фашистов на деле не прекращалась ни на один день. Так, Скорцени вступил в «Германский гимнастический союз», являвшийся на самом деле законспирированной эсэсовской организацией, и беспрепятственно продолжал заниматься военной подготовкой, к чему всегда, по собственным словам, испытывал особое стремление.
Умение отлично стрелять пригодилось Скорцени в марте 1938 года во время аншлюса Австрии. Именно он 11 марта по приказу Зейсс-Инкварта во главе 20 эсэсовцев из «Германского гимнастического союза» ворвался во дворец президента Австрии Микласа, разоружил охрану и изолировал главу страны от внешнего мира. А через некоторое время такая же участь постигла и федерального канцлера Шушнига. Но если Шушнигу после долгих лет заключения в концлагере удалось остаться в живых, то президент Миклас исчез без следа.
Следующий «подвиг» Скорцени совершил 9 ноября 1938 года во время «Хрустальной ночи». Под таким названием фашисты осуществили в Германии и Австрии крупномасштабную операцию, направленную против евреев. По приказу государственного секретаря по вопросам безопасности бригадефюрера Э. Кальтенбруннера гауптшарфюрер СС Скорцени был назначен ответственным за проведение операции в 3-м районе Вены. В этом районе находилось 5 синагог, и все они были сожжены. Кроме того, Скорцени не забыл и о себе лично. Он присвоил виллу, расположенную на Петер-Иорданштрассе, 37, а ее хозяина-еврея отправил в концлагерь. Заслуги Скорцени не остались без награды. Он стал нацистским руководителем венской строительной гильдии, в результате чего ему удалось присоединить предприятия, принадлежавшие евреям, к фирме своего тестя. Надо ли говорить, что обо всех этих «подвигах» в мемуарах Скорцени нет ни слова.
Осенью 1939 года после нападения Германии на Польшу Скорцени решил попытать счастья на фронте. Он вступает в войска СС, проходит специальную подготовку и в составе дивизии СС «Райх» принимает участие в войне с Францией. В апреле 1941 года унтерштурмфюрер Скорцени участвует в нападении на Югославию, а в середине июня уже находился в Польше, где готовился к вторжению в СССР.
Однако война с частями Красной армии оказалась гораздо более тяжелой, чем представлял себе Скорцени. Вот что, например, вспоминает он о потерях, которые понесли фашисты под Москвой:
«В промерзшей, твердой, как камень, земле было практически невозможно хоронить наших мертвых. Мы складывали тела в церкви. Это было страшное зрелище: чудовищное переплетение рук и ног. Скрюченные
тела, навечно застывшие в том положении, в каком они приняли смерть. Покрытые коркой замерзшие глаза, что-то разглядывавшие в ледяном небе. Мы ломали окаменевшие суставы, чтобы придать им подобающий на смертном одре вид. Твердую, как камень, землю брала только взрывчатка. В братских могилах мы хоронили павших каждый день или каждые два дня, в зависимости от интенсивности боев».
Разумеется, такая война не прельщала Скорцени. И в начале 1942 года он под предлогом желудочных колик ложится в госпиталь, а затем отправляется на лечение в Вену. Следующие полгода Скорцени служил в запасном полку СС в Берлине, а затем перевелся в формируемую 3-ю бронетанковую дивизию СС. Но снова оказаться на фронте ему так и не пришлось. Дело в том, что 30 января 1943 года начальником Главного управления имперской безопасности (РСХА) был назначен старый знакомый Скорцени обергруппенфюрер Кальтенбруннер. А в феврале Геббельс провозгласил так называемую «тотальную войну». Вот тогда Кальтенбруннер и вспомнил о Скорцени. Он вызвал его к себе и назначил начальником группы VI Ц VI управления РСХА, на которую возлагались проведения актов диверсий и террора в тылу противника.
Приступив в апреле 1943 года к своим новым обязанностям, гауптштурмфюрер Скорцени прежде всего позаботился о создании спецшколы. Он разместил ее в старом замке Фриденталь под Берлином. Именно там в обстановке строжайшей секретности и готовились на «Специальных курсах особого назначения Ораниенбург» диверсанты Скорцени.
«Курсантам предстояло получить всестороннюю подготовку, — пишет о своей школе Скорцени. — Мы готовили их для выполнения самых сложных заданий в любой точке земного шара… Наряду с индивидуальными занятиями мы запланировали курс лекций по стратегии и тактике ведения боевых операций — от захвата, удержания и выведения из строя промышленных объектов до топографической съемки местности и изучения иностранных языков».
Что же касается конкретных операций, которыми занимались в это время подчиненные Скорцени, то здесь следует отметить заброску боевых групп в Иран с задачей организации там вооруженного восстания местных племен (операция «Француз»), а также активную радиоигру с англичанами, в результате которой практически вся агентура британской разведки в Европе была разгромлена.
Но наиболее известной операцией, проведенной Скорцени, благодаря которой он обратил на себя внимание самого Гитлера, было освобождение итальянского дуче Муссолини. Дело в том, что после высадки в начале июля 1943 года войск союзников на остров Сицилия в фашистском руководстве Италии (т. н. «Большой совет») возникли разногласия относительно дальнейшей политики. В результате значительная часть членов «Большого совета» пришла к убеждению, что оградить Италию от последствий войны может лишь смещение Муссолини с поста премьер-министра.
23 июля 1943 года Муссолини был арестован офицерами королевской гвардии, а назначенный королем новый премьер-министр маршал П. Бадольо призвал итальянцев разоружить фашистов. Самого Муссолини сначала поместили на корвет «Персефоне», затем на Понтийские острова, потом в Ла-Маддалена на Сардинии и, наконец, в туристическую гостиницу «Кампо императоре», расположенную в труднодоступном горном районе Гран-Сассо, куда можно было добраться только на фуникулере.
Узнав об аресте Муссолини, Гитлер вызвал к себе Скорцени и сказал: «У меня есть очень важное задание для вас, гауптштурмфюрер. Муссолини, мой друг и наш верный товарищ по оружию, был предан вчера своим королем и арестован соотечественниками. Я не могу и не оставлю величайшего сына Италии в беде. Он должен быть незамедлительно освобожден, иначе они выдадут его союзникам. Я доверяю вам дело его освобождения».
Получив приказ фюрера, Скорцени незамедлительно принялся за дело. Вскоре с помощью разведки было установлено местонахождение дуче. Затем была разработана операция по его освобождению, получившая название «Айхе» («Дуб»). Согласно плану группа десантников в составе 90 парашютистов и 12 боевиков во главе со Скорцени высаживалась на планерах «DFS 230» прямо возле отеля. С земли их поддерживал спецотряд СС, в задачу которого входил захват станции фуникулера, расположенной у подножия горы. Для того чтобы сбить с толку охрану Муссолини, насчитывающую 250 человек, вместе со Скорцени летел итальянский генерал Солетти, который должен был приказать карабинерам сложить оружие.
12 сентября 1943 года в 13.00 с аэродрома Практика-де-Маре в воздух стали подниматься 12 планеров. Но уже на старте два из них опрокинулись. По пути к цели рухнули на землю еще два планера. Оставшиеся 8 планеров в 14.00 достигли Гран-Сассо и приземлились около гостиницы, причем один из них при посадке разбился. Мгновенно выбравшись из планеров, десантники во главе со Скорцени ворвались в отель и без единого выстрела разоружили охрану (тут весьма помог генерал Солетти). Вот как пишет об этом сам Скорцени:
«Мы ворвались в вестибюль отеля в тот момент, когда итальянские солдаты пытались выбежать из него на улицу. Не было времени на деликатное обращение, поэтому я успокоил самых ретивых из них парой хороших ударов прикладом автомата… Справа лестница. Перепрыгивая через три ступеньки, поднялся на второй этаж. Бегу влево по коридору и распахиваю наудачу дверь — прямо в «яблочко»! В центре комнаты стоял Муссолини».
Встав перед Муссолини навытяжку, Скорцени доложил: «Дуче, меня послал фюрер. Вы свободны». А в это время спецгруппа СС без потерь захватила станцию фуникулера. Вскоре на плато возле отеля приземлился легкий самолет «Физелер Шторх», на котором Муссолини и Скорцени благополучно достигли аэродрома Практика-де-Маре. Так завершилась операция по освобождению дуче, ставшая в своем роде классической среди операций такого рода. Но хотя она прошла без единого выстрела, в ходе ее погиб 31 десантник и пилот, а 16 человек получили тяжелые увечья.
