«Беломор», сдержанный стеб над «тупыми европейцами» (тюремный врач, считающий, что «Беломор» — это марихуана) и простоватое превосходство «наших» над «ними» (на вопрос врача «marihuana?» главный герой простодушно переспрашивает: «чо те надо? Какая еще Мариванна?») — все это полностью соответствует «народным мифам» начала 90-х годов о том, какая она — Европа.
Манипулятивная установка фильма проста и полностью соответствовала навязываемой тогда обществу реформаторами «общественно-идеологической» парадигме. Умному человеку, умеющему то, что другие не умеют, в России делать нечего. Ни перспектив, ни безопасности, ни общества нормального: все плохо! Нужно бежать отсюда за границу.
Там хорошо, сытно и уютно. Настолько, что в самых тяжелых условиях «там» однозначно лучше, чем «здесь». Так что бегите из России куда подальше, дорогие россияне! Данная парадигма морально поддерживала отток наиболее талантливых и активных людей, которые могли бы остановить мародерскую политику разрушения страны либералами и реформаторами, из страны. Это нанесло России непоправимый ущерб. Огромное количество тех, кто потенциально мог стать элитой страны, были для нашей страны потеряны. Многие навсегда. Направление воздействия этой парадигмы на общество было разносторонним и широким; каждый раз оно менялось в зависимости от той «целевой аудитории», на которую было ориентировано (научная интеллигенция, научная элита, студенчество, молодые офицеры запаса и пр.). Рассматриваемый фильм обращался к основной массе не-элитной молодежи до 40 лет, которая, обладая неплохим советским, хоть и не научным, образованием (чаще — техническим или военным), активностью, желанием самореализоваться, была исключительно интересна для западных стран. Показывая простыми, «народными» словами и образами, как хорошо устроился за границей простой, хоть и весьма талантливый, слесарь и как плохо ему пришлось, когда он вернулся (его ограбили на трассе наши бандиты), людей убеждали: свое будущее они должны связать не с Россией, где им ничего хорошего «не светит», а с «заграницей»…
Такого же рода «простонародный коммуникативный механизм» был использован в рекламной «раскрутке» политического блока «Родина» на выборах 2003 года. Многие помнят рекламный ролик, в котором Рогозин и Глазьев заходят в пивную и пьют там пиво под вяленую воблу «вместе с простым народом». Тому, кто знает и Рогозина, и Глазьева, крайне сложно представить рафинированного бывшего «представителя России в Страсбурге» (а ныне благополучно представительствующего в Брюсселе) и бывшего министра в правительстве Гайдара в столь демократических условиях. Но апофеозом той рекламы был диалог «героев»:
Оба «политика» паразитировали на скрытых желаниях аудитории (ненависть к ворюгам-олигархам, 7.4) и использовали целый набор «народных» коммуникативных средств, призванных показать людям, что «это свои, такие же, как и вы». И эти «свои» так же не гнушаются пить дешевое пиво в дешевой «пивнухе», так же не любят «олигархов» и так же цитируют бородатые анекдоты, известные каждому еще с детского сада («не нравится — не ешь!»).
На тех же выборах лидерами «Родины» был использован для раскрутки певец и композитор, лидер группы «Любэ» Н. Расторгуев. Учитывая, что человек он честный и порядочный (несмотря на то, что шоумен), хотелось бы думать, что его участие в этом политическом спектакле было продиктовано желанием оказать поддержку партии с таким патриотическим названием и патриотической же символикой. Его имидж «музыканта-патриота» и, что важнее, «своего в доску парня из народа» (а также немалая популярность — паразитирование на авторитете, 7.2), оказался как нельзя более кстати при срочной раскрутке новой партии, призванной оторвать часть электората у КПРФ и, одновременно, создать в Думе внешне «патррррриотичную», а на деле полностью послушную властям политическую фракцию.
7.2. Паразитирование на авторитете
Паразитирование на авторитете кого- или чего-либо выражается в употреблении манипулятором, в контексте обсуждения, названия или имени объекта паразитирования.
Часто это преподносится как доказательство: вот, что на эту тему сказал такой-то ученый (наш уважаемый президент, Александр Сергеевич Пушкин и т. п.).
Манипулятор стремится использовать имя заслуженного и уважаемого человека, или некой общности, или чего-то еще, для манипулирования сознанием реципиента. Он рассчитывает, что реципиент расценит упоминание «про авторитета», как если бы авторитет поддерживал сказанное манипулятором. У реципиента должно возникнуть ощущение, что «авторитет» с манипулятором заодно и придерживается одной с ним позиции, одних взглядов. Путем ловкого и несложного подбора цитаты манипулятор старается заполучить в союзники какую-либо известную и уважаемую личность. С тем чтобы «давить» на реципиента уже «вместе» с «авторитетом»…
Показательно, что очень часто упомянутые манипулятором цитаты и высказывания «авторитета», на самом деле не имеют к рассматриваемому вопросу ни малейшего отношения. Манипулятор просто выдирает их из контекста, что называется, «с мясом». Эффективным средством противодействия в этом случае является проверка оригинала, откуда взята приведенная цитата, или анализ отношения личности (общности людей), на которую ссылается манипулятор, к предмету манипуляции.
С паразитированием на авторитете советского периода мы все часто сталкиваемся сегодня, смотря многочисленные телесериалы про советский период нашей истории. Девиз одного из таких шедевров — «от шестидесятых до шестисотых» призван символизировать неразрывную связь времени «тогда» и сейчас». Наиболее умные авторы этой жвачки для ума понимают: сериалы с бандитами, убийцами, проститутками и прочими «новыми русскими», настолько надоедают зрителю, что его начинает от них просто тошнить. Необходимо для поддержания «имиджа телеканала» и высоких прибылей от рекламы поставить что-то, что еще сильнее, чем убийства и изнасилования, привлечет зрителя. Такими стимулами может быть ТОЛЬКО демонстрация того спокойного периода нашей истории, который, несмотря на старания Познеров и Сванидзе всех мастей, подавляющим большинством народа считается наиболее счастливым во всей нашей истории. Кроме паразитирования на авторитете, здесь также используется апеллирование к скрытым желаниям аудитории (7.4).
В манипуляции сознанием также исключительно часто встречается паразитирование на авторитете науки или «учености». На телеэкране очередной академик начинает говорить на общественно-политические темы, а СМИ старательно подчеркивают его «научность» — это наиболее часто встречающийся пример такого паразитирования на авторитете. Достаточно вспомнить, как постоянно подчеркивалось в интервью с Д. Лихачевым, что выступает именно «академик», а не кто-то еще. Такое паразитирование призвано подчеркнуть, что уж кто-кто, а «целый академик», человек, умудренный наукой, врать не станет. Он — «истина в последней инстанции». Примерно так же в начальный период перестройки постоянно подчеркивались научные регалии А. Сахарова. Таким использованием научных титулов (не самого человека, а именно его заслуг!), легитимизировался бред, который он нес со всех трибун (тем, кто забыл, рекомендуется сегодня перечитать его высказывания). Это все определяется исключительно высоким общественным статусом ученого или просто образованного человека в русском-советском обществе на протяжении уже многих веков. Это сейчас стремятся разрушить представители либерально- наднационального, антироссийского политического тренда, протаскивая «реформу» образования. Если человек учился, выучил науки, стал умным — разве он может соврать? — думает рядовая жертва манипуляции.
К такой манипуляции с успехом прибегал, к примеру, одиозная личность А. Яковлев в своей «исторической» книге «Сумерки». Вот как он показывает «ужас и жестокость режима большевиков»:
«Потрясает своим мужеством и прозорливостью письмо гениального ученого, лауреата Нобелевской премии академика Ивана Павлова, направленное в декабре 1934 года правительству СССР. Он писал: «Вы
