— Сам Уазырмес наказал, чтобы волы были та кие: сто безрогих, сто рогатых, триста красных с бе лыми рогами, и чтобы волы были не стары и не молоды, не тощи, а упитаны.
Подумав, нарты ответили:
— Мы можем послать сто безрогих и сто рогатых волов, но где мы найдем красных с белыми рогами? Уазырмес от старости что-то спутал…
— А к этому Уазырмес прибавил, — заговорил седоволосый гонец: 'Если таких волов не найдут, пусть спросят у точильного камня или у веника, что стоит в углу'. И еще он сказал, чтобы впереди стада шел молодой черный вол, а станет упираться, так надо отрубить ему голову, повесить ее на шею старому белому волу, и пусть тот идет впереди стада.
Выслушали нарты гонцов и задумались: что хотел сказать этим Уазырмес? Наверное, в этих словах какое-нибудь иносказание.
Подумали нарты: 'Кто наше незакатное солнце, кто наша мудрость и совесть, кто всегда заботится о нартах? Сатаней наше солнце, Сатаней наша мудрость и совесть, Сатаней всегда заботится о нартах. Сатаней — женщина. Женщина держит в руках веник, значит посоветоваться надо с нею'.
И старые нарты, поручив приезжих заботам молодых, пошли к мудрой Сатаней.
— Здравствуй, красавица, несравнимая с другими красавицами! — приветствовали они ее. — Выслушай наш рассказ и объясни нам, чего мы не понимаем.
— Разве есть что-нибудь в мире недоступное разуму нартов? — ласково отвечала гуаша. — Что случилось, друзья мои? Да будет каждая весть доброй и каждое ваше дело чистым, как синее небо над го ловами нартов.
Нарты рассказали Сатаней о приезде гонцов и о том, что нужно послать выкуп за славного Уазырмеса — пятьсот волов.
— Разве пятьсот волов дорогая цена за бесцен ного нашего Уазырмеса? — удивилась Сатаней. — Стоило ли приходить ко мне из-за этого?
— Пятьсот волов мы пошлем с радостью, но Уазырмес наказал, чтобы было сто безрогих, сто рога тых и триста белых с красными рогами, чтоб волы были не стары и не молоды, не тощи, а упитаны.
— Слушайте, нарты, — отвечала мудрая гуа ша, — волами Уазырмес называет наших воинов. Сто волов безрогих, — значит сто пеших воинов, сто рога тых— сто всадников. А триста красных волов с бе лыми рогами — это триста всадников в кольчугах из красной меди. Не тощи, а упитаны — значит, вы дол жны послать лучших, храбрейших витязей.
— О светлая разумом Сатаней! Уазырмес велел гнать впереди черного вола, а если он будет упираться, то отрубить ему голову и повесить ее на шею старому белому волу, он и поведет стадо верной дорогой.
— А каковы собой посланцы Строптивого?
— Один молод и черноволос, другой седоволос и седобород.
— Нетрудно догадаться, почтенные нарты, что речь шла не о волах, а о гонцах: поставьте впереди войска молодого гонца, а станет отказываться — отрубите ему голову и привяжите ее к шее старика и он приведет войско куда надо.
— Прекрасная Сатаней, — воскликнули радостно нарты, — ты отточила наш разум и наши мечи, — ты, женщина, держащая веник в руках, мудрее мужчин; теперь нам понятно, что хотел сказать Уазырмес.
— Счастливого пути, победного возвращения! — ласково улыбаясь, простилась с нартами Сатаней.
Нарты вооружили триста всадников в кольчугах, присоединили к ним еще сто всадников и сто пеших и двинулись в поход. Молодой черноволосый посланец отказался вести войско; ему отрубили голову, повесили ее на шею старого седого гонца и поставили старика впереди вожатым. Нехотя, но повел старик нартское войско к крепости своего властелина.
А на стене крепости Строптивый стоял около старого Уазырмеса и оба смотрели вдаль.
— Видишь столб пыли на дороге, — это гонят це ну твоей головы! — усмехнулся Ябгашха Строптивый.
— Слово нартов с делом не расходится, — сурово ответил Уазырмес, — ты получишь то, что следует.
— Ты будешь свободен только тогда, когда я по лучу скот, — продолжал жестокий и жадный Ябгашха.
— Нет, гораздо раньше! — крикнул нарт и сбро сил Строптивого со стены крепости на острые камни скалы. Нартское войско с боевым кличем ринулось на врага, одолело его и, забрав много добра, вернулось в родное селение во главе с освобожденным старым ви тязем Уазырмесом.
Так смелость и находчивость Уазырмеса победили заклятого заморского врага нартов.
СКАЗАНИЕ О МАЛЕНЬКОЙ МАЛЕЧИПХ
Как Малечипх была обручена и паи ее нареченный женился на другой
Малеч, бездетная жена Жагиши, на старости лет ночью родила девочку, которой дали имя Малечипх, что означает: Дочь Малеч.
В ту же ночь в семье нарта Унаджа, жившего по соседству, родился мальчик. Его назвали Унаджоко.
По нартским обычаям, мальчик и девочка, родившиеся в одну ночь, должны были стать мужем и женой, когда наступит их совершеннолетие. Поэтому на углах колыбелек, в которых лежали маленькие Малечипх и Унаджоко, нарты вырезали знак обручения.
Малеч и Жагиша жили бедно, а родители Унаджоко — побогаче.
Мальчик Унаджоко рос и мужал по-нартски, день ото дня, ночь от ночи, и вскоре стал могучим, отважным джигитом. Девочка Малечипх была маленького роста, но с каждым днем становилась все красивее и умнее.
Однажды старая Малеч сказала дочери:
— Сбегай в дом Унаджа и попроси у его хозяйки немного кундапсо. У нее этого добра столько, что все равно вылить придется!
Не по душе пришлась будущей свекрови смелая походка Малечипх. В Стране Нартов девушки должны были ступать медленно и плавно.
Когда Малечипх вошла в дом Унаджа, его хозяйка грубо обратилась к ней:
— Эй, Малечипх, до сих пор не научившаяся ходить, как подобает! Твоя походка напоминает поступь старого мерина! Зачем ты ко мне пожаловала?
Малечипх, не выдавая обиды, спокойно сказала:
— Мать послала меня за воловьим мясом, редь кой, сыром и кундапсо.
Будущая свекровь поняла, чего нужно было Малечипх, но поскупилась и отвечала:
— Если я могу дать тебе то, чего ты просишь, — пусть обошьют шелком подол моего платья! Если я могу сказать тебе 'возьми!' — пусть устремятся ко мне сто чудес! Пусть поднесут мне в золотой чаше, когда я попрошу пить! Пускай положат меня в мед ный гроб, когда я умру!
Маленькая Малечипх, возмущенная скупостью и лживостью жены Унаджа, сказала:
— Если у тебя есть то, чего я прошу, — пусть по дол твоего платья обошьют репейником! Если ты мо жешь сказать мне 'возьми!' — пусть устремится к тебе сотня черных псов! Пусть поднесут тебе воду в решете, когда ты попросишь напиться! Пусть кинут тебя в болото, когда ты умрешь!
С этими словами Малечипх отправилась домой.
Жена Унаджа пришла в негодование от дерзости будущей невестки и вместе со всей семьей
