людьми, чьи имена что-то значат в мировой политике. Отсюда и гипертрофированное чувство собственной значимости. «Я дал вам хорошую погоду», — однажды заявил президент на селекторном совещании с аграрниками. А когда на Пасху верующие возле кафедрального собора в Минске приветствовали его возгласами «Христос воскрес», он отвечал: «Здравствуйте! Спасибо! Здравствуйте. Спасибо..»
«Склонность к сверхценным образованиям, подозрительность и общая тенденция к искажению фактов путем неверного их истолкования?», — пишет доктор Щигельский. Для политика это качество — дар. А потому ни один политтехнолог не построил бы президентскую речь лучше, чем это сделает сам Александр Лукашенко. Когда он отрывается от заранее заготовленного текста, на?инается спектакль. Поэтому его речи белорусы слушали часами. Другое дело, что длится это уже девять лет. Надоело даже самым благодарным слушателям. Поэтому он и ищет сейчас другую аудиторию.
Можно не сомневаться, что он любит и Беларусь, и свой народ. Можно не сомневаться, что он искренне желает, чтобы и белорусы, и россияне боготворили его. Наконец, нет никаких сомнений, что он искренне верит в собственную незаменимость и избранность. Другое дело, что для него существуют только сторонники, а оппоненты — это враги, и с ними он разбирается «по законам военного времени». Он здоров и болен одновременно. Он болен властью. А потому ему категорически противопоказано управлять людьми.
