Приятно! Сладко! Лестно!
Впереди сон, если он будет общим, то бишь нашим, — давай устроим там сексодром!
А насчёт реальной встречи — я же сказала: вероятно, в пятницу. Потерпи!
Алинка.
Звонила тебе два раза где-то около шести, вроде никто не брал трубку (хотя я долго и не ждала). Как настроение? Да и вообще — как сам? Прости, что так настырно вопрошаю. Просто хочу знать, как ты жил сегодня БЕЗ МЕНЯ.
Дымка.
Алине, 23 сентября, 23–01 (Что-то. Где-то. Когда-то.)
Алина, здравствуй, во-первых.
Во-вторых, в психологии отсутствие обращения в письме или разговоре очень о многом говорит (к слову, у Фаулза только что прочёл сцену, где это обыгрывается).
В-третьих, я как раз надеялся увидеть тебя в областной библиотеке (а там праздник ПОЭЗИИ длился аккурат с 16–30 до 18–30), но ты, вероятно, решила совсем уйти от литжизни.
В-четвёртых, наконец, БЕЗ ТЕБЯ я живу всегда плохо. И ты это знаешь. И даже над этим смеёшься. Жестоко, но по отношению ко мне справедливо.
Впрочем (это — в-пятых), настроение не очень и самоубийственное: посмотрел серию «Участка», завтра в 10–00 придёт меня ТВ «Полис» снимать… Жизнь идёт-продолжается.
Секса только маловато — вот незадача!
А у тебя как дела? Как прожила день БЕЗ МЕНЯ? Настроение отличное?
Алексей.
Лёш, ЛЁША, ЛёШа!!! Про обращение действительно — забыла (но без злого умысла). Не поняла — какая библиотека и куда придёт «Полис» тебя, как ты выразился — «снимать» (домой или на факультет)? Настроение вроде в порядке. Секс у нас с тобой — до завтра подождёт!
Только что из Москвы от Замзуева получила письмо: когда я буду там на слёте молодых поэтов — он хочет встретиться. По-моему, хорошая идея — хоть посмотрю на этого Замзуева.
Что делала сегодня после учёбы? Играла на компе, тебе два раза звонила (кажется, я уже повторяюсь), наблюдала, как в обед у нас на площади перед окнами построили оцепление и целый час обезвреживали боевую гранату, приехала и «Скорая», и милиция, и пожарка, и МЧС. А гранатку-то (в натуре боевую, не игрушечную!) кто-то положил аккурат под лавочку рядом с дубом, где мы с тобой однажды обнимались-целовались… Ещё я сегодня ела, пила (исключительно чай), пИсала (раз, наверное, 7-10), Ленка ко мне приходила: рассказывала, что хочет соблазнить какого-то 18-летнего девственника. Вот такие писюльки (пардон!).
Алинка-хулиганка.
Влюблённый (?!!!) ты мой, Алексей Домашнев!
1. Телезапись на «Полисе» — прикольная. Особенно там, где про твою супругу, которая, мол, ругает за интимные сцены в твоих произведениях: так и хотелось мне журналистке (девочка она специфическая!) съязвить по поводу псевдожены (или не псевдо?)
2. Перескакиваю — посмотри на фотопортрет Замзуева: по-моему — ничего так, симпатичен.
3. Ссылка на его страничку стихирную — www.stihi.ru/author.html?zamzuev
4. Опять скачок. Ты сегодня был такой милый и родной! Мой Лёшка и всё! Спасибо, что терпишь меня — такую дуру невозможную. Тешу себя надеждой, что НАСЫТИЛА тебя на всю неделю, пока я буду в Москве. Не вздумай мне изменить!!!
Твоя Алинка.
Алине, 24 сентября, 23–10 (Сыт?..)
Алина, родная — спасибо за пункт 4-й от всей уставшей души!!! Насчёт «сытости» проблематично, но в верности клянусь!
Что касаемо поэта Замзуева, то он, по-моему, ужаснее своей фамилии — лицо извращенца!
Лена-журналистка с «Полиса» начала позавчера наш разговор-переговор по телефону с фразы, что узнала мои координаты ОТ МОЕЙ ЖЕНЫ. Так что пришлось подыгрывать, когда она задала вопрос, как относится жена к моим «еротическим» сценам-эпизодам в книгах.
Да ну их!!!
Главное, я сегодня почувствовал (особенно после твоего звонка вечером), что я всё ещё «твой Лёшка», и это меня так греет…
Признаюсь ещё тебе (это я опять о «сытости»), что Василий никак не угомоняется и с тоской как бы вопрошает меня, весь дрожа от напряжения: Что происходит? Почему мне не дают «пищи» вдоволь? До каких пор, хозяин, а???!!!
Что ему отвечать — и не знаю. Терпи, друг-товарищ, говорю, оттает когда-нибудь наша Алиночка, перестанет уходить от нас с тобой на ночь со свой Матрёной — как там её? — Ивановной…
Ладно, Алин, если по делу: я очень опасаюсь, что этот маленький горячий огонёк, который затеплился сегодня, погаснет за неделю новой разлуки… Меня напрягает, что едешь ты в Москву с сусликом: как будто надо обязательно жить у его родственников, а не в общаге Литинститута, как все участники слёта…
Впрочем, сам понимаю, что несу глупости. Люблю тебя! Что делать?
Алексей.
Эх, Алексей, Алексеюшка!!! Что делать? Если бы знала, хренью всякой (пардон!) по жизни не маялась! Вот Чернышевский, задал, блин, риторический вопросище! Не знаю, Лёш, не знаю! Прости меня, Василий, прости!!!
Лёш, признаюсь тебе, что я ведь хотела тебя попросить поехать со мной в Москву, но не решилась… А одна я не могу поехать, да и мама с папиком не отпустили бы одну — они всё ещё считают меня маленькой девочкой.
Спокойной ночи! Ты только приходи ко мне, в мой мир снов! Там мы НАСЫТИМСЯ друг другом!
Твоя Дымочка.
