?
— Я разбила Марселласу очки, чтобы он меня больше не дергал за волосы. Прости, я больше так не буду.
Маркиз растерянно смотрел на нее.
— Джиллиан, ты разбила те очки, когда тебе было восемь лет. Я уже давно простил тебя.
— Но ты же только что спрашивал меня, почему я разбила их.
— Ни про какие очки я и не заикался. Джиллиан нахмурилась. Смутные видения и образы пробивались в ее сознание, словно через какую-то дымку.
— Я разбила очки и спрятала их, не так ли? В… подушку?
Маркиз кивнул:
— Да. Именно так я, собственно, и узнал, что это ты разбила их. Поначалу мы думали, что Марселлас потерял их. И даже наказали его за рассеянность. А потом служанка нашла очки, когда выбивала твою подушку, и принесла их мне. Бедняжка очень испугалась, думая, что это она их ненароком разбила.
— Да, я помню, помню! — взволнованно воскликнула Джиллиан. — Я помню, какой страх был написан у нее на лице! Она боялась, что ты уволишь ее из-за тех злосчастных очков. Именно поэтому ты и разозлился так на меня.
Джиллиан вскочила, обогнула отцовский стол и крепко обняла старого маркиза.
— Я помню, помню!
Старик был застигнут врасплох таким проявлением чувств со стороны Джиллиан и немало растроган.
— Да, лекарь говорил, что память, скорее всего, начнет возвращаться к тебе именно с воспоминаний детства. — Лицо его вновь приняло серьезное выражение. — Но я все же должен поговорить с тобой о другом, Джиллиан. Скажи, ведь ты виделась с ним сегодня в Гарденс, не так ли?
— С кем?
Врать Джиллиан не умела. Это она поняла сейчас, так как почувствовала, что ее вопрос прозвучал неубедительно.
— Ты отлично знаешь, кого я имею в виду, Джиллиан. — Он помедлил, словно произнесение вслух этого имени доставляло ему неприятные ощущения: — Моргана.
Воздух в кабинете словно резко сгустился.
— Я видела его мельком. Это вышло случайно, я даже не знала, что он там будет. В сущности, я планировала встретиться только с Фебой.
Лицо маркиза еще больше омрачилось.
— Ты хочешь сказать, что Морган решил познакомить тебя с одной из своих любовниц?! Чья она жена?
— Феба еще слишком мала для того, чтобы быть чьей-то женой, равно как и любовницей. Ей всего лишь пять лет. Феба — дочь Данта.
— Дочь? Когда Морган женился? Ничего об этом не слышал. Должно быть, во время своей французской ссылки. Ну что ж, наконец-то он остепенится. Хотя, подожди! Что же он тогда просил меня…
— Дант Тремейн не женат. У отца как будто пропал дар речи. Джиллиан поняла, что с ним это происходило не часто.
— Мать Фебы умерла от чумы. Дант даже не знал о существовании ребенка до тех пор, пока девочку не привезли к нему со всеми пожитками. Муж несчастной женщины отказался от Фебы. Дант поступил благородно, взяв девочку к себе и приняв ответственность за нее. Это, по-твоему, ничего не значит?
— Морган породил ублюдка, и ты это называешь ответственностью?
— Не называй так Фебу. Она невинное дитя.
— Я не потерплю, чтобы ты говорила со мной в таком тоне, Джиллиан. Помнишь ты это или нет, но я все-таки отец тебе.
Джиллиан потупила взор.
— Простите, милорд.
Маркиз вновь сел. На минуту он задумался, потом вновь заговорил:
— Я хотел отложить этот разговор на время, Джиллиан. Хотел, чтобы у тебя была возможность заново привыкнуть к этому дому и к нам, освоиться, Хотел подождать, когда к тебе начнет возвращаться память. Но теперь, когда я узнал об этом ребенке, я понял: необходимо торопиться. Благо, предварительные шаги я уже сделал и не жалею об этом. Ты ничего не понимаешь, Джиллиан, но мне-то все ясно как белый день. Ты находишься под сильным влиянием Моргана. Он буквально поработил твою душу. Дошло до того, что ты даже начала оправдывать его неблаговидные поступки.
— Это не так.
— Нет, именно так. Я прихожу к заключению, что он совсем неспроста обратил свое внимание на тебя. У него вполне определенная цель. — Маркиз внимательно посмотрел на Джиллиан. — Он хочет жениться на тебе из-за ребенка. Ему необходимо найти для девчонки мать, чтобы таким образом снять с нее клеймо незаконнорожденности.
— Чепуха! Он не делал мне предложения.
— Зато он делал его мне. В тот самый день, когда он привез тебя. Помнишь, мы ушли с ним в мой кабинет? Здесь-то он и попросил у меня твоей руки. Он сказал, что это поможет избежать скандала и в этом случае твоя репутация-де не пострадает оттого, что ты провела с ним две недели. Но я ответил ему решительным отказом, а потом вышвырнул на улицу, где ему и место.
Джиллиан показалось, что она ослышалась.
— Дант просил у тебя моей руки?
— Да, но будь я трижды проклят, если бы позволил ему это! Он первостатейный мошенник, Джиллиан, мошенник и растленный тип. Как ты думаешь, за что его прозвали Повесой? Впрочем, я сам скажу тебе. За то, что он сломал жизнь множеству таких же невинных девушек, как и ты.
— Назови хоть одну.
— Что?
— Назови мне хоть одну невинную девушку, которой Дант сломал жизнь.
Маркиз набычился:
— Ну, я…
— Ты не можешь назвать, потому что отлично знаешь, что все это — ложь. Да и как он мог сломать жизнь невинным, если имел отношения только с замужними женщинами?
— Боже правый, Джиллиан, ты хоть понимаешь, что ты говоришь?!
Джиллиан осеклась. Ей пришлось признать, что она выбрала не самый удачный аргумент для защиты чести Данта.
