отношении Хрущева, в отношении Микояна, которые тоже подвергались большим нападкам. Я хочу этим сказать, товарищи, что он добивался всячески, чтобы все члены Политбюро были отмечены, чтобы были с пятнами, а он чист. И на самом деле, смотрите, к нему ничего не предъявишь — чист. (Смех в зале.) Это был тонкий расчет. Я считаю, что это надо рассматривать как новый метод работы врагов. Раньше они шли более или менее в лоб, у наших врагов имелись ослиные уши, были какие-нибудь оппозиции, у него — ничего. Только в последнее время на германском вопросе сказалась его перерожденность. Он осуществил новую тактику врагов — быть верным соратником, а свое черное дело делать.
Значит вывести из строя отдельных руководителей, дезорганизовать руководство, разбить сложившуюся дружбу в ядре нашей партии, подорвать доверие товарища Сталина к отдельным членам Политбюро, это значит подорвать их доверие и в стране, — это, собственно, была его задача. Кое-что ему на время удалось, но он не смог добиться своей цели.
Это мы отлично видим на настоящем Пленуме, когда наше руководящее ядро большевиков является крепким и единодушным как никогда. (Аплодисменты.) Враги все время метили на то, чтобы разрушить это ядро, как атомное ядро, но не получилось, все усилия врагов остались безрезультатными. Ядро нашей партии оказалось сильнее ядра любого атома, его нельзя разрушить.
Вот это один план. Следующий ход Берия, как из всех материалов видно, заключался в том, чтобы дезорганизовать работу правительства. Совета Министров. Многие министры, заместители, бывшие и настоящие, которые тут присутствуют, знают, что с появлением Берия в Совете Министров, и особенно когда он начал председательствовать, обстановка резко меняется. Обстоятельное обсуждение вопросов стало исключением, а правилом стал конвейер. Намечается 40–50 вопросов, зачтение заранее подготовленных предложений и сдача вопросов в комиссию. Я должен сказать, что хотя я не обладал уже хорошим здоровьем, — а раньше было ничего, — мне иногда хотелось высказать свои соображения. Куда там! Обрывает. Вопрос в комиссию. Ну что тут спорить?
В результате была сознательно организована, — я в этом убежден, — сознательно организована бесконечная волокита важных вопросов в Совете Министров. Проходили быстро лишь те вопросы, которые лично докладывались отдельными членами Политбюро товарищу Сталину. Остальные вопросы месяцами залеживались и не решались.
Это была сознательная, подрывная, дезорганизаторская работа правительственных органов. Это была новая тактика врага на дезорганизацию работы нашего правительства.
Чем еще стремился враг нанести удар по советскому строю и партии? Это посеять вражду между народами. Но это очень трудная задача. Этого Берия не решался делать при жизни товарища Сталина, а если и делал, то очень осторожно. И только когда товарища Сталина не стало, он повел тонко и ловко это подлое дело через свои записки по Западной Украине, Белоруссии и Прибалтийским республикам. Но, как видно, это ему, как и многое другое, не удалось сделать.
Теперь, после смерти товарища Сталина, видно, что он начал форсировать свой приход к власти, и, должно быть, его торопили, как правильно сказал товарищ Ворошилов, и он еще больше обнаглел. То, что он не решался сделать при жизни товарища Сталина, он начал проводить после его смерти, начал дискредитировать имя товарища Сталина, наводить тень на величайшего человека после Ленина. На самом деле появление чекистских материалов в протоколах Президиума по врачам, где на имя товарища Сталина бросается тень доверчивости к преступлениям. — ведь это же его дело.
Голоса из зала. Правильно.
Андреев. Он делал это сознательно, чтобы имя товарища Сталина похоронить, рассчитаться с этим.
Голоса из зала. Правильно.
Андреев. Я не сомневаюсь, что под его давлением вскоре после смерти товарища Сталина вдруг исчезает в печати упоминание о товарище Сталине.
Голоса из зала. Правильно.
Андреев. Это же позор для партии. Раньше чересчур усердствовали, в каждой статье сотни раз повторялось это имя, а потом вдруг исчезло. Что это такое? Я считаю, что это его рука, его влияние, он запугал некоторых людей. Появился откуда-то вопрос о культе личности. Что это за вопрос? Этот вопрос решен давным-давно в марксистской литературе, он решен в жизни, миллионы людей знают, какое значение имеет личность, которая руководит движением, знают, какое имеет значение гений во главе движения, а тут откуда-то появился вопрос о культе личности. Это его проделки.
Из Президиума тов. Ворошилов. Правильно.
Андреев. Он хотел похоронить имя товарища Сталина, и не только имя товарища Сталина, но и затормозить ознакомление народа и с преемником товарища Сталина товарищем Маленковым.
Голоса из зала. Правильно.
Маленков. Все мы преемники, одного преемника у товарища Сталина нет.
Андреев. Все-таки Вы являетесь Председателем Совета Министров.
Голоса из зала. Правильно. (Бурные аплодисменты.)
Андреев. Я считаю, что не без его влияния было принято такое решение, которое мы читали в протоколах, о том, чтобы демонстрацию проводить без портретов, не вывешивать портретов[128]. Почему? На каком основании? Народ должен знать своих вождей по портретам, по выступлениям. Это было неправильное решение.
Из Президиума тов. Ворошилов. Неправильное решение.
Андреев. Это была уступка врагу.
Из Президиума тов. Каганович. Андрей Андреевич, это решение отменили. (Бурные аплодисменты.)
Андреев. Это была, товарищи, тонкая, ловкая игра на то, чтобы расчистить себе дорогу, на то, чтобы начать подрывать основы ленинизма и учение товарища Сталина.
Голоса из зала. Правильно.
Андреев. В этом отношении он очень похож на Тито.
Голоса из зала. Правильно.
Андреев. Тот имеет прошлое, боролся под знаменем Коммунистической партии и т. д. Но на самом деле он все ликвидировал и стал Фашистом. У них обшая тактика в известной мере, и она будет продиктована новой тактикой наших врагов.
Конечно, товарищи, люди будут спрашивать, как это увязывается, у всех было представление, что Берия вел большую работу, а оказался таким мерзавцем. Но дело в том, что враг, чтобы не разоблачить себя, вынужден вести у нас полезную работу, что его заставляли вести полезную работу, использовали, а иначе он провалился в три счета, и особенно в наших советских условиях, где тысячи, миллионы глаз следят за отдельным человеком. Он, конечно, делал большую работу кое-когда, но это была маскировочная работа, и в этом заключалась трудность его разоблачения. Он создал ореол, что он во время войны вел крупную работу и т. д., шантажировал именем товарища Сталина. Его трудно было разоблачить.
Я на этом заканчиваю, я затянул свое выступление, извиняюсь.
Как это будет понято партией и народом? По-моему, хорошо.
Голоса из зала. Правильно.
Андреев. Во-первых, потому, что Берия не имеет корней ни в партии, ни в народе.
Голоса из зала. Правильно.
