Белая книга. Экономические реформы в России 1991–2001

В последнее время много говорится об экономическом росте, который имел место в 2000–2001 гг. Динамика многих показателей, приведенных в книге, как будто подтверждает такую оценку. На наш взгляд, однако, применять слово «рост» пока что неправомерно. Прежде всего, два года — слишком короткий срок для проявления тенденции к росту.

Но главное даже не в сроке, а в том факте, что отсутствует необходимая и «неумолимая» предпосылка для роста производства — предварительный, начавшийся за несколько лет до этого рост капиталовложений в хозяйство. Чтобы имел место рост производства, необходимо создание новых или модернизация (хотя бы восстановление) старых основных фондов промышленности, сельского хозяйства и транспорта.

Надо при этом подчеркнуть, что даже очень большие инвестиции не могут вызвать немедленного устойчивого роста производства — на превращение инвестиций в дееспособные производственные мощности требуется время. Пока же и роста инвестиций не произошло, так что можно говорить лишь о колебаниях уровня производства в рамках имеющихся производственных мощностей.

Поскольку неиспользуемые мощности устаревают и деградируют, сокращение капиталовложений в течение 90-х годов неминуемо означает и сокращение производственных возможностей. Этот процесс не является наглядным только потому, что даже сократившиеся мощности используются сейчас не полностью. Но невидимый «потолок» является непреодолимым ограничением для настоящего роста экономики, и этот потолок пока что снижается.

Например, в 1990 г. в РСФСР имелись производственные мощности для выпуска 264 тыс. тракторов (в том году было выпущено 214 тыс. и, по данным ЦСУ, производственные мощности были загружены на 81 %). Может ли сегодня быть восстановлен уровень производства 1990 г. без создания новых мощностей? Нет, поскольку, даже по данным Госкомстата РФ, производственные мощности позволяют выпустить только 101 тыс. тракторов в год — в 2000 г. было произведено 19,3 тыс. тракторов при уровне загрузки мощностей 19 % (эти данные представлены на рис. 4–28 и в таблице 4–6).[20]

Аналогично, в 1990 г. в РСФСР имелись мощности для производства 443 млн. пар обуви (было выпущено 385 млн. пар). В 2000 г. было выпущено 32 млн. пар обуви, и при этом производственные мощности были загружены на 29 %. Значит, даже при полной загрузке мощностей максимальный выпуск обуви в РФ мог бы достигнуть в 2000 г. лишь уровня 110 млн. пар — в 4 раза меньше, чем в 1990 г.

Рис. 4–87. Схематическая взаимосвязь между инвестициями в основной капитал, производственными мощностями, созданными на эти инвестиции и уровнем производства в ходе реформы

Эту взаимозависимость можно пояснить следующим условным рисунком (рис. 4–87). Допустим, в отрасль, производящую продукт Х, в 1970–2000 гг. делались капиталовложения в основные производственные фонды в соответствии с кривой 1, которой на рисунке соответствует левая шкала. В ходе реформы, начиная с 1990 г., инвестиции резко сократились. Эта кривая отражает реальную динамику капиталовложений в промышленность, приведенную на рис. 4–85.

Для простоты примем, что капиталовложения в основные фонды для производства продукта Х заключаются в приобретении и установке станков Y. В 1970 г. было установлено 112 станков Y, в 1980 г. 250, в 1990 г. 337, в 2000 г. 80 и т. д. Все остальные материально-технические условия производства продукта Х примем постоянными. Примем также, что один станок Y производит в год 1 единицу продукта Х. Для простоты будем считать, что выбытие мощностей, исчерпавших свой ресурс, происходит путем списания станка Y, отслужившего 10 лет.

Это — приемлемое упрощение, хотя, конечно, некоторые станки выходят из строя раньше, а некоторые служат дольше установленного срока. Реальную динамику изменения всего парка станков можно описать более сложными уравнениями, но сути дела это не изменило бы. Таким образом, станочный парк Y (т. е. производственные мощности для выпуска продукта Х) в каждый момент времени равны числу станков Y, имеющих возраст менее 10 лет.

Предположим также, что в 2002–2010 гг. будет сохраняться уровень инвестиций, равный уровню 2001 г. Исходя из принятых допущений, мы получаем кривую 2 —динамику величины производственных мощностей. В 1980 г. в действии было 1935 станков Y, в 1990 г. 3091, в 2000 г. 1296. Кривой 2 на графике соответствует правая шкала. Эта кумулятивная кривая ограничивает то пространство, в котором и может изменяться уровень производства. В идеальном случае, при полной загрузке производственных мощностей, кривая уровня производства сольется с кривой 2.

До начала реформы обычная степень загрузки имеющихся мощностей составляла 80–90 % мощностей. В нашем условном примере в 1985 г. на 2525 станках Y было произведено 2150 единиц продукта Х — загрузка мощностей составляла 85,1 %, в 1990 г. на 3091 станке Y произведено 2700 единиц продукта Х и т. д. В ходе реформы, в 1991–1992 гг. начался спад производства, гораздо более быстрый, чем выбытие производственных мощностей. Загрузка мощностей резко снизилась.

Динамика производства отражена кривой 3 (ей соответствует правая шкала). Она выражает типичную динамику производства многих отраслей. Видно, что хотя в три последние года на этой кривой обозначился подъем, он может продолжаться лишь до тех пор, пока не упрется в «потолок» производственных мощностей.

Кривая 3 не может пересечь кривую 2. Она может изменяться лишь внутри области, ограниченной кривой 2 (на рисунке эта область для наглядности затенена).

Таким образом, нынешние колебания уровня производства принимать за рост * экономической системы нельзя. Разумеется, оживление производства и повышение степени загрузки имеющихся мощностей являются хорошими признаками, и этому надо всемерно способствовать. Но условием будущего роста станет осязаемый и устойчивый рост капиталовложений в основные производственные фонды и подготовку трудовых ресурсов.

Центр экономической конъюнктуры при правительстве Российской Федерации рассчитывает т. н. Индексы интенсивности промышленного производства. Это сводные данные о среднесуточных объемах выпуска промышленного производства по 235 важнейшим видам продукции, включая изготовление продукции крупными, средними и малыми предприятиями, в том числе совместными. Из данных среднесуточных объемов производства исключена сезонная составляющая и несущественные колебания случайного характера.

Индексы интенсивности промышленного производства рассчитаны в % относительно января 1993 г. На рис. 4–88 показана динамика изменения этого показателя вплоть до конца 2001 г. Из этого графика видно, что оживление экономики в 2000–2001 гг. на деле означало только-только компенсацию того спада после 1994 г., который привел к дефолту августа 1998 г. Оживление производства после сентября 1998 г. произошло за счет эффекта девальвации российского рубля и благоприятной конъюнктуры для импортозамещения.

Рис. 4–88. Помесячная динамика интенсивности промышленного производства в РСФСР и РФ (с учетом сезонной корректировки) в % к январю 1993 года

Эти факторы исчерпали свой эффект к сентябрю 2000 г. Затем, как сказано в докладе Центра экономической конъюнктуры при правительстве РФ, «общий спад промышленного производства был предотвращен благодаря высоким мировым ценам на топливные ресурсы и относительно высокому уровню интенсивности производства в нефтедобывающей, нефтеперерабатывающей и пищевой