создания нового аппарата, не породили принципиально новой идеологии, не ознаменовались открытием новаторских путей движения. Их значение в ином. Эти даты являются промежуточны-, ми вехами. Они выявляют внутреннюю структуру 36-летнего эволюционного цикла, три его фазы. Первая (начальная) фаза эволюционного цикла (1881–1893, 1917–1929, 1953–1965, 1989–2001 годы) — фаза радикальной смены идеологии управления обществом, прихода к руководству «новых людей», начала формирования новой стратегии и новых организационных форм национального развития. Первые 3–4 года начальной фазы уходят на изживание старой бюрократии, присутствие которой в новом аппарате на первых порах необходимо и неизбежно: Н. Бунге и ряд других деятелей администрации Александра II в правительстве Александра III, «спецы» в период военного коммунизма, «группа» Л. Кагановича, Г. Маленкова, В. Молотова до 1957 года, «титаны» ведомственной экономики до 1993 года…
Первые годы начального периода, как правило, малорезультативны в экономике, ибо преобразования требуют порой и демонтажа прежних структур производства и управления. Все это еще как бы поиск магистрального пути, проба сил, подготовка почвы и наведение элементарного порядка. Реальный экономический подъем (особенно в отраслях крупной индустрии, отраслях, работающих на монопольный спрос государства) начинается лишь с середины этого периода (1887, 1923, 1959, 1996 годы). Этот экономический подъем в новых экономических условиях осуществляется еще на некой переходной основе, включающей элементы старого экономического порядка (подъем 1887–1893 годов; нэп в 1923–1929 годы; совнархозы 1959–1965; региональные модели развития в 1995–2001 годы).
Вступление во вторую (ортодоксальную) фазу развития (1893, 1929, 1965, 2001 годы) связано с завершением периода поисков и новаторства. Новый механизм политического единовластия, формирующийся к концу предшествующей фазы, концентрирует усилия нации в русле единой «новой идеологии», воплощая энергию масс в соответствующие хозяйственные формы. Формируется система накопления, далее неизменна^., на протяжении всего цикла. В 1893–1905 годах это уникальная система государственных обязательств, гарантирующая оплату крестьянским хлебом прибылей западноевропейских капиталов, развивающих российскую индустрию. В 1965–1977 годах (от начала косыгинской реформы и до начала застоя) — это система сырьевых и территориально-производственных комплексов, позволившая обеспечить экономическое развитие страны за счет импортно-валютных вливаний.
Третье 12-летие — критическое для каждого 36-летия. Оно проходит под знаком крайнего индивидуализма всех людей. И если рыночная экономика только приветствует индивидуализм, то в экономической системе, рассчитанной на всеобщую синхронизацию усилий, индивидуализм быстро приводит к развалу (кто в лес, кто по дрова).
Характер вступления в эту фазу для разных циклов различен (1905, 1941, 1977, 2013), но всякий раз сопровождается попытками реформировать господствующие принципы, не меняя сути: столыпинская реформа как попытка ослабить контроль репрессивного аппарата над высшим армейским и политическим командованием в первые годы войны; попытка реанимировать хозяйственную реформу в 1977 году, предварительно очистив аппарат от остатков «косыгинских» реформаторов. Неудача этих попыток реформ подготавливает ситуацию нарастания к неустойчивости (1913–1917, 1949–1953, 1985–1989). И одновременно в эти годы формируются в качестве теневых механизмы хозяйствования и социальной ориентации, которые, с одной стороны, расшатывают устои уходящего, а с другой — служат прообразом будущих организационных форм. В 1913–1917 годах это военно-промышленные комитеты и другие ультрамононолистические формы, претендующие на всероссийскую монопольную организацию учета и планирования промышленного производства. В 1949–1953 годах это формирование элементов будущего «коллективного руководства», когда диктатура Сталина заметно ослабела. И наконец, в 1985–1989 годах политика перестройки с ее антиведомственной направленностью, разрушением административных методов руководства и гласностью — прообразом будущих информационных систем.
Таким образом, уже с самых первых шагов существовало достаточно ясное представление о 12- летнем ритме. И это немудрено, ибо именно 12-летний шаг стал тем Явлением, которое вызвало к жизни ритмические поиски в нашей стране. Будь столь же четкое разделение истории на 12-летки у англичан или американцев, они были бы сейчас лидерами в поисках ритмов истории. Однако именно в России 12-летний ритм наиболее очевиден, а стало быть, России быть лидером ритмологических исследований.
Внимательный читатель заметил, что в «Солнечных часах» авторы отошли от нейтральных понятий «подъем — стабилизация — упадок» и уже двинулись по пути категорий структурного гороскопа, связанных с так называемой социальной структурой, работающей в терминах «открытость — ортодоксальность — закрытость». Но прежде чем перейти к описанию самой структуры, еще небольшой отрывок из другого совместного творения (В. Пантин, В. Лапкин, Г. Кваша), в свое время вызвавшего наибольший отклик, опубликованного в «Науке и религии» в начале 1991 года под скромным названием «Ритмы истории».
Всю нашу историю мы либо деремся друг с другом, либо братаемся, либо устраиваем временный перекур от драк и братаний. В самом деле, в 1917 году все ненавидели всех, началась Гражданская война. Но вместе с ней началась и синхронизация народа; сначала армия, затем партия, потом колхозы. С 1929-го но 1941-й — стабилизация (разумеется, чудовищной ценой). С 1941-го (фактически из-за войны с 1945-го) по 1953-й — развал террористических идей. ГУЛАГ терял свою эффективность. В 1953-м — смерть Сталина и начало новой синхронизации, так как партия фактически впервые пришла к власти: до этого времени она играла декоративную роль при диктаторе. 1965–1977 годы — стабилизация, а в последующие 12 лет — развал общества, о чем мы узнали лишь в 1989 году. Тут же забыв, что демократия — это противоположность консолидации, бросились консолидироваться: по партиям, создавая журналы, группы по интересам и т. д. Пользуясь открытием этих закономерностей, можем с уверенностью предсказать, что в скором времени начнутся более крупные победы консолидирующих сил и более важные перемирия. Не успеем оглянуться, как вновь возникнет единый народ, который плечом к плечу пойдет строить новый мир.
В обеих статьях еще нет никаких доказательств совместимости внутреннего строения Зб-летия и так называемой социальной структуры гороскопа. Прежде чем эти доказательства будут представлены, необходимо познакомиться с самой социальной структурой и историей ее открытия. Впрочем, история открытия социальной структуры и история создания исторического гороскопа теснейшим образом переплетены.
Существование 3-летней периодичности в гороскопе было совершенно очевидно из самых общих соображений симметрии. Однако некоторое время не удавалось подыскать трехлетнему шагу какое-либо обоснование. Уже были открыты идеологическая (4-летняя периодичность) и психологическая (по три знака подряд) структуры, была уже открыта возрастная последовательность знаков, а социальной структуры все еще не было. Лишь в конце 1988 года, когда группа создателей структурного гороскопа (А. Кутинов, С. Петухов…) стремительно шла к развалу, появились проблески… Частично о найденной структуре рассказывала статья «Гражданские войны».
Социальная структура в мирное время объясняет, кому заниматься живописью, кому писать оперную музыку, а кому стихи. Но в годы суровых российских переломов эта структура работает, как яркая вспышка в кромешной тьме, высвечивая, кто есть кто и кому что светит. В чем суть структуры? Попадая в поле силового воздействия социума, 12 знаков гороскопа разбиваются на три четверки, и внутри этих четверок
