Существует три основных стратегии образования. Первая ориентирует образовательный процесс на «лучшего» ученика (ее примером может служить американская система). Вторая направляет основное внимание на «среднего» ученика (таким было наше образование до конца 60-х годов). Третья строит образовательный процесс на интересах самого «худшего» ученика (таково наше образование последних 30 лет).
Какая же из этих систем лучшая?
Если построить график математического распределения всех школьников по способностям, то у нас получится колоколообразная кривая (см. рис 2). Теперь посмотрим, что будет происходить с этим распределением при применении разных систем образования (стратегий) через определенное время, например, через поколение.
Рис. 2. Распределение населения по степени образованности.
По оси Y отложена численность, а по оси X – образованность нации.
Кривая b – исходное распределение
Кривая a – ее деформация при обращении основного внимания на «среднего ученика»
Кривая c – ее деформация при обращении основного внимания на «лучших».
Кривая d – ее деформация при обращении основного внимания на «худших».
Очевидно, что стратегия будет признана успешной, если максимум распределения сдвинется в сторону более «умных».
Почему мы наблюдаем за максимумом? А потому, что это главная часть страны. У нас много говорят о среднем классе, придумывая критерии, по которому надо туда отбирать людей, и т. д. А мы уже говорили, что распределение по доходам в нормальной стране имеет такой же колоколообразный вид. Так вот, средний класс – это люди, соответствующие максимуму распределения.[21]
Итак, что же будет в результате применения первой стратегии? Средние потому и средние, что их работу надо направлять и организовывать. Если же их не направлять и не организовывать, если все внимание отдать лучшим, то все возможности получает тот, кто хочет учиться, и «умный» хвост распределения начинает вытягиваться. Зато максимум начинает движение в обратном направлении. В итоге нация будет деградировать. Мы не видим этого так явно в Америке, потому что у нее идет достаточно большой поток иммиграции, которая улучшает ситуацию, но не полностью.
В результате применения второй стратеги максимум распределения будет двигаться в нужном направлении, ко всеобщему «поумнению». А ведь это и есть наша задача. Такое изменение функции распределения действует благотворно и на «умных», и на «худших». Количество первых увеличивается, а вторых – уменьшается.
А к каким результатам ведет третья стратегия? Во-первых, она не дает улучшения в области «худших». Более того, она увеличивает эту область. Далее, средний уровень двигается в этом же направлении, в сторону «худших». Это же приводит и к уменьшению числа «способных». А что вы хотите, если учитель в классе ориентируется на самого «плохого» ученика? Уже все всё поняли, и давно потеряли интерес к уроку, «средние» играют в крестики-нолики, «умные» читают книжку под партой, а учитель все разжевывает и разжевывает. Ему надо, чтобы дошло до самого тупого. Это отрицательно сказывается и на преподавателях. Ведь им теперь не надо все время совершенствовать свои знания. Достаточно донести всего лишь элементарные знания, которые все равно не будут восприняты «худшими».
Помните, в фильме «Республика Шкид» преподаватель словесности пел для учеников песни, вместо преподавания своего предмета. Так у нас сегодня в школе повсеместно, и называется это новаторством. Ясно, что такая наша система образования требует срочных реформ. Но вовсе не тех, которые предлагаются. И нужен не косметический ремонт, а радикальная смена образовательной стратегии.
А применить стратегию, при которой можно бы было воздействовать на все три части распределения, сегодня не хватит средств ни одной стране.
Какие же можно предложить основные параметры реформы?
Среднее образование должно быть двухступенчатым, а не разгоняться до 12 лет. Первая часть бесплатная и обязательная для всех. Это должно быть 7 или 8-летнее образование. Далее выпускной экзамен. Вот он может быть и единым для всей страны. По его результатам все набравшие больше определенного балла могут продолжать свое образование дальше. Ученики с наивысшими баллами остаются в школе, с меньшими – переходят в учебное заведение типа того, что раньше называлось техникумом, с еще меньшими идут в ПТУ. Тут уже вполне могут проявиться такие, кто наконец осознал пользу образования и желает его продолжать; для них в стране должна действовать система вечерних школ.
Школьная программа по предметам должна создаваться не из интересов школы и не по «представлениям» чиновников Минобраза, а вузами исходя из потребностей страны.
Высшее образование следует сделать платным. Тем, у кого нет денег, государство предоставит кредит. Помните, было у нас в СССР «обязательное распределение» после институтов? Демократы считали его проявлением несвободы. Но что бы ни происходило, государство, решающее свою стратегическую задачу (в интересах народа, напомним), должно иметь механизм возмещения своих затрат на образование. Так вот те, кто будет работать по распределению там, где это требуется государству, будут иметь льготы, вплоть до полного погашения образовательного кредита. «Демократы» все равно будут недовольны, но рыночники поймут.
Система образования должна быть мобильной. Изначально дается базовое образование и навыки поиска и получения нового знания. Это даст возможность поддерживать необходимый уровень знаний, требуемый обществом, и умение переучиваться, случись такая необходимость. А она обязательно случится, так как при возрождении страны начнет очень быстро меняться структура производства, и надо будет оперативно производить переток рабочей силы из одних отраслей в другие. Будут появляться новые рабочие места, и закрываться старые.
Может показаться, что минимизировать затраты на образование удастся, отбирая с помощью тестов однородные группы учащихся и давая им знания по их способностям. Но, во-первых, такая система не свободна от ошибок. Во-вторых, процесс образования – это не только получение знаний, а также процесс воспитания. Поэтому просто необходимо общение людей с различными интересами.
Есть еще и такое мнение, что в образовании не должно быть насилия. Хочешь – учись, не хочешь – не учись. Это совсем не так. Обучение и воспитание человека – большой труд. Его можно сравнить с постоянным подъемом в гору. И должны быть веские резоны для учебы, нужно стимулировать этот процесс. Ведь иначе человек будет скатываться к инстинктам. Так вот, процесс воспитания – это стимулирование человеческих качеств и научение управлению своими инстинктами. Когда же человеку предоставляют свободу в образовании, а при этом во внешней жизни все время апеллируют к его инстинктам через рекламу, кино, телевидение, СМИ, то мы получаем не людей (нет, оболочка у них человеческая) – с душой, моралью и этикой, – а население, чтоб не сказать хуже. Так что образование – это развитие человеческих качеств, а не инстинктов. Иногда выгоднее недодать знаний, чем человеческих качеств. Значит, у таланта должно быть нормальное окружение, развивающие разные его стороны.
По системе образования можно судить о целях и возможностях государства. Развал нашего образования – одно из ярких свидетельств истинных целей реформаторов. Ясно, что в их планах не значилась модернизация страны. Если бы не так, то первое, что надо было делать, так это вкладывать в образование, и не просто в образование, а в его модернизацию под текущие задачи. А что сделали они?
Известно, что когда предприятие теряет свою эффективность, то руководство перестает в него инвестировать, и более того, полученную прибыль вкладывает в другие предприятия. Отказ наших руководящих деятелей от инвестирования в образования – хоть они и уверяют население, что имеют какую-то «стратегию развития», – показывает, что они с самого начала знали, куда ведут страну. И нынешняя власть идет в том же направлении, продолжая политику развала. То есть их стратегия – это стратегия чего угодно, но только не возрождения страны.
Подстать высшим идеологам были у нас и министры, организаторы «процесса». Вот был у нас такой министр Кинелев, который, не краснея, утверждал, что с образованием все хорошо, и с каждым годом становится лучше и лучше, невзирая на то, что затраты на образование в России сократились более чем в 6 раз. Или ставший анекдотом его ответ на первой же пресс-конференции после назначения министром о том,
