– Этот ваш безумец, что с ним делать, когда я его найду? – спросил Адриан и отвел взгляд.
– Когда ты его поймаешь, извести меня, Я распоряжусь о его судьбе.
В этом «распоряжусь» чувствовался холодок смерти.
– Я не собираюсь никого убивать, – сказал Адриан.
– Я и не прошу тебя об этом. Предоставь это мне.
– Значит, вы намереваетесь убить его?
Нет ответа.
– А что, если он станет сотрудничать? – подсказал Адриан. – И даже перейдет под ваше… руководство?
Они подошли к двери. Рассветные лучи ярко высветили щуплую фигуру старого министра. Казалось, он обдумывает слова Адриана.
– Не думаю, – ответил Клейборн. Он снова задумался, потом добавил: – Если ты сможешь его в этом убедить, пожалуйста, привези ко мне живым и невредимым. Я с удовольствием поговорю с этим человеком. – Старик вздохнул. – Какой изворотливый ум! Он чем-то напоминает меня. Я с удовольствием навещу его. – Выйдя из заброшенного дома. Клейборн, обернувшись, договорил: – Прежде чем повешу.
– Повесите? – Адриан удивился собственному спокойствию. Он быстро пошел за Клейборном. – Как вы можете его повестить? Он не совершил ничего непростительного.
Поблизости стояла карета старого министра. У распахнутой дверцы ждал Грегори. Ни возницы, ни лакея. Старик сел в карету и высунул голову.
– Аплодирую твоему гуманизму, но ты должен усвоить суровые уроки, если хочешь серьезно заниматься этим делом. Во-первых, никогда не верь обещаниям. Этот человек, будь он англичанин, француз, да хоть венгр, будет опорочен и повешен. И во-вторых, власть и хорошая репутация позволяют человеку осуществлять свои желания. Я поймаю этого безумца в интересах английской дипломатии, а повешу в своих собственных интересах. С моей репутацией, которую я заработал колоссальным трудом, никто не поверит, что я руководствовался эгоистическими мотивами. Когда я скажу, что этот безумец изменник, предатель и враг Англии, мне поверят.
Старик откашлялся, а потом немного печально добавил:
– Мой юный друг, если ты не переменишь своих принципов, то навсегда останешься жертвой собственной репутации. Твои добрые дела, если таковые будут, дурно истолкуют, правдивые слова сочтут ложью. Храни тебя Господь. Спокойной ночи.
На этой зловещей ноте Клейборн велел Грегори закрыть дверцу. Карета покатила прочь и исчезла в рассветном тумане.
Глава 9
Уставший и раздраженный, Адриан вернулся домой. У дверей его приветствовали Доббз, Чапмен и кухарка.
Доббз гут же начал читать перечень дел:
– Леди Мелдаун хочет получить ответ относительно приема девятнадцатого числа. Пришло письмо из шотландских владений, агент сообщает, что гобелены предлагают по 70 девяносто пять фунтов за штуку. Капитан Хэлл с супругой вернулись из Индии, они надеются, что вы приедете и выскажете свое мнение…
– Довольно. Мы займемся этим позже.
– Но, ваше сиятельство, на гобелены есть еще два покупателя. И капитан Хэлл…
– Я сказал, довольно, Доббз.
– Как изволите, сэр. – Слуга с мрачной неохотой закрыл тетрадь.
– Вы хотите позавтракать сейчас, милорд? – спросила кухарка.
– Я спущусь к обеду.
– Сэр… – начал Чапмен.
– Вы мне сейчас не нужны. Я отправляюсь спать. И позвоню вам, когда проснусь. Что это?
У двери стояли два небольших чемодана. Он узнал их прежде, чем услышал ответ.
– Миссис Пинн, сэр. Она послала за каретой. Она уезжает в Лондон…
Не дослушав, Адриан подхватил больший чемодан и пошел вверх по лестнице.
Кристина едва расслышала стук.
– Да-да, минуточку, – отозвалась она, занятая письмом.
Промокнув написанное, она начала складывать лист. Потом развернула его и снова окунула перо в чернила. Она дописала постскриптум, добавив к тщательно продуманному письму мысль, которая только что пришла ей в голову.
Пять дней назад Кристина наконец получила известие от отца. Его письмо было сдержанным и кратким. Ей нужно немедленно возвращаться домой. Он нанял лучших в Лондоне юристов, специализирующихся на подобных делах. Если этот негодяй Пинн зашел так далеко, то, видит Бог, Уинчелл Бауэр сам передаст дело в суд…
Кристине не понравился командный тон отцовского письма. Ей были не по душе его идеи, но она должна была ехать.
Впрочем, письмо она написала отнюдь не отцу. Кристина начала понимать, что Ричард корыстнее, чем она считала. Она снова услышала от его адвокатов упоминания о «некоторой сумме». Они продолжали утверждать, что Ричард не желает скандала, поскольку каждый должен думать о будущем. Но эти слова больше походили на угрозы, чем на стремление к миру. Все, включая адвокатов Ричарда, знали ее отца. Уинчелл Бауэр уже поднялся на борьбу, готовясь вступить в войну. Он не допустит, чтобы его дочь оказалась в убытке во всех смыслах этого слова. Королевский адвокат в этом деле большой специалист.
Так что на самом деле проблема заключалась не в том, чтобы получить помощь отца, а в том, чтобы удержать его от слишком решительных действий в защиту дочери.
Кристина хорошо знала отца. Он действительно заботился о «законе и порядке». А она не хотела стать объектом всеобщего внимания в битве отца за принципы. Единственный способ прекратить это – заплатить Ричарду, пусть он признается в какой-нибудь провинности, и тогда постановление о разводе будет составлено так, как считает правильным ее отец. Довольно странно, но Ричард, кажется, тоже склоняется к такому варианту. Похоже, его уже не слишком волнует, что он будет «выставлен в дурном свете», он заинтересовался деньгами. А Кристину интересует информация.
Поэтому-то она и написала письмо. Оно было адресовано в фирму, услугами которой несколько раз пользовался ее отец. За деньги они могли «собрать улики».
Стук повторился, теперь уже громче.
– Иду, – отозвалась Кристина.
Она открыла дверь в гостиную, полагая, что слуга пришел за последним чемоданом.
– Можно войти?
– Нет. – Она была ошеломлена.
Перед ней стоял Адриан Хант. Галстук развязан, жилет и сюртук расстегнуты. До крайности раздраженный, он казался трогательным, даже немного уязвимым. Однако в пристальном взгляде его голубых глазах не было мягкости.
– Куда это вы собрались?
– Домой. К отцу.
– Как испуганное дитя?
Кристина отвела глаза. Обидно, но именно так и есть. Все ее планы и намерения были лишь отговоркой. И она, как ребенок, неспособный справиться с проблемой, бежит к папе.
– Простите, – пробормотала она. – Я должна идти. Карета ждет. – Она попыталась пройти к двери.
– Почему?
– Вы знаете почему.
– Напомните мне.
Опустив глаза, Кристина потеребила пуговицу у ворота платья.
