Очень люблю котиков, особенно симпотных и умных…
Алина-кошечка.
Aline, 25 марта, 0-19 (Не бери в голову!)
Алина, оставим Д. Н. наедине с её горем. Бог с ней. Я бы тоже тебя сейчас поцеловал жарко-жарко! И — не только в губы…
Увы, чувствую, что этот жар и эта нежность завтра (по крайней мере — поначалу) превратятся в куксу, надутость, скованность, хмурость, глупость (поведения) и прочую хухру-мухру… Ну почему мы не вместе 24 часа в сутки, чтобы приливы нежности тут же выплёскивались из тебя на меня, а из меня на тебя…
Лапочка моя (так ещё, вроде бы, не именовал?), будь умницей и РОВНОЙ (то есть — равномерно горячей и пылко-нежной), помни обо мне, прощай мне мои слабости, мои извивы души, кои, увы и ах, уже не выпрямить… (Сам не понял, чего наворотил!)
Передавай мой горячий привет маме и папе, можешь также — братику и дедушке. Конечно, не вслух.
Ещё надеюсь получить от тебя два словечка. И — распрощаемся, дай Бог, до завтра.
Целую тебя в оба ушка, обе коленки и (уж прошу прощения!) пупочек! Ну а в губы — само собой!
Ужасный Гудвин.
Буду стараться быть ровной, как чёртов гололёд, на котором мне, к счастью, не пришлось этой зимой распластаться! Во загнула! Ладно, пушистик, ночь, дай Бог, поможет нам СОЕДИНИТЬСЯ — во сне! Цалую, обнимаю. СН! Я уже жду тебя в постельке!
Дымка.
Здравствуй, моя любовь! Досмотрела «Я люблю неприятности» (хотя видела этот фильм раньше!): Нолти и Робертс — молодцы, сыграли хорошо!
Думаю о тебе ежесекундно. Твои глаза, губы, руки — только им я ПРИНАДЛЕЖУ! Обожаю тебя! Завтра на факультете как бы не свихнуться от ожидания следующей встречи! Благодарю Судьбу за то, что мы вместе и любим друг друга!
Обнимаю поцелуями!
Сладкий мой, любимый, жить без тебя не могу!
Спокойной ночи, радость моя, Лёшенька!
Д. Н. во сне меня уже навещала — теперь твоя очередь! Жду!
Ласковая Алина.
Aline, 26 марта, 0-18 (Доброе утро!)
Доброе утро, солнышко моё! (Писано почти в полночь.)
Наша любовь — ненормальна, аномальна, экзистенциональна, ибо она… взаимна. А сие случается невероятно редко. Я так думаю.
Спишь сейчас, моя ненаглядная, и тихонечко посапываешь в собственный кулачок. А я думаю крамольную мысль: как было бы хорошо мне быть твоим братом, лежать сейчас на соседней кровати и — видеть тебя…
И ещё я хотел бы быть… твоей подушкой! Сейчас бы так и млел-продавливался под твоей щекой…
(Как ты там меня называешь — шизой? Точно!)
Ладно, совсем с ума сходить не будем, а будем ДУМАТЬ о тебе и продолжать, увы, работать. Сейчас начну доустанавливать PageMaker, а если он завтра закапризничает — зачну всё же счищать Миллениум и водворять на место 98-й Виндак или XP.
Целую мизинчик на твоей левой ноге виртуально (а при следующей встрече — материально), а также в обе щёчки и, уж разумеется, в губки алые — взасос, всерьёз и о-о-о-о-о-о-очень долго!
Итак, с добрым утром! Жду звонка.
Твой прынц.
Ух, какая я теперь бодрая-добрая от твоего письма! Спасибочки, голубчик мой, за то, что у меня такой: нежный, тёплый, любящий и МОЙ! А я есть у тебя: нежная, тёплая, любящая и ТВОЯ!
Вот сейчас-то заплакать и хочется! Но не буду — надо в универ, к тебе, ненаглядному, идти! Последнее в тысячу раз приятнее, чем нюни разводить от собственного же счастья!
До встречи, миленький мой!
Алина любящая-прелюбящая.
Лёша, пока мы с тобой ЛЮБИЛИ друг друга — дома происходил ужас. Какой-то мужик (видимо, пьяный!) звонил и меня спрашивал, а женский голос орал-просил не позорить её (мама говорит, голосок, прямо как у Д. Н, мол, она его теперь надолго запомнила!). У меня подозрение на Тиму — наверное, пьяный где-то был и дружка какого-нибудь попросил мне позвонить. А звонили они раз этак 20. Мои и телефон отключали — бесполезно. И вот к моему приходу — перестали. А я иду домой, смотрю — ма и дедушка меня у дома караулят. Бля-а-а (тебя цитирую) — думаю я! Приплыли! А они мне про эти звонки, мол, боялись, что меня кто-то выкрал-украл, и вот звонят. Да ещё и братец мой меня выдал (что с тобой видел), и какая-то мамина подружка нас в пиццерии вчера видела — доложила. В общем, ма собирается с тобой побеседовать. Вот такие пироги! А у тебя там как, птенчик мой ненаглядный!
Цалую во все неисцелованные сегодня места! (А есть ли такие???)
Я.
Aline, 27 марта, 23–13 (Крыша едет)
Весь этот цирк в целом мне известен. Кошмар — только и могу что сказать. Д. Н. ещё по глупости не догадалась сразу сказать твоим предкам, что я не пью и поэтому не мог звонить пьяным. Ладно, процесс, чувствуется, набирает скорость. Что ж, буду готовиться к разговору с НАШЕЙ мамой. Хотя, конечно, как готовиться — не знаю. Разве что шею потщательнее вымою да шнурки поглажу.
Видимо, придётся нам полностью рассекречиваться? Или всё же — спустить и на этот раз на тормозах?
И как теперь тебе твоя уверенность, что братцу твоему, мол, «всё по барабану»? И — что в пиццерии нет ни единого знакомого лица?..
