evokes the spreading of fear, of terror, for political purposes, it seems quite appropriate in Chiapas. Not only have the police and army been involved in the harassment of communities, rape, torture, and arbitrary arrest, but the paramilitaries that we now know to be an integral part of the state's counter-insurgency strategy have engaged in all of these plus mass murder (Acteal) and the forcing of tens of thousands of people from their homes and communities. When soldiers gang-rape peasant girls with impunity, or the police take away living prisoners and later return mutilated, rotten corpses to a community, as has happened, what other word is appropriate than «terrorism»? When paramilitaries slash open the womb of their victim to savage the unborn child, what other word can we use?»
Кампания по борьбе с терроризмом — чужое оружие! Нам оно излишне, оно не только противоречит нашей методологии и целям России, но и направлено против нас.
Вот один из многих примеров употребления этого термина против России. 27 февраля 2002 года, как сообщает агентство Lenta.ru «Госдепартамент США обвинил Белоруссию в поддержке терроризма… и заявил о возможном введении санкций против Белоруссии в связи с обвинениями в поставке оружия странам или группам, поддерживающим терроризм.
«США очень серьезно воспринимают информацию о продаже оружия тем странам и группам, которые поддерживают терроризм. Мы всегда используем самые различные способы организации взаимоотношений с такими странами, от двухсторонних переговоров до введения санкций с целью предотвращения распространения оружия», — заявил официальный представитель Белого дома Ричард Ваучер…» — http://news.ng.ru/2002/02/28/1014883943.html.
Кто даст гарантии, что от демаршей и окриков не перейдут к делу? Кто даст гарантии, что завтра героическая российская армия в Чечне не предстанет преступной организацией в официальном выступлении каких-либо пфайферов или шээв (не помните такого спикера НАТО, который вещал под музыку бомбежек Сербии в марте-июне 1998 года?..).
В ситуации сплошной войны необходима, в первую очередь, способность к удержанию и защите собственной позиции. Полноценное действие возможно только с правильной позиции.
Губернатор Кемеровской области Аман Гумирович Тулеев, фактически первым в России среагировав на использование США ситуации в Панкисском ущелье для создания очередного плацдарма присутствия в сердце Евразии, в отличие от «профессионалов», показал ясное понимание природы современной гуманитарно-финансово-военной, или множественной, войны.
«Те, кто считает, что США якобы разделили с Россией зоны влияния в Грузии, забывают о том, что американцы жестко преследуют только свои собственные цели. А значит, будут бороться с террористами и искать пособников „Аль-Каиды“ теми методами, которые сочтут нужными», — сказал Тулеев. По его мнению, при этом США будут параллельно оказывать влияние на политические и экономические институты «спасаемой» страны. «Так было в Афганистане, так будет в Грузии», — заметил губернатор. «В этом суть общей стратегии: гуманитарная и финансовая помощь идут рука об руку с военным присутствием», — подчеркнул Тулеев. По его словам, если американские СМИ всерьез обсуждают вопрос о том, «следует ли США принять участие в чеченской войне», то они должны при этом учитывать мнение России (Тулеев А. Г. Действия США в Грузии создадут напряжение на юге России // Газета.ru, 28.02.2002).
Но особо важно обратить внимание на последнее предложение. Здесь Тулеев фактически обозначил реальную цель «борьбы с террористами» в Панкисском ущелье Грузии — «принять участие в чеченской войне», т. е. «влезть» в чеченскую войну, «прицепить» к ней Абхазию и Осетию и сделать «антитеррористическую операцию в Чечне» интернациональной, международной, предмировой войной.
«Антитеррористическая» риторика бумерангом возвращается в Россию…
Давайте скажем честно: все попытки строить «антитеррористическую коалицию» с американцами, указывая на опыт совместной войны с Гитлером — это чушь собачья. Кукловоды Америки сегодня под предлогом «борьбы с международным терроризмом» добиваются исключительно своих целей. Эта «священная борьба» становится настоящим ломом, которым можно крушить любого, добиваясь каких угодно целей. Скажем, надо им опустить Россию окончательно, до уровня Верхней Вольты без ракет. Что делать? Заставить русских заниматься только добычей нефти и выплавкой алюминиевых чушек. Сделать так, чтобы русские не смогли продать за рубеж ни одного мало-мальски сложного изделия. Ну, с западными странами понятно: они у русских никогда не купят ни самолетов, ни станков, ни реакторов. У нас один выход: идти со своими высокотехнологичными товарами на Восток. И тут-то все и начинается. Пробуем продать в Ирак оборудование для шлифовки оптических линз — а нас тут же обвиняют в том, что эти станки используются в производстве атомных зарядов. Хотим предложить иранцам новый сварочный агрегат — а нам говорят, что он годен для выпуска баллистических ракет. Строим АЭС в Иране — нам шьют дело о помощи иранцам в создании ядерного оружия. Пожелаем построить у них современный химический комбинат — почти наверняка скажут, что мы им пособляем в производстве химического оружия.
Очень удобно. Сегодня продажу любого высокотехнологичного станка, любой технологии в страны Востока можно объявить помощью в создании оружия массового уничтожения. И ведь сколько сразу задач решается! И русская промышленность гробится, и конкуренты американских промышленников с азиатских рынков вышибаются, и развитие целых народов тормозится. Как раз в духе Вечного рейха!
Хитрая это штука: борьба с международным терроризмом. Только в этом матче все мячи влетают исключительно в наши ворота.
Глава 10
Вирусная агрессия
Новые типы (поколения, формации) войны заставляют кардинально пересмотреть устоявшиеся общественно-правовые основы современного военного дела и поставить во главу угла новый комплексный профессионализм.
Сегодня необходима принципиально новая «Наука побеждать». Потому что, читатель, в Пятой мировой старые подходы безнадежно устарели.
Так кардинально меняется природа современных государств и правовых систем. Происходит последовательное разрушение национальных государств, которые триумфально возникали в XV-XIX веках. Теперь огромную роль, абсолютно сопоставимую с крупными национальными государствами, играют «негосударственные государства» типа транснациональных корпораций, роев или метагрупп новых кочевников. Открытость и прозрачность границ делают трудноуловимой грань между «внешними» и «внутренними» проблемами страны или группы стран. Старые государства умирают — они неизлечимо больны.
Даже для Запада традиционная модель правового государства становится проблематичной, а для России, в которой идеология правового государства безуспешно внедряется в течение последних пятнадцати лет, данная идеология, очевидно, совершенно не подходит и не позволяет решать реальные проблемы.
Старые правовые, бюрократические государства становятся самой легкой мишенью для атак сетей и роев неправительственных организаций. Они похожи на неуклюжие и медлительные клетки, атакуемые мелкими и чрезвычайно подвижными вирусами. Проходит немного времени — и вирусы захватывают клетку, подчиняют себе, заставляя ее саморазрушаться и плодить новые болезнетворные вирусы.
Как написал еще в 1986 году теоретик малой войны (а в годы Второй мировой войны еще и практик, командир специальной группы парашютистов армии гитлеровской Германии) Фридрих фон Хейдт «в неправильной иррегулярной войне правовое государство (конституционное республиканское государство в рамках западной традиции) имеет огромные проблемы… В правовом государстве мы имеем только два типа людей: законопослушные граждане и преступники. Третий тип людей, который ведет иррегулярную войну, правовым государством во внимание не принимается».
Концепции и идеологии правового государства попросту «не хватает» для того, чтобы адекватно выразить проблему современной войны.
Как это проиллюстрировать? Понимаете, в классическом государстве все разделено по ведомствам. Одни чиновники борются с преступностью, вторые — налоги собирают, третьи — за культуру отвечают. Армия со внешними врагами должна сражаться. И так далее. И вот такое государство, в котором все виды
