тысячу.
— Так теперь что, наши тут начнут на агров охотиться? — офигел Малой. — Знаешь, они хоть и фашисты, но как-то оно… ну нельзя нам так, а то станем хуже них.
— Рады бы начать, но прыгать в этот мир они не умеют. Очень, конечно, хотят научиться, но пока не получается. Чего на меня так смотришь? Я — это не они. Не был даже отдаленно похожим и никогда не буду! Так вот, я — умею. Они — нет, и у меня есть возможность искусственно затянуть такое положение дел. Впрочем, это не остановит полет, так сказать, пытливой мысли лучших представителей человечества. Уже идут переговоры не о торговле людьми за суррогатный препарат, а о натуральном обмене. Агры хотят тысячу человек за одного своего, а наши предлагают двести. Ничего, думаю, где-то на пятистах сойдутся. Но и это еще не самое плохое…
— Господи, да что же хуже-то может быть? — чуть не взвыл старшина.
— Много чего, — хмуро глянул на него Патрикеев. — Ведь то, что у нас сейчас происходит, это инициатива небольшой группы лиц. Правда, очень влиятельных… Их мало, они получат десяток агров, переработают их на препарат и обретут долгую жизнь. Спрашивается, какую? По их понятиям, весьма хреновую. Потому как придется таиться, их свои же мгновенно из чистой зависти порвут, если узнают. А доз, полученных из агров, на всех не хватит! Просто потому, что агров мало, а уж отдадут они и вовсе ничтожную часть от общей численности. Значит, что? Уже начаты работы по синтезу этой гадости! И, по моим сведениям, такое вполне реально. Вот это и есть то самое страшное, что грозит человечеству.
— Но почему? — не понял Малой. — Все будут жить по пятьсот лет или даже по тысяче… Ну, со временем, конечно, может получиться перенаселение, но ведь тогда наверняка уже смогут и в космос летать, на Марсы там всякие, или еще чего придумают. Мэлтер, например, почти совсем безлюдный.
— Эх, Слава, да с чего же ты взял, что этот препарат получат все? Получат только полезные! Жаль, не застал ты конца восьмидесятых, когда всякие глашатаи перестройки как с цепи сорвались. Впрочем, в следующий раз я тебе видео захвачу, как их духовные наследники сейчас промывают народу мозги насчет демократии, прогресса и общечеловеческих ценностей. И ведь не такие уж большие деньги получают! А теперь представь себе, что им объявят: за верную службу будет вам по пятьсот лет жизни. Ох, как у них вдохновение-то разыграется… Мигом объяснят, заразы, что со временем, конечно, долгую жизнь получат все, но процесс надо начинать с самых достойных. Комитет организуют какой-нибудь, где эти скоты в лучших традициях гласности будут вешать населению на уши развесистую лапшу. Конкурсы с голосованием, после которых люди с удивлением узнают, что, оказывается, это они навыбирали в качестве первых кандидатов всяких губернаторов и телеведущих.
— Этих-то за что?
— В качестве премии за лучшее объяснение, почему долголетие должно распределяться в строгой зависимости от занимаемой должности и величины наворованного. Это, кстати, чем-то неожиданным для них не будет, ведь про медицинское обслуживание они что-то подобное уже объяснили, причем так, что кое-кто даже поверил. Но ведь народ — он пока еще не совсем дурак. Пока его нагревают на деньги, он терпит. Но когда начнут нагревать на жизнь — может и перестать. Так что я вижу всего два возможных пути развития данной ситуации. Мирный — это когда через пару сотен лет на Земле останется только нынешняя так называемая элита, ее холуи, обслуга, охрана и рабочие, производящие потребные этой элите вещи. И не мирный, который скорее всего быстро выльется во всемирную бойню. Который вариант хуже — это я пока сказать не могу. А вообще-то и агровский путь, когда долголетие в конце концов дали всем, тоже привел в тупик. Но даже если удастся как-то решить вопрос с детьми у долгоживущих, все равно мне последнее время весьма сомнительно, что человечество в его теперешнем виде переживет такой подарок.
— И что же мы будем делать?
— Думаю, будем жить, причем как люди. А вот подробности этого процесса еще подлежат уточнению.
