Конь ее руке послушен: Догоняющий отстанет. Молнией в руке оружье: Нападающий погибнет…' Говорит сказанье нартов, Что деянья Даханаго — Обездоленным на благо, Что она — людское Счастье. Здесь, в Стране могучих Нартов, Выше туч — ее твердыня На вершине горной, льдистой, Над скалистой черной бездной. Неприступны гор отроги, — Не найти дороги к Счастью. Нет в ее обитель входа, Нет и выхода оттуда… Дни и ночи к Даханаго Жадно витязи стремились: Каждый жаждал дивной власти, Счастьем завладеть пытаясь. Ясновидица, их алчность Разгадала Даханаго, Распознала властолюбцев, Себялюбцев силу злую. И когда, пройдя преграды, Доходили до твердыни,— Их она копьем сражала И стрелой пронзала меткой. Той вершины девяносто Девять витязей достигли: Все погибли на жестоком Поединке с Даханаго…' …Так рассказывая, нарты Вкруг огня сидели. К старцам Тут пастух-табунщик нартский — Юный Япанес — подходит. 'Пусть огонь ваш не угаснет!' — Он слова привета молвил, Старцам низко поклонился И спросил: 'О чем беседа?' Усмехаясь, нарт ответил: 'Говорим о Даханаго, Кто красивей всех красавиц, Кто отважней всех на свете, Кто в горах над нами мчится На коне летучем альпе, Чья твердыня выше тучи На вершине горной льдистой… Люди Счастьем Недоступным Называют Даханаго. Звери сторожат тропу к ней, Охраняют великаны… Если смел, силен, удачлив,— Ты седлай в дорогу клячу, Забирай собачью свору, Захвати орла ручного… Ей покажешь губанеч свой, — Примет шкуру за кольчугу… Если скажешь, что пастух ты, — Назовет тебя супругом… Девяносто девять храбрых Витязей сразила дева; Нехватает счетом до ста, — Ты — сраженный — станешь сотым…' Как от мухи, отмахнулся Япанес от смеха нартов,— Но зачем же старцы-нарты Приняли его за труса? И сказал пастух в обиде: 'Нарты! Я узнаю правду: Разыщу я Счастье, если Счастья на земле обитель. Докажу свою отвагу,— Если я в бою не сгину, Покорю я Даханаго, Приведу ее в долину!..' Больше не сказал ни слова. Сборы в дальний путь недолги: Не берет собак-самиров,
