второй стопе, или медленной строки, и стиха со скалами на первой и третьей стопе, или «быстрого теченья»; но медленная строка между двух «быстрых течений» — большая редкость. Пожалуй, такая изумительная модуляция встречается в романе лишь один раз:
Изобретает для забав, Для роскоши, для неги модной — Все украшало кабинет Схематически (О — стопа с ударением, X — стопа со скадом[200] ) это можно представить так:
Забавно найти аналогичный случай в английской поэзии (где стих со скадом на первой и третьей стопе встречается гораздо реже, чем в русской); ср. у Эмерсона в «Надгробной песни», стихи 19–21:
And by his countenance repay The favour of the loving Day, Has disappeared from the Day's eye Янтарь на трубках Цареграда, Фарфор и бронза на столе, И, чувств изнеженных отрада, 4 Духи в граненом хрустале; Гребенки, пилочки стальные, Прямые ножницы, кривые, И щетки тридцати родов 8 И для ногтей, и для зубов. Руссо (замечу мимоходом) Не мог понять, как важный Грим Смел чистить ногти перед ним, 12 Красноречивым сумасбродом.6 Защитник вольности и прав В сем случае совсем неправ. 1 Янтарь на трубках Цареграда — Благозвучным именем Царьград (см. также «Путешествие Онегина», XXVI, 4) русские поэты называли Константинополь, который российские патриоты (например, славянофилы) мечтали взять у мусульман и отдать православным — в лице «Святой Руси». Упомянутые здесь модные атрибуты курильщика — это длинные турецкие трубки с янтарными мундштуками и орнаментом, то же, что южнорусские чубуки и «украшенный каменьями чибук» Байрона (небрежно использовавшего слово-реалию во французской транскрипции, см. «Абидосскую невесту», [1813], I, с. 233. Переводя этот весьма нескладный пушкинский стих, я с трудом удержался от звучного парафраза <…>
1—8 Поуп (также подражавший французам, но превзошедший их благодаря богатой английской образности и оригинальности своего языка) описывает (в 1714 г.) дамский будуар в более изысканных подробностях («Похищение локона», I, 133–138):
This Casket India's glowing Gems unlocks, And all Arabia breathes from yonder Box. The Tortoise here and Elephant unite, Transform'd to Combs, the speckled, and the white. Here Files of Pins extend their shining Rows, Puffs, Powders, Patches, Bibles, Billet-doux… (В этом ларце сверкают индийские драгоценности, И все ароматы Аравии доносятся из этой шкатулки Здесь собраны вместе черепаха и слон, Превращенные в гребни, пестрые и белые Здесь множество булавок разложено сверкающими рядами, Пуговки, пудра, мушки, Библия, любовное письмо…) В России XIX в. Поупа (чье имя произносилось и писалось как «поп») знали мало. Во время работы над гл. 1 (1823) Пушкин был знаком с «английским Буало» по французским переводам. Его OEuvres complettes издал (в Париже в 1779 г) Жозеф де Ла Порт, и «Похищение локона» («La Boucle de cheveux enlevee») существовало в нескольких переводах — Марты, графини де Кайю (1728), П. Ф. Гийо-Дефонтена (1738), Мармонтеля (1746), Александра де Мулена (1801), Э. Т. М. Урри (1802) и др.
*** Среди вещей отъявленного модника Джорджа Брайана Бруммеля (продававшихся с торгов после того, как в мае 1816 г. Сокрушенный Красавчик уехал из Лондона в Кале) его биограф, капитан Уильям Джессе («Жизнь…», т. 1, гл. 24) упоминает «псише на колесиках в подвижной раме красного дерева с двумя медными подсвечниками на одну свечу каждый» и такие предметы искусства, как севрский фарфор, весы для писем с позолоченным бронзовым Купидоном, «взвешивающим сердце». Позже, в Кале, потрепанный жизнью, но неисправимый ценитель раритетов спускал большие деньги на бронзу — например, купил «мраморное, увенчанное маленьким бронзовым орлом» пресс-папье, принадлежавшее, по слухам, Наполеону.
*** Я и не думал никогда читать переводы романа на английский, немецкий, польский и т. д., настолько это скучно; но переводы этой строфы — чудовищные, с кучей отсебятины, беспредельно вульгарные — в
