его отпустили. А меня в городскую больницу, где удалили пулю из ноги. Когда меня доставили в операционную, несмотря на такое серьезное ранение, где кость была перебита в нескольких местах и раздроблена, мне вырезали пулю из ноги без наркоза, да ещё вдобавок пристегнули наручниками к операционному столу. После всей операции я потерял сознание, и меня сотрудники милиции в голом виде волоком тащили по всей больнице, отчего у меня все тело было в ссадинах. Сразу же меня доставили в отделение милиции, где меня били руками, ногами и резиновыми дубинками, то есть приводили меня в чувство.
После всей профилактики меня, окровавленного, и не оказав медицинской помощи, водворили в камеру предварительного заключения, КПЗ. Через некоторое время меня вызвал следователь и сказал мне, что я обвиняюсь по статье 145 ч. 2 в грабеже. Но я к этому преступлению не имел ни малейшего отношения и не представлял, о чём идёт речь. После этого прокурор г. Серпухова подписал санкцию на мой арест, и меня перевели в следственный изолятор. Просидел в СИЗО-49/3 почти два месяца, и мне закрыли дело. Но закрыли уже не по статье 145-2, а по 146-3, да ещё вдобавок возбудили мне уголовное дело по ст. 17 ч. 2, аж в трёх эпизодах, и по ст. 119 УК РФ.
А в подельниках мне шили по делу так следствием и не установленное лицо…»
Рамиль Альбертович ГАЛИМОВ[18] (Республика Татария, Пестреченский р-н, с. Поповка, учр. УЭ-148/3):
«Если Вы заинтересуетесь моим делом, то хочу Вас предупредить, что на Вас окажут давление как со стороны УВД и министерства МВД Татарии, т. к. преступление, совершённое в отношении меня опер. работниками УВД, пытаются любыми путями утаить и не дать огласки, т. к. это пятно на УВД и др. силовых структур. УВД РТ пользуются методами НКВД 37-го года.
19 мая 1995 года я был доставлен в УВД и был допрошен путём применения пыток. Одна из многочисленных травм, травма головы (после удара молотком опер. Горшковым), после чего они были вынуждены отвезти меня в травмопункт, т. к. сотрудники УВД, дежурившие у камер задержанных, не приняли меня в таком критическом состоянии. Адвоката ко мне не допускали, он пробился ко мне лишь через неделю после моего задержания.
23 мая 1995 года был ещё один допрос с применением побоев и пыток, на этот раз мне сломали нос и сместили позвоночник, я был также доставлен в мед. пункт и там мне зафиксировали травмы. С появлением моего адвоката я написал заявление в Прокуратуру города о пытках, применяемых ко мне.
Уголовное дело не возбудили, т. к. прокуратура не нашла веских оснований, но после моего заявления в Московскую всё-таки возбудили, была проведена судмедэкспертиза, где зафиксировали все причинённые мне травмы, и я был признан потерпевшим в деле на опер. работника УВД. И как я теперь понимаю, у руководства УВД было два выхода, отпустить меня и осудить оперативников, фактически покалечивших меня во время допросов, или же сделать из меня преступника и осудить. Путём фабрикации дела меня «вставили» в преступную группу по угону автомобилей вместо неустановленного лица. И я был осуждён на 8 лет лишения свободы без доказательств, без вины, как говорят, «по беспределу».
По делу о фактах пыток и побоев во время предварительного следствия, пострадавший не я один, к задержанному Ш-ву были также применены пытки, ему вывернули ногу и нанесли многочисленные побои, которые зафиксировали врачи СИ-1. С его стороны было также написано заявление, и наши дела объединили. На его мать неоднократно пытались оказать псих. давление, подожгли дверь дома, угрожали физической расправой, если её сын не откажется от возбуждения уголовного дела.
В этом деле есть также заявление молодой девушки, которую избил опер Горшков во время попытки без санкции прокурора произвести обыск в её квартире, она также заявляла в Прокуратуру города и зафиксировала травму головы в мед. учреждении.
Теперь я пишу и пишу в инстанции, и всё безрезультатно. Совсем недавно мне пришло уведомление, что уголовное дело на опер. Горшкова опять закрыто (в пятый раз!) за отсутствием состава преступления, от нового прокурора Лазарева. И я решил написать Вам в надежде, что хоть кто-то не побоится дать огласку этому делу и остановит этих садистов в форме, на чьих руках, скорее всего, немало таких преступлений.
Напишу немного фактов.
1. № уголовного дела 198549 ст. 171 ч. 2 на опер. раб. Горшков Р.Р., след. Гор. Прокур-ры Шимурадов И.Р.
2. № уголовного дела, по которому я был задержан и осужден 1-231/96, следователь УВД Гарифулин».
Ещё оно письмо. В 1998 году Олег А. (Мордовия, Зубово-Полянский р-н, пос. Леплей, учр. ЖХ-385/5) сообщил нам:
«Администрация учреждения нарушает УК РФ по ст. 7 ч. 1. 2. При причинении физического насилия, медперсонал отказывается регистрировать побои, а также оказывать медицинскую помощь. Нарушается также ст. 140 УК РФ.
Несмотря на вступивший с 1 июня 1997 года новый УИК РФ администрация игнорирует данный закон. Примеры нарушений я приведу. Стали экспериментировать в ШИЗО прием пищи через день, не предоставляется положенная прогулка, не выдаются постельные принадлежности на время сна, не установлены радиоточки.
Лица не трудоустроенные на производстве, инвалиды, пенсионеры не могут находиться в жилых помещениях с подъема до отбоя, независимо от погодных условий и состояния здоровья. За вход в жилое помещение в течение дня наказывают водворением в ШИЗО на 15 суток, формулируя это грубым нарушением режима. Бытовых условий в общежитиях нету. Нарушается существующая норма довольствия. Используются осуждённые на работах, которые должны выполнять только работники МВД, а именно вывод осуждённых на КСП (контрольно-следовая полоса, запретная зона). Нарушается законодательство о труде.
Просим Вас помочь нам привлечь администрацию учреждения к уголовной ответственности. Осуждённые, находящиеся в ШИЗО, будут продолжать акт голодовки, как единственно возможное средство для привлечения инстанций, осуществляющих надзор за соблюдением законодательства РФ и Конституции. Данную жалобу вынужден отправить нелегальным путём, т. к. администрация подобных документов не отправляет, а уничтожает».
Интересно, что любой хулиган, севший в тюрьму за то, что побил соседа, встретившись с фактами избиения в «органах», вправе спросить: если бить МОЖНО, за что же меня здесь держат?.. Впрочем, и любой вор, обнаружив дикое воровство в зоне, может спросить о том же. Как только спросит, значит, перевоспитался.
Султан Б. (Новгород):
«Таких, как я, очень много. Пытки и издевательства применялись ко мне, не побоюсь слова, с фашистской жестокостью, о чём свидетельствуют медицинские заключения.
Хочу сразу отметить бесстрашие и честность врачей учреждения СИЗО-51/1 г. Новгорода, которые не пытались скрыть беспредельного отношения ко мне со стороны сотрудников Мошенского РОВД, во главе со следователем.
Меня специально содержали одного, травили газом, избивали с применением холодного оружия, с открытыми ранами, на лице остались шрамы на всю оставшуюся жизнь. Жалобы мои не принимали.
Всему этому послужило незаконное обвинение меня в убийстве по ст. 103 УК РФ. С первых дней следствие выдвинуло свою версию и отстаивало её до конца. Взяв за отправную точку мою принадлежность к чеченской национальности.
Следователь Аширов Э.Н. с первых минут моего допроса стал угрожать, что виновен я или нет, моё место в лагерях, где я должен сгнить. Этот кошмар продолжался на всём протяжении следствия.
Показания были взяты всего один раз, и то для протокола. Не было проведено никаких очных ставок, никаких мероприятий, подтверждающих мои показания. Следствие велось односторонне, с
