напряженно они работают. Революции происходят, когда людям слишком часто запрещают работать. Они поднимаются, потеряв головы, и государство нередко превращается в руины.
Издревле люди с детства приучались к труду. Дети с трех лет работали по дому, с девяти- одиннадцати осваивали профессию родителей. И никакой подростковой преступности — она возникла в значительно более поздние времена, когда были приняты «гуманные» законы, запрещавшие детский труд.
Технический прогресс существовал всегда, и темпы его были постоянны относительно числа причастных к нему народов и объема накопленных знаний. С этой точки зрения изобретение, например, бритвы вполне сопоставимо по сложности с изобретением нейтронной бомбы, притом, заметим, что бритва для мужчин много полезнее. (Бритву мы упомянули здесь недаром. Вот задание для самостоятельного решения: чем брились «древние» египтяне, не знавшие железа?)
То, что нас интересует больше всего — информация, распространялась из уст в уста. Кто что услышал, рассказывает любому встречному, который согласен выслушать и поделиться своими сведениями. Вы можете видеть эту устную «технологию» связи каждый день и сегодня: ею пользуются тетушки у подъезда, которые газет не читают, но все, что им нужно, знают; подружки-сплетницы, завзятые анекдотисты.
Книги были, но рукописные, страшно, редкие и дорогие.
Тяжело жить, трудно. Работа от зари до зари. Сборщик налогов приходил, барана увел. Сын наместника проезжал, дочку увел. Жена ворчит. Дров нет. Денег остался один мешочек.
С того берега приплывал незнакомец, говорит, его зять из похода вернулся, так он слышал, как один умный человек рассказывал, что мудрец по Божиим знакам на небе прочел, что придет Избавитель. Да и в книге про то написано буквами.
Ужо приидет Избавитель! Ужо дождетеся! Он вам всем вину отмерит! Он меня пожалеет! Вот когда начнется жизнь-то хорошая.
Как рождались легенды в первые века нашей эры? А так же, как они рождаются и сейчас. В стремлении мифологизировать свою жизнь мы недалеко ушли от того времени.
Вот пример легенды, записанной в 1918 году. А о ком она? Конечно, о Ленине.
«Душа его скорбела целую жизнь о горе и несчастии не только его народа, но и всех людей, которых — всех одинаково — он считал за братьев.
Всю жизнь положил он на то, чтобы разгадать причину горя людей, и, наконец, все стало ему ясно, и он поднял скорбное лицо свое к солнцу, и солнце улыбнулось ему…
И он пошел.
Все поверженные, все измученные, все обреченные на смерть, все обездоленные, все угнетенные поднимаются за ним, чувствуя новое дыхание наступающей радостной жизни, чувствуя новую свободу, неутомимую жажду к новой борьбе со всеми, кто угнетает человека.
Измученные народы ждут пришествия избавителя в их родные страны из страны Дальнего Севера, откуда уже дошел до них луч надежды, растопивший их трепещущие сердца».
Вот так и рождаются легенды.
В первые века нашей эры уже существовало классовое и профессиональное деление: знать, воины, простолюдины и «прикрепленные» работники, которых теперь мы называем крепостными или рабами.
Всем нам знакомы описания древних городов-республик Греции и Рима — но в те времена, когда они должны были существовать по официальной хронологии, в тех местах еще никаких крупных населенных пунктов не было. Между тем по стилю описаний видно, что сами города — не выдумки, они имеют реальные прототипы.
В средние века первичные поселения возникали там, где были для них, во-первых, естественная защита — река, скала, гора; во-вторых, удобные коммуникации, ведь хлеб в поселке не растет, да и скот нельзя прокормить. Первичными укреплениями становились замки местных феодалов или аббатства.
В селе один кузнец и один шорник, в городе их много. В городах стали возникать гильдии, братства и другие объединения на профессиональной основе под разными наименованиями. Каждый союз выбирал себе святого покровителя, память которого чтили. Создавались общественные кассы, выбирались должностные лица; дело шло к созданию муниципального правления в городе.
Как правило, вокруг (или в самом городе) жило несколько феодалов. Каждый желал быть главным покровителем города, а уж горожане выбирали, чьей руки держаться, так для них начиналась политика. Муниципальное управление городом способствовало процветанию, поэтому феодал с удовольствием поддерживал гильдии и муниципалитеты: ведь это значило процветание округи и самого феодала. А муниципалитет поддерживал того, кто сулил большие выгоды и права.
Слово res-publica значит общественное управление (res — юридическое дело, publica — общественное). Членами городской республики могли быть только те, кто имел в городе недвижимость. Чтобы войти в сообщество, надо было заплатить, и чтобы выйти, также надо было заплатить.
Таким образом возникала кровная заинтересованность жителей в целом и отдельных групп в процветании города.
В городе устанавливались строго договорные отношения с феодалом-покровителем. С ним подписывали «Коммунальную хартию», которую заверял сюзерен этого феодала, зачастую сам король. Так город «встраивался» в общую феодальную систему, становясь «коллективным бароном», приобретая все права сеньоров (законодательство, войско, милицию и суд), заключал договоры с соседями и вел войны.
Постановления муниципалитета были обязательны для всех горожан. Символом независимости становились печать и вечевой колокол на ратуше. Вот они, средневековые прообразы придуманных позднее городов-республик древности.
Этого достаточно, чтобы вы могли представить себе жизнь простого человека тех лет. Историки сокрушенно сообщают нам, что люди жили плохо, бедно, были недовольны, мучились, задавленные непомерными налогами и самовластием жестоких правителей. Это, в общем, преувеличение.
Они были такие же, как мы, и знали, что если все время «страдать», то можно язву желудка заработать.
Властители разных рангов жили лучше обычных людей, и они, конечно, занимались сбором налогов. Деньги шли императору (или местному царю), и он позволял себе не только жить лучше любого из своих «простых подданных», но и, содержал армию и чиновничество, чтобы обеспечить внутреннюю и внешнюю политику государства. Что же здесь «ужасного и нетерпимого» для народа? Ведь в этом и заключается смысл власти и работа властителя.
Разве в наши времена что-нибудь изменилось?
Золотой гвоздь
Эта глава посвящена Иоанну Златоусту (который и есть Иоанн Богослов) и его пророчеству, известному как Апокалипсис, или Откровение.
Почему из всех деятелей конца IV — начала V века мы выбрали не императора или полководца, а священника, бродячего монаха, отличавшегося только потрясающим умением пользоваться словами, — народного оратора или демагога, как называли его тогда с восторгом и почтением?
