Третья (аналогичного состава) — работает по целям в РФ из западной части моря Лаптевых.
Четвертая УГ ПЛА — ведет огонь крылатыми ракетами либо из восточной части моря Лаптевых, либо из западных вод Восточно-Сибирского моря. Состав ее — стандартен. Все те же две лодки типа «Вирджиния» и одна — типа «Огайо».
Вторая, третья и четвертая группы субмарин уничтожают цели на территориях Центральной Сибири и Урала, выпустив по ним до 534 крылатых ракет. Как ни прискорбно, но адмирал отмечает: сегодня у РФ нет противолодочных сил, способных контролировать обстановку в акваториях Карского, Восточно-Сибирского морей и в море Лаптевых.
Всего с моря по РФ нанесут удар 3504 крылатые ракеты. Все это будет сопровождаться отвлечением русских подводных лодок в ложные районы боевых действий, где противник может включить имитаторы действий своих субмарин. Пользуясь превосходством своей гидроакустики над старой аппаратурой лодок РФ, американцы легко перетопят наши подводные силы. Единовременный удар трех с лишним тысяч неядерных «томагавков», как пишет Капитанец, покончит с российской государственностью. Если добавить к этому еще и возможности Стратегического авиакомандования США (96 самолетов-носителей, 844 самолето-снарядов), то в первом ударе могут участвовать свыше четырех тысяч трехсот высокоточных и малозаметных ракет (4300)!
Нам возразят: американцы не смогут задействовать всю армаду, все равно в ударе не могут принять участие более 3500 «томагавков». Ну и что? И этого количества хватит. Ведь ПВО янкесам давить не надо, не надо и тратиться на разгром всех командных пунктов. Главное — уничтожить носители ядерного оружия РФ. А это несколько сотен целей, не более. Все остальное можно крушить после, во вторую и третью очередь.
Что же предпринять для защиты? Бывший командующий СФ СССР говорил о том, что необходимы средства уничтожения спутниковой группировки США и применение мощных средств радиоэлектронной борьбы. Такая атака перед выходом сил агрессора на рубежи атаки может заставить его ретироваться. Главное ведь — не допустить массированного запуска КР Если мы не успеем, то останется лишь действовать подлозунгом «Отомстим за погибших товарищей!».
Однако противоспутникового оружия и радиоэлектронного подавления мало. Нужно уверенное поражение сил врага неядерными зарядами. Но, к сожалению, остатки наших Вооруженных сил сейчас не в состоянии вести неядерную войну с ВМФ США и обеспечивать противолодочную оборону в морях Арктического бассейна, особенно в восточных, окраинных морях Российской Федерации. Невозможны и активные действия против авианосных групп противника западнее рубежа «мыс Нордкап — остров Медвежий». Нету нас возможности, которая была у Черноморского флота СССР: атаковать флот врага на Средиземноморском и Южном направлениях.
Значит, нужно уже сейчас думать о создании «асимметричного ответа», который будет способен уничтожать силы противника, будучи при этом намного дешевле авианосцев и «навороченных» субмарин. Каким может быть этот ответ? Это — отдельная тема.
Пока же отметим одно: модель Капитанца как бы дополняет варианты Владимирова и Ходаренка.
Однако сделаем уточнение: все же товарищ адмирал не считал удары КР авиационного базирования. То есть налеты тяжелых бомбардировщиков-ракетоносцев Соединенных Штатов.
Крылато-ракетный шквал (уточнения генерала Рога)
За уточнениями мы обратимся к генерал-майору Валентину Григорьевичу Рогу. Он всегда считает силу вероятного удара крылатыми ракетами в общем, складывая и морские, и воздушные группировки носителей «крылаток».
Валентин Григорьевич Рог. Герой Великой Отечественной. Украинец-малоросс. Уроженец Черниговщины. В годы войны — бомбардировщик-топ-мачтовик.
«…А в Севастополе мы выполняли топ-мачтовое бомбометание. После взятия Севастополя нас из сорока экипажей полка осталось четыре экипажа. Топ-мачтовое бомбометание — это особая статья. Мы летали без документов. Потому что атаковали корабли не артиллерийские, а корабли конвоя с дистации 200–250 метров на высоте 10–15 метров. Перед глазами атакующего стоит сплошная стена огня. По и впечатление немцев я тоже представляю. На тебя, стоящего на палубе, несется прямо в борт, как на таран, самолет Сбрасывает бомбу. Она рикошетирует, и у летчика есть только три секунды (это время замедления донного взрывателя), чтобы 'перепрыгнуть' через корабль. После такого, образно говоря, прыжка бомба взрывается, проломив борт судна. Вероятность поражения 90 процентов. Это выше, чем у современного высокоточного оружия. Потому что ты направляешь эту бомбу по центру борта, и не было ни одной неуспешной атаки. Мы обязательно топили один-два транспорта. А что значит потопить один-два транспорта во время эвакуации немцев, когда они бежали из Крыма? Это — уничтожить тысячи солдат и офицеров противника.
А я лично и группой потопил восемь транспортов. Я сделал тринадцать таких атак, о которых говорил. Обычно летчика сбивали на первой-второй такой атаке, кому какая судьба, как говорят. Но думаю, что здесь не только судьба, везение.
Когда мы действовали в Крыму, был приказ Сталина коммуникации между Севастополем, Констанцей, другими портами и базами Румынии и Болгарии перерезать. А средства были какие? Торпедные катера и авиация. Но торпедный катер имел скорость 30 узлов, те. около 60 км/ч. Они действовали, но главным средством были самолеты…»
Запись Александра Рыбаса, 1998 г.
9 мая 1943 года Рог получает тяжелое ранение в бою. Попадает в госпиталь. Загипсованный от подбородка до пят, он уже через месяц вопреки «приговорным» прогнозам врачей становится в строй. По летать уже приходится на самолетах «Бостон». При этом Рог осваивает и берет на вооружение самый сложный и опасный способ бомбометания — топ-мачтовый. В шутку его еще называли гробмачтовый. Что, в общем-то, не было безобидным каламбуром.
Сущность топ-мачтового бомбометания заключалась в следующем. Экипаж атакующего самолета сближался с кораблем противника на высоте 1 — 15 метров с дальности 200–250 м, сбрасывал бомбы, и они, рикошетируя, попадали в борт судна (заход осуществлялся под 90 градусов к курсу «посудины»). После сброса бомб в распоряжении экипажа оставалось 3–4 секунды (время замедления данного взрывателя ФАБ), чтобы перепрыгнуть (в буквальном смысле слова) через атакуемый корабль. При этом вероятность попадания бомб в корабль составляла 0,6–0,8, те. она была равнозначна вероятности попадания современной АКР класса «воздух — корабль». Такие рискованные удары применялись не от хорошей жизни, а были продиктованы жестокой необходимостью: атакующими самолетами-топ-мачтовиками прорвать систему огня корабельной зенитной артиллерии.
Морской летчик Валентин Рог совершил 13 таких топ-мачтовых атак. Последняя была им выполнена у мыса Херсонес 10 мая 1944 года — в день полного освобождения Крыма от гитлеровцев…
После войны Валентин Рог — разработчик стратегии и тактики применения русских дальних ракетоносцев (морской ракетоносной и стратегической авиации СССР). Он разрабатывал методику уничтожения с воздуха (крылатыми ракетами) авианосных группировок ВМС США.
У него и на десятом десятке лет — пронзительные, хищные глаза. Как у ястреба. И сильные руки, натренированные на перекладке рулей еще поршневого бомбардировщика. И очень ясный, цепкий ум. Рог — доктор военных наук, советник командующего Дальней авиацией РФ. Это — личные впечатления Максима Калашникова.
Валентин Григорьевич крайне серьезно относится к опасности массированного удара крылатыми ракетами по РФ. Опыт войн, что американцы вели в Ираке (1991, 1998, 2003 гг.) и в Югославии (1999-й), показывает, что ПВО плохо отражает налеты «томагавков». Радары их видят крайне неважно, а то и вовсе не видят. Ведь эффективная поверхность рассеяния (ЭПР) радиоволн у «Томагавка» — всего 0,05 квадратных метра. Это в 4000 раз меньше, чем у «суперкрепости» Б-52, и в 500 раз меньше, чем у Б-1. То есть в случае массированного удара слабая ПВО РФ будет легко прорвана. Особенно если удар будет
