– Нет, – прошептала Беландра. Колени ее подломились, и она наверняка бы упала, если бы керифянин не успел ее подхватить.
– Фандир бросил его в Гнилые клети.
– Но он жив? – Она с отчаянием заглянула в бездонные темные глаза.
– Был жив, когда я оставил его. Но сколько протянет там, сказать трудно. Самое большое – месяц. Может быть, лишь несколько дней.
– Брофи силен и вынослив, – пробормотала она, стараясь убедить не столько Косаря, сколько себя.
– При нашей последней встрече я видел его сломленным.
– О, Брофи… – Беландру начало трясти. – Как? Как это случилось?
– Ты могла бы гордиться им, госпожа, – негромко ответил мастер черных дел. – Он победил в Девяти ступенях. Он был львом среди шакалов. Они пытались его убить, жульничали, но он обошел всех. Он всех одолел. Кроме…
– Кроме кого?
– Оссамир. Брофи влюбился в королеву. Я знал, что она попытается использовать его, но не думал, что он окажется столь восприимчив к ее чарам.
– Бедный мальчик… – прошептала Беландра.
– Знаю. Я предупреждал его. Но распутывать сердечные узлы мне не по силам.
Сестра Осени опустила голову, кивнула и негромко спросила:
– Как она предала его?
– Как может предать только женщина. Внушила надежды, а потом растоптала их на глазах у всех. – Он замолчал и бросил на нее быстрый взгляд, словно не зная, стоит ли продолжать.
– Не молчи. Что еще? Расскажи мне.
Керифянин осторожно откашлялся.
– Я не знаю, вернется ли он когда-нибудь. Я пытался его спасти. Мы могли бы уйти, но он просто упал посредине улицы и не пожелал встать.
Беландра отвернулась. Некоторое время она стояла, закрыв лицо руками, но, когда повернулась, глаза ее были сухи, а голос даже окреп. Она не собиралась так легко отказываться от сына своего единственного брата.
– И все же надо попытаться. Надо придумать, как вытащить его оттуда.
– Его придется выносить…
– Значит, будем выносить.
Он молча кивнул, потом пожал плечами.
– Фандир мог бы обменять его на город.
Беландра не знала, что хуже: то, что Косарь предложил ей такое, или же то, что она, прежде чем ответить, на мгновение задумалась.
– Ты же знаешь, на это я пойти не могу.
– Тогда единственный вариант – побег. Насколько мне известно, до сих пор бежать из Гнилых клетей удалось только одному человеку.
Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга. Сестра Осени опустила голову.
– Креллису, – прошептала она и закрыла глаза.
– Креллису, – эхом отозвался керифянин.
Беландра, Шара и Косарь ожидали Креллиса на мосту Донована. Феделин и его «разящие молнии» толпились за ними. На середине моста, футах в пятидесяти от троицы, стоял Горлим. Тыл ему прикрывали около сотни солдат.
Платье Беландры, красное с оранжевым, цвета опадающих листьев, напоминало о ее принадлежности к Дому Осени. Золотисто-каштановые пряди трепетали на ветру языками догорающего пламени. Рядом с ней застыла Шара в длинном синем платье, с черными, сияющими на солнце волосами, то взлетающими, подобно крыльям, то падающими завесой на лицо. Талию ее перехватывала серебряная цепь Зелани со свисающим прекрасным сапфиром, притягивающим взгляды солдат к соблазнительному изгибу бедра.
Камень на груди запульсировал, и Беландра нервно переступила с ноги на ногу. Креллис был где-то близко.
– Не забывайте, – прошептала она своим спутникам, – мы не хотим кровопролития. Нам нужно договориться.
– Говорите за себя, – бросила Шара, сверля горящими глазами мастера Цитадели.
Зелани Горлима, Сирол, покинула хозяина, когда Шара убила Виктериса. Тот факт, что ее подруга служила заместителю брата Осени, Шара воспринимала как личное оскорбление.
– Я все-таки предлагаю его убить, – подал голос Косарь. – Его солдаты в таком же положении, что и мы. Если Креллиса не будет, они перейдут на нашу сторону.
– Или взбунтуются, откроют ворота и уйдут к физендрийцам или фараданцам, – возразила Беландра. – Нет. Внутренний конфликт лишь ослабит нас. Боевой дух и без того невысок. Мы не можем предугадать, к каким последствиям приведет еще один раскол в руководстве.
