вопросу, конечно я здес[ь] безусловно виноват и заслуживаю всякого осуждения. В то же время я, также, к [а]к и все Вы старался внести предложения в президиум направленные на правильное решение вопросов, к [а]к Корейский[7], Германский, Ответы Эйзенхауэру и Черчилю [8] Турецкий[9] Иранский[10] и др.
Поступок мой при приеме венгерских товарищей[11], ничем не оправданный. Предложения о Надь Имре, должен был не я или, кто иной вносить, а тебе надо было сделать, а тут я выскочил идиотски, кроме того, наряду с правильными замечаниями я допустил вольность и развязность, за, что конечно меня следует крепко взгреть. Но должен сказать со всей честностью сам тщательно готовился и заставлял своих помощников готовится к заседаниям Ц. К. и правительства, чтобы в меру своих сил и способностей помочь в правильном решении обсуждаемых вопросов. Если же вносились мной инициативные вопросы, то несколько раз пересматривал вместе с товарищами работающими со мной, чтобы не ошибиться и неподвести Ц. К. и Правительство. У меня остался в Совмине, я не успел представить тебе докладную записку и проэкт решения об упорядочении наградных дел, надь этим я провозился около двух месяцев[12]. Вопрос об этом, к[а]к ты знаешь мы с тобой долго вынашивали еще [при] жизни товарища Сталина. В отношениях с товарищей с которым [и] я работаю, всегда старался быть принципиальным, партийным, требовательным, чтобы порученное им дело выполнялись, к[а]к это требуется в интересах нашей партии и нашего Правительства. Никаких других отношений с указанными товарищами у меня никогда не было. Взять, хотябы руководящих работников в МВД. Т-щей Круглова, Кобулова, Серова, Масленникова, Федотова, Стаханова, Питовранова, Короткова, Сазыкина, Горлинского, Гоглидзе, Рясного, Судоплатова, Савченко, Райхмана, Обручникова, Мешика, Зырянова и многих других, кроме помощи им в работе, требований, чтобы лучше организовать борьбу с врагами Советского Государства, как внутри Страны так и вне ее у меня не было. Да и указанные товарищи работали к[а]к положено настоящим партийцам. Т-ща Серова с бригадой по оказании помощи Московской и Ленинградской милиции просто загонял, чтобы сделать все возможное навести порядок в работе милиции указанных городов и сделать необходимые выводы и предложения для других Республик. Безусловно, под руководство[м] партии Правительства работу МВД, можно было в течение не более года наладить, к[а]к внутри страны, так и зарубежные страны и обеспечить квалифицированный совет органам безопасности Стран Народной Демократии для это[го] людей в МВД, больше чем достаточно, только нужно кропотливо и неустанно работать. Я в нач[а]ле говорил, что я перед тобой виноват, что не сумел себя поставить, к[а]к я это был обязан сделать, это самая не простительная ошибка. Тем более, это очень досадно, что мы дружно, честно по партийному работали в течении многих лет и тяжелых и грозных военных и восстановительный период нашей страны. Все ценное в моей жизни связано [с] совместной работе с тобой. С первых же дней в 1938 г. по наведению порядка в МВД, твое участие в приемке и сдаче дел[13], укрепление кадрами МВД при твоей помощи, — большая, напряженная работа во время войны в Государственном Комитете Обороны[14] когда, волей партии нам было поручено тебе организовать в необходимых количествах в соответствующих предприятиях министерств — выпуск самолетов и моторов, а мне — вооружения и боеприпасов или вопросы формирования для фронта, совместная работа в Оперативном бюро Совнаркома СССР[15] по организации народного хозяйства во время войны, когда понадбилось крепко подержать работу транспорта были направлены оба мы с тобой с тт. Кагановичем Л. М. и Микояном А. И. для налаживания железно дорожного транспорта[16], которы[й] играл исключительную роль. Первые недели войны, когда нечем было прикрыть Запад[ный] фронт — которы[й] немец сильно теснил наша совместная работа по созданию под руководством Государственного] К[омите]та[17] Ставки[18] и лично Товарища Сталина резервного фронта для защиты подступов к Москве, одних только для резервного фронта[19] было организовано 15 полнокровных, чекистских войсковых дивизий. Одновременно посылка тебя на Сталинградский] фронт, меня на Кавказский [20]. Надо прямо сказать, что мы самым добросовестнейшим образом относились к успешному выполнению поручений партии, Правительства и товарища Сталина, никогда не жалели сил и энергии и не знали страха. После войны совместная работа в Комиссии по востановлению разрушенных районов[21]. Особо должен отметить нашу совместную активную многолетную работу в Специальном Комитете при Совете Министров по созданию атомного оружья а позже no-системы «Комета» и «Беркут» — управляемых снарядов[22]. Никогда не забывал я, твое большое товарищеское человеческое отношение ко мне когда я по известным тебе [причинам] в подавленном настроении вылетал в 1948 г. в район Семипалатинска Каз[ахской] ССР где, к[а]к известно успешно завершилось испытание атомного оружья[23]. К[а]к тебе хорошо известно, а последнее время и — т-щу Булганину Н.А., организации контролируемые Специальным К[оми]тетом, Первое и Второе Главные управления и их предприятия и Научно технические силы, лаборатории, конструкторские бюро и институты представляют колосальнейшее достижение, это гордость нашей Страны. Я тебе вскольз [ь] докладывал, и поручил составить для Правительства подробный доклад о состоянии наших атомных дел. Уже в этом году должны произвести несколько взрывов, в том числе одной модели сверхмощной равной 250–300 тысяч тон[н] тротила.
По «Беркуту» испытания закончены удачно. Теперь все дело обеспечить производство в серии и соответствующими кадрами и в этой области делается очень много соответствующими министерствами. Главное на основе «Кометы» и «Беркута» есть колоссальные возможности дальнейших улучшений в области управляемых снарядов к[а]к в смысле точности, так и по скорости и дальности. Специальный доклад готовится для правительства. Эти оружья надо двигать в период, это настоящее будущее которым надо воружить армию нашей Страны. США и Англия придают этому исключительное значение. Повторяю все это, достигнуто потому, что этого хотела Партия и Правительство, но хотел сказать и тут мы совместно работали. Почти одновременно освободили тебя из ЦК а меня из МВД[24] и стали работать в Совнаркоме. Повторяю дружно стали работат[ь], также честно и по партийному вместе с т-щами Молотовым В. М., Кагановичем Л. М., Булганиным Н. А., Ворошиловым, Микояном А. И., а после перехода в Москву и ст. Хрущевым Н. С. и другим[и]. Своей работой, своей преданностью своему ЦК и своему Правительству мы убедили товарища Сталина, что он был не прав в отношении нас. Я не говорю о всевозможных поручениях, которые давались нам ЦК, правительством и лично т-щем Сталиным вс[в]язи с чем приходилось очень часто и кропотливо работать всегда мы старались быть принципиальным объективным, не было у нас других интересов, так сложилось, что мы, чуть ли каждый день встречались в стечении десяти лет и разговор у нас всегда был только о делах, о людях, к[а]к лучше организовать ту или иную работу и к[а]к лучше выполнить имеющиеся поручения. У меня всегда была потребность с тобой посоветоваться и всегда для дела получалось лучше. Я видел в лице, тебя старшего, опытного партийного деятелья большого масштаба, талантливого, энергичного и неутомимого, прекрасного друга и товарища, я никогда не забуду твою роль в отношении в ряде случаев, и особенно когда хотели меня связать с событиями в Грузии [25] И когда не стало Товарища Сталина я незадумываясь назвал тебя, также, к[а]к и другие товарищи Председателем Правительства и что считал и считаю это единственно правильной. В дальнейшем, я еще больше убедился в этом, что именно ты успешно поведешь вместе с руководящим колективом ЦК и Правительство. Поэтому, моя трагедия в том, что как я уже выше говорил, на протяжении свыше десяти лет были настоящими большевистскими друзьями, работали с душой на самых различных сложных условиях работы были в сложных переплетах и никто не расстроил нашу дружбу, столь ценную и необходимую для меня а теперь исключительно по моей вине, потерял все что связывало нас. Хочу сказать несколько слов в отношении товарищей.
Вячеслав Михайлович! У меня всегда было прекрасное ровное отношение, к Вам работая в Закавказье мы все высоко ценили считали Вас верным учеником Ленина и верным Соратником Сталина, вторым лицом после товарища Сталина, это наглядно можно было видеть в отношении Вас Закавказской организации. Если спросить мою семью Вам, могут расказать очень много хорошего о Вас с моих слов. После переезда в Москву, если не считать дел, если помните Мальцева — работавшего в Архиве и Слезберг[26] — которые велись, по прямому указанию т-ща Сталина, что может очевидно подтвердить т-щ Анастас Иванович и кое кто и другие, я не знаю ни одного случая, чтобы меня можно было упрекнуть в отношении Вас. Наоборот Вы прекрасно помните, когда в начале войны, было очень плохо и после нашего разговора с т-щем Сталиным у него на ближней даче. Вы вопрос поставили ребром у Вас в кабинете в Совмине, что надо спасать положение, надо немедленно организовать центр, который поведет
