тревожили укромное местечко, которое отыскала Кристина. Оно принадлежало только ей, и это было прекрасно.
Она садилась на холодную траву, откидывалась назад, упершись в землю руками, и порой часами смотрела вдаль.
Первые признаки того, что и в этом маленьком раю водятся свои змеи, появились на восьмой день. Пришло письмо из Лондона, от адвоката. Развод становился реальностью. Все будет закончено через пять недель. Но Кристину расстроил конец письма. Ей назначали «разумное месячное содержание от 'Акционерного общества Бауэр-Пинн'».
Но такого общества не существует. Ричард собирается создать его? Он намерен увеличить доходы Кристины? Очень мило с его стороны, но на него не похоже. Доход у его семьи небольшой. Ожидалось, что именно через Кристину деньги подпитают баронетов. Ричард был очень чувствителен к доходам. Ему не нравилось, что семья жены более состоятельная, чем его собственная, он обижался, что мать Кристины оставила дочери личный доход.
Кристина так рассердилась, что тут же села и написала письмо отцу. «Мама полагала, что акции дадут мне небольшой доход, маленькую свободу от скупости мужа…»
Это второе письмо, которое Кристина написала Уинчеллу Бауэру. В первом, неделю назад, она объяснила, что произошло, где она находится и почему. До сих пор отец молчал.
В тот же день случилась еще одна неприятность. Приведя утро за письмами, Кристина захотела прогуляться. Она отошла от задней террасы всего на сотню ярдов и подвернула ногу, угодив в кроличью нору. Глупая, неуклюжая, невнимательная, бранила она себя, ковыляя к дому. Но никакие упреки беды не поправят. Из-за этого ей весь день придется просидеть дома.
На следующий день все пришло в движение. Поток новых лиц, слуг и посыльных буквально хлынул в дом. Полы не просыхали от постоянного мытья. Из кухни разливался жар. Ароматы жаркого смешивались с запахами чистоты: жареная утка, резкий запах щелока, аромат медового торта, запах пчелиного воска и лимонного масла. Неутомимые слуги занимались своим делом с деловитостью пчел. Король пчел прибудет вечером или на следующий день. С гостями, как и предсказывала Эванджелин. Из разговоров слуг Кристина поняла, что хозяин дома путешествует в компании восьмидесяти семи «друзей».
Подавленная перспективой шумного вторжения, Кристина попыталась укрыться в своих апартаментах. Но и тут ей не было покоя. В ее комнатах уже громоздились какие-то коробки и сундуки!
Кристина выглянула в окно. Лошади, вскинув головы и сверкая попонами, мчались к конюшне графского дома.
Прикусив кончик сигары, Адриан Хант прищурился от поднимающегося облачка дыма.
– Мы едем? – спросил Томас Лиллингз.
– Через полчаса.
– Хорошо, – ответил Томас. Остальные согласно кивнули.
Адриан стоял на опушке своего гемпширского леса, укрывшись в тени деревьев.
– Если она к тому времени не покажется… – Он пожал плечами.
Если она к тому времени не покажется, им придется либо прекратить свои поездки во Францию, либо продолжить их, сознавая, что кому-то известны их личности и сомнительная деятельность.
– …тогда действуем, как планировали, – продолжил граф, – но будем осмотрительны.
Снова кивки и одобрительные возгласы.
Адриан оглядел открытое пространство, потом перевел взгляд на столбик пепла на темной сигаре. Она была изрядно изжевана: день выдался не из лучших, и Адриан вымещал досаду на скрученных табачных листьях.
– Кто разговаривал с ней последним? – спросил он.
– С ней вообще никто не разговаривал, – ответил плотный широкоплечий Сэм. – Последняя записка с просьбой о сегодняшнем рандеву появилась вчера. – Он фыркнул. – «С надеждой, что англичанин поможет попавшему в беду собрату». Подписано мадемуазель Д'Амли. А в Ла Форс сидит некий Д'Амли, бывший герцог.
– Как записка попала к тебе?
– Она оказалась в твоей шляпе, когда мой жеребец толкнул какого-то бедолагу, а ты держал лошадь, пока я распутывал упряжь.
– Прекрасно, – опустил глаза Адриан. – Прости, я злюсь на себя, а не на тебя.
Они ждали женщину, которую никто из них ни разу не видел.
Две недели назад незнакомка начала умолять друзей доставить записку верному человеку. Она назвалась французской аристократкой, которая пыталась вытащить из Франции родственника. За последние два года Франция стала весьма опасным местом для «бывшей» аристократии. Все французские титулы и привилегии были отменены. Всякий не склонившийся перед новой властью оказывался в тюрьме, и заключение часто заканчивалось смертью. Политическую оппозицию заставили замолчать самым эффективным способом – гильотиной.
Незнакомка умоляла о помощи. Она не смогла вывезти из Франции брата, который оказался узником Ла Форс, тюрьмы на окраине Парижа. «Враг революции», он был приговорен к смерти. На себе испытав ярость Французской революции, Адриан таким очень сочувствовал.
К несчастью, выяснилось, что история незнакомки оказалась уловкой. Никакого брата не было, хотя тюрьма, разумеется, существовала. Тюремное начальство и подослало эту женщину. Все побеги из тюрьмы были успешны и отличались одним почерком: следы вели в Англию. Незнакомку послали найти неуловимого диверсанта.
Адриан курил сигару и нетерпеливо ворошил носком сапога мох и листья.
– Ненормальная, – пробурчал он.
Он поймал себя на том, что ему не очень хочется дожидаться ее появления. Но если она не появится, значит, уже выбрала, с кем встретиться. И в этом случае неприятности будут не только у французских аристократов, но и у английских властей. Английский министр иностранных дел, от которого Адриан случайно узнал информацию о шпионке, ясно дал понять, что не потерпит вмешательства в интриги с Францией. Министр считал это исключительно своей прерогативой.
Адриан медленно поднял голову, вглядываясь в линию деревьев. И вдруг его сердце споткнулось. Он замер и, вглядываясь в крошечную точку, прищурил глаза.
Приближался всадник. Вернее, всадница. Она не сразу оказалась в поле зрения, поскольку, против их ожидания, не поехала через поляну, а держалась прохладной тени.
– Томас! Сэм! Вот она! Быстро в седло и окружайте. Вы четверо преградите дорогу. Чарлз и Филипп – по бокам. Вытесняйте ее на открытое место.
Кристина не проехала верхом и десяти минут, как заметила в тени деревьев людей.
Она придержала лошадь, загипнотизированная их внезапным появлением. Беспечно бродившие под деревьями люди мгновенно оказались в седлах. Затем, что уж совсем удивительно, кавалькада направилась к ней.
На лошадях красовались сверкающие попоны, всадники были хорошо одеты, пышные кружева колыхались в такт галопу…
Всадники окружали ее! Кристина натянула поводья, заставив лошадь повернуть назад. Потом снова развернула вперед. Лошадь протестующе заржала.
Стук копыт походил на раскаты грома. Потом раздался треск. Блеснул поднятый пистолет. Кто-то выстрелил поверх ее головы. Этого было достаточно. Кристина кинулась в лес.
Кобыла без понуканий бросилась в галоп. Она знала дорогу. И мчалась с такой скоростью, что у Кристины сердце подкатило к горлу. Судя по возгласам преследователей, она удивила их своей быстротой.
Мужчины перекликались и сыпали проклятиями. «Сюда!» «Отрезай ее!» Снова Кристина возблагодарила судьбу за резвую лошадь. Она настоящее чудо: знает лес, перепрыгивает через поваленные деревья, огибает ветки, которые могли бы выбросить наездницу из седла.
Раздался резкий звук. Выстрел казался таким отдаленным, но земля словно расступилась, и все начало проваливаться в пропасть. Кристина вдруг почувствовала у своего колена кровь, много крови, горячей и
