или выхода на связь с «Центром» мы различали несколько агентурных категорий:
1. Агенты мирного времени.
В эту категорию входили завербованные иностранцы, выходцы из низших слоев населения, временно проживающие на территории данной страны немцы и фольксдойче, в основном передававшие информацию о передислокации войск и строительстве оборонительных фортификационных сооружений. Наименее ценная агентура, поскольку при объявлении военных действий резко ограничивалась возможность передачи информации, и немцы (фольксдойче) находились под пристальным наблюдением спецслужб или были вынуждены вообще покинуть страну пребывания.
2. Агенты кризисного периода.
В эту категорию входили агенты (немцы или граждане нейтральных стран), действовавшие в период обострения внутриполитической ситуации в разрабатываемой стране или в период нагнетания международной напряженности. Посредством условных фраз (кодов, шифров) они передавали полученную информацию (например, о мобилизационных мероприятиях в стране пребывания) по телефону, в письмах, телеграммах или при возвращении на родину. К этой же категории мы обычно относили и агентов, получавших въездную визу в интересующую нас страну в «смутные времена» и имевших возможность совершать «ознакомительные поездки по стране» на личном автотранспорте или по железной дороге.
3. Агенты военного времени.
Агентура этой категории была «законсервирована» до начала военных действий и вербовалась из граждан вражеских стран или, на крайний случай, из граждан близлежащих нейтральных государств. Не привлекалась к выполнению разведзаданий в мирное время (допускалось выполнение агентами контрольных и проверочных заданий).
4. Агенты—радисты.
До 1939 г. мы предпочитали готовить радистов из граждан Германии или фольксдойче, поскольку вербовка и подготовка агентов были сопряжены с наименьшими материальными и прочими затратами. От этой практики пришлось отказаться, так как эта категория агентуры неизбежно подлежала практически стопроцентной ликвидации после начала военных действий.
5. Агенты влияния.
«Штучная» вербовка высокопоставленных правительственных чиновников вражеских стран. Эта категория агентуры работала, как правило, на безвозмездной основе — из идейных побуждений.
6. «Особо доверенные лица».
Секретные нештатные сотрудники, завербованные из числа инженерно—технического персонала крупнейших промышленных предприятий рейха, «богемной среды» и т. д., а также военнослужащие. Так, при подготовке плана «Гельб» («Желтый план» — вторжение во Францию.
Методы вербовки
«…Периодически отделения абвера помещали в зарубежной прессе объявления о льготном кредитовании служащих государственных предприятий. Кредитные банки располагались при этом в сопредельных государствах. Например, работавшие с французскими ссудополучателями банки размещались в Бельгии, Голландии или Швейцарии (филиал абвера в Кёльне учредил один из таких банков в Нидерландах). На наши объявления откликалось множество нуждающихся в срочной ссуде. Неперспективные в разведывательном отношении лица получали отказ, а заинтересовавшие нас офицеры, унтер—офицеры и служащие военных ведомств вражеских стран приглашались на собеседование в банк, где с ними и заключались договоры кредитования с крайне низким ссудным процентом. Если в оговоренные договором сроки ссуда не возвращалась (а это происходило в подавляющем большинстве случаев), к разработке подключались наши эксперты: в обмен на продление кредита от ссудополучателей требовали некоторую конфиденциальную информацию. На первом этапе вербовку не форсировали, и наши требования могли ограничиваться, например, копиями приказов по батальону. Постепенно задания усложнялись. Результаты такой методики были отнюдь неплохими: как правило, тот, кто сделал первый шаг, продолжал сотрудничать с нами и в дальнейшем.
Так в поле зрения кёльнского филиала абвера попал живущий на широкую ногу французский офицер—кавалерист. Он содержал дорогостоящую подругу, наделал массу долгов и постоянно нуждался в деньгах. В обмен на служебную информацию о его кавалерийском полке ему была обещана крупная ссуда. Когда мы выудили из него все, представлявшее хоть маломальский интерес, выяснилось, что его долги не только не уменьшились, но еще более увеличились. Наш куратор предложил ему подать соответствующий рапорт и подготовиться к экзаменам для поступления на курсы Генерального штаба. Агент выдержал экзамен и приступил к учебе в одном из военных училищ. Благодаря этому мы получили возможность ежегодно получать секретное досье французского Генштаба «Бельгийские королевские вооруженные силы». Выяснилось, что лучшие выпускники военного училища будут отправлены в Академию Генштаба в Париже. Офицер получил приказ «трудиться изо всех сил», что и было сделано! Он был переведен в Париж и передал нам среди прочего секретный меморандум «Французские вооруженные силы». Потом началась война, и связь с ним прервалась.
Кёльнский филиал провел еще несколько удачных вербовок: так, в голландский кредитный банк обратился с просьбой о ссуде фенрих боевого корабля французского ВМФ «Жанна д'Арк» (фактически речь шла о легком учебном крейсере. —
Этот и аналогичные ему случаи окончательно убедили нас в том, что из—за опасности разоблачения нецелесообразно единовременно выдавать крупные денежные суммы завербованным агентам. Исключение было сделано только для неоднократно проверенных кадровых сотрудников абвера, задействованных в трансатлантических операциях. Разведчики, которых мы забрасывали из Португалии в Америку, получали для обеспечения необходимого по «легенде» уровня жизни в США драгоценные камни — бриллианты. Такое финансирование разведопераций абвер–1 гарантировало определенную маскировку нашим агентам и всячески приветствовалось бюджетно—финансовым управлением ОКБ, поскольку экономило вермахту валюту…»
Разведывательная спецтехника
«…Мы применяли новейшие достижения науки и техники для организации разведки (сбора информации) на территории интересующих нас стран:
а) Для аэрофотосъемки стратегических объектов (Чехословакия, Польша, Франция, Англия и СССР) самолеты—разведчики оснащались фотоаппаратурой с высокой степенью оптического разрешения. В мирное время такая деятельность представляла собой нарушение нейтралитета, поэтому при проведении подобных операций соблюдалась особая секретность: разведывательные полеты осуществлялись на высотах от 13 000 метров и выше. При этом противник не только не видел воздушных разведчиков, но и не слышал их. Главная сложность состояла в том, что работать на таких высотах можно было только в абсолютно ясную погоду. Результаты были вполне удовлетворительными: удавалось получить отчетливые
