похожее на то, что творилось в Грозном в начале 90-х. У русских будут отнимать квартиры, имущество, со вступлением страны в ВТО к нам нахлынет поток дешевой рабочей силы, которая вместо того, чтобы собственно работать, начнет заниматься откровенным криминалом. Более того, как бы нам это не претило, развал России и последующая за этим анархия — объективная реальность, в стократ более вероятная, чем возрождение нашей державы. Конечно, можно прятать голову в песок или трубить об удвоении ВВП и мифических успехах, но демографическая яма в полтора миллиона русских в год уже через десяток лет заставит с собой считаться. В настоящее время приходится думать уже не о восстановлении великой страны, а о сохранении русского этноса и православия как такового, ведь без русских никто не удержит бремени хранителей истинной веры.

— Вполне уместный в этом случае вопрос: каков, как говорят, социальный статус Ваших единомышленников. Уж очень здраво они оценивают сложившееся положение…

— Это люди разных профессий. В основном, предприниматели. Есть бывшие военные. Есть несколько человек, опустившихся на самое дно, которых мы буквально подобрали на улице. Милость Господня, влияние коллектива и «сухой закон» привели к тому, что на сегодняшний день это вполне нормальные люди, глядя на которых ни за что не поверишь, что когда-то они были типичными бомжами.

В отношении к нам есть две крайности. Первая заключается в том, что люди видят на фотографии большие дома, машины, узнают о том, что мы избираемся в органы государственной власти и местного самоуправления, имеем бизнес в ближайших населенных пунктах, и когда едут к нам, ожидают попасть в некий «город-сад», «государство в государстве». Но, приехав (особенно зимой), видят 5 домов, столько же насельников и сильно разочаровываются. Дело в том, что поселение наше достаточно молодое, и вся его община (22 человека), в основном проживает в Москве. В поселение члены общины приезжают на выходные и в летний период. Впрочем, по нашим прогнозам, осенью по завершении выборов глав районов, в которых мы планируем принять непосредственное участие, состоится массовое переселение. Да и сам переезд — это не главное. Главное — это люди, ну, а земля на необъятных Российских просторах всегда найдется.

Другая крайность — люди считают нас за бродяг, маргиналов, сектантов и т.п. Чтобы развеять этот миф, надо попросту с нами познакомиться. Мы обычные православные люди, которые ходят в церковь, занимаются спортом, не пьют и стараются не сквернословить. Да и само место под поселение — это же не таежная староверческая глушь, а промышленно развитый центр России, что говорит о нашей прагматичности.

…На территории ПСП запрещено потребление алкогольных напитков в любых количествах и видах, а также появление в нетрезвом виде. Если кому-то невмоготу, может поехать в город, напиться там до свинского состояния и валятся в грязи это его личное дело. А окончательно протрезвев, вернуться обратно. Впрочем, если человек хочет, чтобы его голос имел вес при принятии общих решений, он должен отказаться от спиртного раз и навсегда…

Практика показала, что наш народ в основной своей массе может решать проблемы только радикально — либо пить, либо не пить. Либо проиграть, либо победить. Третьего не дано. Ни один человек, отказавшийся от алкоголя в принципе, не пожалел о своем решении. В том числе и я, который пил очень мало, редко и «культурно», но, несмотря на это, решил покончить с пагубным пороком…» (http://www.rossija.info/view/8928/)

В общем, люди решили встретить неласковое будущее РФ всерьез. И у них на это есть самые что ни на есть веские основания!

Обратная волна

К середине этого века русские рискуют стать меньшинством в РФ. (Или в том, что от Эрэфии останется). Большинство составят народы Азии. Тут вам и китайцы, и этносы исламского мира. А что славяне? То будет масса стариков и немощных. Плюс немногочисленная молодежь, низведенная до положения рабов при новых хозяевах жизни. В сырьевой экономике, где нет места сложным производствам, науке и технике, русские, в сущности, не нужны. Когда мы были строителями космических кораблей, это оправдывали свою государствообразующую функцию и пользовались уважением иных народов. А вот превратившись в нацию потребителей и прожигателей нефтедолларов, русские превратились в субстанцию жидкую и с малоприятным запахом.

Прочтем статью Дениса Тукмакова «Труба Джабраила» из газеты «Завтра». Она тоже заставляет задуматься над тем, что мы получили, раздраконив Союз.

«…Казань справила свое тысячелетие. Праздник был обставлен с такой пышностью, обрамлен такими деталями, что хватило бы на блокбастер от Михалкова. От глаз проницательного наблюдателя не могли укрыться с десяток знаковых моментов, которые долго еще будут истолковываться в разном ключе придворными политологами и оппозиционными конспирологами.

Запомнят, к примеру, как все праздничные ночи расцвеченная словно игрушечный замок из Диснейленда, затмевающая «неказистый» православный собор, светилась от счастья гигантская мечеть Кул-Шариф, чья архитектура нарочно приближена к образу стамбульской Айя-Софии. Кто-то наверняка отметил про себя новое значение Казани как «собирателя земель», как места, где был заложен новый межгосударственный союз России, Белоруссии и Казахстана — словно именно от Татарии сегодня расходится кругами воля к постепенному возвращению русского государственного тела в границы Советского Союза. Другие надолго запомнили необычайно пышные поздравления в адрес города-юбиляра — среди них выделялся текст генсека ООН, в котором Казань была названа «центром мировой цивилизации». Питерцы наверняка еще долго будут припоминать казанцам, как надменно те отказались от дара города на Неве — памятника Петру Великому, предпочтя ему изваяние «певца Евразии» Льва Гумилева. Кто-то разглядел в новой Петербургской улице, выстроенной к празднику всей Россией, недоброе предзнаменование, вспомнив, как точно так же весь Союз отстраивал «в подарок» кварталы Ташкента, Душанбе, Алма-Аты — где нынче те кварталы? У многих отложится в памяти, как по-хозяйски вел себя среди гостей Минтимер Шаймиев, сколь растерянно выглядели лидеры стран Содружества, впервые лет за двадцать спустившиеся в метро, и как паясничал президент Путин, читая перед казанской общественностью речь на татарском и, рисуясь, бросал в зал: «Я еще и не так умею!».

Об этом будут вспоминать. Но как бы ни трактовались эти казусы, они свидетельствуют об одном — о том великом ренессансе, что испытывает нынче татарский народ, словно он желает опровергнуть Гумилевскую теорию этногенеза, согласно которой век пассионарности даруется этносу лишь один раз в его не столь уж и длинной истории. Пока Россия скукоживается, пока русский народ медленно теряет свое влияние на просторах континента, разбуженного походными песнями сепаратистов, мусульманская Татария справляет пир.

Как следует относиться к этому? Ужасаться ли тому, как вырастает на глазах посреди русских земель, вдоль русской реки новоиспеченный субъект государственности? Радоваться ли, предрекая появление новых «скифов», новых «азиатов», которые, смешиваясь с русскими, создадут новый «евразийский» сверхэтнос, что сметет Европу в XXI веке? Или, быть может, не придавать этому значения, считая казанский праздник лишь очередным президентским пиаром, во время которого важному субъекту Федерации бросили вкусную кость под грохот салюта?

Кажется, более правильным является следующее понимание роли татарского фактора в судьбе России. Ось Россия-Казань-мусульманский мир — это важнейший «цивилизационный тоннель», по которому в обе стороны могут закачиваться грандиозные потоки информации, методик, проектов и пиара, слагающих геополитическое влияние одной цивилизации на другую: русская и исламская реки сходятся под Волгой. Сам по себе тоннель этот не хорош и не плох, это лишь инструмент; и видя, как сегодня возвышается Казань, можно лишь радоваться качественному улучшению такого инструмента влияния. Весь вопрос в том, кто лучше, кто адекватнее сможет на нем сыграть.

Было время, когда Советский Союз через Среднюю Азию и Кавказ осуществлял геополитическую экспансию в мусульманский мир. Ресурсы, которые закачивались в среднеазиатские республики, в их элиты, в их инфраструктуру, рано или поздно откликались просоветским переворотом в одной из государств