«Местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых являются следственные изоляторы уголовно исполнительной системы МВД Российской Федерации»
Ежегодно в СИЗО поступает 500—600 тысяч человек, постоянно содержится 350—370 тысяч. Освобождается до суда или оправдывается 130—140 тысяч.
Это самые тяжёлые по условиям своим места заключения. Бывалые зэки говорят: скорее бы из СИЗО в колонию, «на волю». Да, по сравнению с СИЗО колония – это «воля»! Тяжело здесь потому, что ограничения жёстче, нежели в колонии, и потому, что мест не хватает, тесно, да ещё и по той причине, что до суда судьба твоя неясна. А если и в самом деле – не виновен?
По СИЗО либеральные реформы и последовавший от их проведения всеобщий социально-экономический бардак ударили крепче всего. Так, Законом о Госбюджете на 1997 год предусматривалось финансирование Федеральной программы строительства и реконструкции СИЗО (принятой ещё в ноябре 1994 года) в размере 200 млрд. (старых) рублей, но выделено было реально 64,8 млрд., при реальной потребности… 5,2 трлн. рублей. Хоть плачь, хоть смейся. А в 1998 году эта программа профинансирована на 1 процент от потребности.
И остаются остроги наши настолько страшными, что даже мы не сразу решились писать о них. Оставили напоследок.
Хорошо сидим!
Эта тема требует какого-нибудь предварительного запева. Чтобы тебе, читатель, стало яснее, по какому лезвию какого ножа все мы ходим, процитируем для начала буклет Общественного центра содействия реформе уголовного правосудия (1998). После сакраментального вопроса: «Россия – страна злодеев?», – читаем:
«Ни одна страна в мире не отправила в ХХ веке в тюрьму столько граждан, как Россия. Каждый четвёртый взрослый мужчина в России – бывший заключённый.
Ежегодно:
в нашей стране выносится 65 миллионов административных наказаний (экономически активное население – 74 миллиона) и более 1 миллиона обвинительных приговоров по уголовным делам;
4 миллиона задержанных и арестованных проходит через ИВС (КПЗ); не менее 20 миллионов (по оценкам экспертов) – через «обезьянники» отделений милиции и спецприёмники;
1100000 заключённых содержится в пенитенциарных учреждениях всех типов.
Непрерывная война нашего государства против своего народа привела к тому, что разрыв в средней продолжительности жизни мужчин и женщин в 70-х годах достиг 10 лет. Сегодня среднестатистический мужчина не доживает до пенсии, он умирает в 57 лет, на 14 лет раньше, чем женщина.
Если мы не остановим бессмысленного уничтожения людей в наших тюрьмах и колониях, Россия превратится в страну вдов, сирот и бывших заключённых»…
У народа понятие «тюрьма» всегда ассоциировалось с каменным зданием за высоким забором и с толстыми решётками на окнах. Каменные здания с решётками – это и есть СИЗО, где срок мотают не по приговору, как в колонии, а в порядке, так сказать, предварительной подготовки к отбыванию срока, который ещё неизвестно, присудят тебе или нет.
Человек, просидевший в СИЗО дольше, чем положено по закону, то есть без оснований для продления сроков содержания или без предъявления обвинения, наверное, чувствует себя обиженным государством, особенно если он действительно не виноват. А другой сиделец, пусть даже и виноватый, считает, что мог бы и дома пожить в ожидании суда. Почему, спрашивает он, меня здесь держат? Ведь не сбегу я из Москвы (Рязани, Казани), а тем паче из России. Не олигарх какой, небось.
Сообщает Л. Кольцова из С. – Петербурга:
Раз уж в нашей стране такие законы, при которых в тюрьме можно держать правого и виноватого, слепого и зрячего, то так, видимо, и будет продолжаться. Это – беда, но что делать, пока никто не знает.
А мы приступим к нашему повествованию. У острожников своя беда, а у ГУИНовских начальников другая: «иное звучание деятельности СИЗО» в наступившую (вроде как) эпоху гласности, гуманизма, открытости и международного контроля за соблюдением прав человека. Вот что об этом говорил некоторое время назад – как раз тогда, когда слепой сидел в ожидании решения своей судьбы, начальник управления СИЗО и тюрем ГУИН:
«В последние годы деятельность следственных изоляторов и тюрем приобрела иное звучание. К их проблемам привлечено пристальное внимание не только отечественных средств массовой информации и общественных правозащитных объединений, но и международных организаций. В связи с принятием России в Совет Европы встала задача по приведению условий содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в соответствие с требованиями не только отечественного законодательства, но и международных стандартов и правил обращения с заключёнными…
За последние три года принят Федеральный закон «О содержании подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», 4 постановления Правительства Российской Федерации, направленных на улучшение условий содержания лиц, находящихся в СИЗО и тюрьмах, в том числе за счёт строительства и реконструкции; более чем 25 приказов МВД России; расширена ведомственная нормативно-правовая база, регламентирующая деятельность СИЗО и тюрем.
В настоящее время мы имеем современное нормативно-правовое обеспечение нашей деятельности и перед руководством УИН стоит непростая задача организовать строгое выполнение требований законодательных и нормативных актов, обеспечить контроль за реализацией положений Закона на практике. Мы понимаем, что это не простое дело. На эти цели требуются соответствующие материально-технические и финансовые ресурсы, которыми мы сейчас в полном объёме не располагаем. Не имеем возможности своевременно рассчитаться за питание, вещёвку, воду, тепло, свет, медикаменты, вывезти в ИК осуждённых, одеть сотрудников в форменное обмундирование. А здесь ещё нужно привести условия содержания в соответствие с новым Законом, соблюсти их права, обеспечивать их безопасность, давать пояснения и консультации по различным вопросам».
Проникнись, читатель! Тюремный начальник горюет, что ему нужно приводить условия содержания подследственных в соответствие с новой нормативно-правовой базой, как будто прежняя база давала ему право держать своих подопечных в скотских условиях!
Зачем же ты, дорогой товарищ, так рвался в Европу? Зачем сочинял и подсовывал начальству все эти законопроекты и постановления? Чтобы теперь выдёргивать волосы из глупой головы и причитать об их невыполнимости? И где же ты был последние десять лет (а не три года)? С тех пор, как страна узнала ужасающую правду о российских тюрьмах, условия содержания людей в них день ото дня становились всё хуже.
А мы скажем, где были тюремные чиновники все эти годы, и какая делалась работа. Были они в своих светлых кабинетах (где площади куда больше 2 кв. м на чиновника), сидели на мягких стульях за полированными столами, и составляли всё новые и новые планы и нормативы. В этих планах и нормативах зэк выглядел чуть ли не курортником. Потом ехали проверять положение «на местах» – эх, ты глянь, почему-то не улучшилось положение! – и спешили обратно, составлять новые планы и нормативы.
Ни упомянутые гражданином начальником четыре Постановления, ни двадцать пять приказов, ни ежедневные
