магнитофон выпросил на три дня у одноклассника.

В Златоусте Артем узнал, что автобусы до деревни Веселухи не ходят, паводок на реке Ай расшатал ветхий мост. Однако не за тем будущий мужчина целый месяц готовился к путешествию, чтобы из-за ничтожных двадцати километров отказаться от цели, — пешком так пешком!

Он шагал по дороге и сочувствовал пластам дряхлого снега в окрестных ельниках — жгучее майское солнце испаряло пот и с его лица. Зеленоватый змеевик в щебне по обочинам он принимал за малахит, отчего рюкзак тяжелел и тяжелел. Косяки гольянов, снующих над грязным брюхом затонувшей льдины, счел за легендарных хариусов. От мелькания рыб закружило голову, ослабели ноги. Тогда Артем поел на берегу Ая, сразу ощутил прилив сил и поверил, что консервы не зря названы «Завтрак туриста».

Пустую банку, клочья газеты прилежно закопал, как учила мать, — пусть незнакомый путник тоже испытает радость первопроходца! Потом с опаской зашел на мост. Настил под ногами вздрагивал: река ревела, тащила бревна с верховий, и те на скорости таранили опоры моста — щепки рикошетили о перила. Блеснула кровью и упала в пену умирать раздавленная рыбина. Мириады брызг зажгли радугу, пахнуло свежим снегом. Артем с воплем радости сделал сальто в воздухе, он впервые видел вольную реку, а не болото в гранитных берегах.

Юркое бревно торпедой выбило из опоры валун, еще один, опора просела, мост затрещал. Удар от скорости зависит! — озарило Артема. Он придирчиво осмотрел сухие кулаки, тотчас вспомнил об отце. Отца, наверное, труднее обмануть, чем мать, уж отец не отпустил бы его одного в опасное путешествие...

Сразу за мостом мальчик повстречал шесть девушек-туристок. Им надоела жизнь бродяг, и они возвращались домой — учиться на медсестер. Красивые медсестры заклеили ему мозоль на пятке, охотно отдали свою карту, пилу, тяжелый топор. Предложили переписываться. Артем густо покраснел, сочинения на вольную тему он писал с ошибками.

Как объяснили девушки, слева от дороги холмятся увалы Урал-Тау. Сердце путешественника сладостно обмерло, он читал: водораздельный Урал-Тау не просто тянется с севера на юг, а делит материк на Азию и Европу! Готовый душой к открытиям, Артем жадно вглядывался в березовые склоны. Почка на березах, каждая в отдельности незримая, окрашивала увалы сплошной лиловой дымкой. Из малого неуловимо рождалось большое, это поразило Артема.

С правой стороны дорогу теснила поднебесная цепь Уреньги. На вырубках по склонам лесорубы сжигали сучья, молочно-белый от свежей хвои дым широким веером расползался к дороге — будоражил воображение ароматом охотничьего костра. Артем вспомнил, что у него нет собаки и всего один друг. Скучно водить дружбу с одноклассниками, если у тех не сходят с языка рассказы про отцов.

Дорога круто приняла вверх на седловину, которая закрыла обзор местности. Артем не сбавил шаг, как следовало, а побежал, обливаясь едким потом. Рюкзак с камнями мотал мальчика из стороны в сторону. Он порвал кед, расшиб колено — неизвестная страна за седловиной ждала его... Далекий самолет оставил в небе след цвета старинного серебра, и снова стало тихо в лесах, только сердце стучало. И в этой тишине из-за седловины внезапно вырос хребет ошеломляющей высоты, за ним проступали и вовсе гигантские кряжи с девственными снегами по склонам. С каждым шагом родина становилась для Артема шире и шире...

Объятый восторгом, он настрочил — наколол на сук записку незнакомому путнику с домашним адресом и приглашением в гости. Запел захлебывающимся голосом любимую песню деда:

— Мы кузнецы и дух наш молод...

Во время привала мальчика догнала телега с мешками, от них исходил хлебный дух. Парень-возница в шляпе с неоторванной этикеткой спросил озабоченно.

— Выиграю или нет? Сразу, не гадай: да или нет?

Удивленный Артем поспешно кивнул — да, глаза у парня были цвета кипящей смолы. На впалой груди поверх мятой рубахи без пуговиц висела на леске настоящая подкова. Леска терла шею, и парень то и дело поводил головой. Неукротимо захохотал, прочитав вопрос на лице мальчика, мотнул головой.

— А и буду таскать, пока не выиграю! Лотерейных огреб на всю получку, куда теперь деться? Грудь в крестах или голова в кустах, порода наша такая — запомнил?! Подсаживайся, в горку пехом. Чихает Варяг в горку, бензин не тот...

— Корми лучше... — назидательно молвила пожилая женщина в кургузом детском пиджачке. Отломила Артему корку пахучего хлеба.

— Конечно, конь тоже любит поесть! — задорно поддержал Артем женщину (корка пахла руками матери).

Возница залихватски подмигнул ему, обернулся к женщине.

— Ух, шило в масло — корми! Кризис энергетический по свету, а ей — корми! Из своево кармана, может, из твоево? Скучная вы девушка, Елена Серафимовна! Продавщица и без фантазий однако. Я с вами нынче незнаком...

Женщина задумчиво помяла поля шляпы на вознице, приблизила к глазам этикетку.

— Зря ты, фетр лучше велюра, фетру износа нет. В Веселуху, малец? — обратилась она к Артему.

— Ага, я в Веселуху. Четыре часа иду пешком. Один, представляете? Тайга нравится — просто прелесть! — доверил Артем свою радость. Но сидящие на телеге не оценили трудности похода по тайге, и мальчик обескураженно умолк, покраснел.

— Где она приснилась тебе — тайга? Околышки одни остались. Не дорубят никак окаянную..., — с ненавистью процедила женщина. Спрятала под платок прядку седых волос: — Приспичило в Веселуху?

— Да, — сухо в тон ответил Артем. — Нужен проводник до глухариного тока. Хочу записать на магнитофон, как токуют.

Про деда мальчик не добавил, не по-мужски добиваться участия к себе за счет жалости к слепому деду...

Возница заложил этикетку за ухо, усмехнулся краешками губ.

— К Жиганову если только, к батьке моему. Батька у нас скиталец по лесам... Елена Серафимовна, тебя, пардон, он по молодости не водил под березку? Шепчется народ, ох, шепчется...

Возница лениво потянулся — продемонстрировал мужскую власть. Артем зажмурил глаза, полагая, что женщина сей миг отвесит ему оплеуху.

— Ты свечку нам держал? Не лютуй, Гошенька... Суббота нынче, праздник... — жалобно попросила Елена Серафимовна. — Завтра таблица лотерейная, потерпи до завтра. Не выиграешь по лотерее, свой дом продам дачникам — едино куплю тебе. В одном исподнем останусь, а куплю тебе «Урал» с люлькой...

Она суетливо убрала жука с шляпы возницы. Тот брезгливо мотнул головой, запел вдруг строго и печально. Одичалые глаза повлажнели.

— Когда-а-а б имел златы-ые го-оры...

Женщина стрельнула стыдливым взглядом на мальчика, зажала вознице рот, но ослабела от бережного поцелуя в ладонь, хрипло подхватила.

— И ре-еки по-олные вина...

Артем растерялся. А парень уж бросил ему вожжи, сам положил голову на колени продавщицы,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату