нашему. Так вот, Федя, ты ведь отсюда не выйдешь, нет, не выйдешь. Мы тебя вот тут прямо и хинчанём под четыре доски.
— Да я ща сам его с-сыкну, шныря подшконочного, тихулечки, — заторопился второй голос, но первый опять прервал:
— Не щемись. Слышишь, я с человеком разговариваю. Может, последние джанхуашки с ним толкаем. Так что же, Федя, ты ведь пошутил? Тебе ведь нужны яопиньки, да? Или кокс? У нас партиями по сто пластов, берём? Морфой интересуемся?
— Я уже сказал, что мне нужно, — Власов не собирался отступать. — Штрик. Вы знаете, что это такое?
Радио опять замолчало.
— Федя, дружище, пряник ты мой тульский, ты меня очень огорчаешь. Нешто мы тут совсем без башни — с такими делами возжаться? Шампунь — это очень нехорошая вещь. Мы по нему не работаем. Про хайлуин — это к нам, по морфе тоже. За джу — тоже к нам. А насчёт грязи мы не в теме. У нас джахуа чистая.
— Мне нужен штрик, — повторил Власов. — Есть люди, которые готовы взяться за мой заказ?
— Совета, значит, просишь? Дык страна советов накрылась кунтом, когда нас с тобой ещё на свете не было. Ундерштанд?
Власов понял.
— Сколько? — спросил он.
— Десяточку за указивочку. Только вот не сохай мне, Федюша, что у тебя в кармашке блоха на аркане скачет. Потому как ежели ты без ченей пришёл, значит, ты не купец, а вовсе даже хаун бадан... Ну да ты понял.
— Десять тысяч за простую наводку? Это столько не стоит, — Фридриху ничего не оставалось, как начать торговаться. — Три тысячи.
— Ты чё, баран? Я сказал — десять, значит десять. Или у нас другие джанхуашки пойдут, нехорошие такие, злые...
Переговоры продолжались минут пять. Власов отчаянно упирался, надеясь только на то, что бандит не потребует предоплаты.
Наконец, Фридрих предложил семь тысяч и объявил, что это последняя цена.
— Ну, ты меня утомил, гуй. Я уж, грешным делом, каолил, что тебя хинчануть проще, чем с темы свести. Ладно, слушай дядю, дядя добрый. В Москве ты сладкого не найдёшь. Нету его тут. Нету, абсолютели. Не наше это. Если кто предложит — сразу лупи в хобот, потому как фуфел тебе присунули, а не шалого. А вот если тебе очень надо, собирайся на Неву. Есть такая речка, на которой Бург стоит... Ну что, интересно?
— Пока я не услышал ничего конкретного, — ответил Фридрих.
— Любопытной Варваре на базаре хвост оторвали. Выйди, Федя, на пути, положь за рельсу чени — тогда, бог даст, я ещё чего тебе спою... Давай, не жмись. И клади все, я считать буду. Свой глазок — смотрок.
Делать было нечего. Фридрих открыл дверь настежь (закрывать он её не собирался), вышел на пути, отыскал в кармане свой тощий кошелёк и сделал вид, что достаёт оттуда деньги. Он и в самом деле достал их — несколько десяток. Никаких семи тысяч у него всё равно не было. Так что оставалось надеяться на удачу.
Для начала нужно было убрать свет. Фридрих уже убедился, что никаких выключателей в комнате нет. Разбивать лампочку тоже не хотелось — шум был бы слышен. Власов вовремя вспомнил о ноже — достал, выщелкнул лезвие, подпрыгнул, в прыжке ухватился за шнур левой рукой и изо всех сил полоснул по нему лезвием. Комната погрузилась во тьму.
Власов проморгался, привыкая к отсутствию освещения. Через несколько секунд зрение устаканилось, и тускло освещённый тоннель стал виден. Фридрих вытащил «стечкин» и приготовился к стрельбе.
Минуты через две мимо прогрохотал поезд. Когда вагоны отстучали, Власов увидел с другой стороны тоннеля невысокого плотного человечка. Он, не скрываясь, перешёл через пути и пошёл вдоль рельса — видимо, ища деньги.
Власов дождался, пока он окажется на кратчайшей линии, и выстрелил. Человек споткнулся и упал на рельсы.
Спустя мгновение арбалетный болт, пущенный откуда-то справа, тихо свистнул в воздухе над головой и пробил перегородку...
Фридрих встряхнул головой и пришёл в себя, возвращаясь от воспоминаний к реальности. Прокрученные в голове впечатления более или менее легли на подходящие полочки. Теперь можно было переходить к выводам.
После непродолжительных размышлений Власов оценил свою авантюру как небесполезную, хотя её плоды оказались не столь уж богатыми. Всё, что он узнал — так это то, что штрик в Москве достать трудно, а одним из центров распространения наркотика является Петербург. Достоверность этой информации оценить было сложно. С одной стороны, бандит мог попросту солгать. С другой, у него не было причин это делать. В любом случае, информацию нужно было бы перепроверить. Но если уж в отчёте Управления не было даже этой малости... Или русские всё-таки что-то скрывают? Вряд ли... Но всё-таки...
В этот момент офицер, разбирающий обломки приёмника, неожиданно присвистнул. К нему подошёл другой, посмотрел, и тут же помянул тойфеля и его бабушку.
— Что там такое? — заинтересовался Власов.
— Вы в рубашке родились, коллега, — не оборачиваясь, ответил второй офицер. — В приёмнике был взрывпакет с дистанционным взрывателем. Они вполне могли отправить вас на тот свет, просто нажав на кнопку. Надо думать, хотели взять живым. Для беседы.
— Но я же стрелял в эту штуку, — усомнился Власов. — Почему же она не взорвалась?
— Похоже, — офицер всё рассматривал проводки — взрывпакет того... Учебный, короче. Кто-то решил немножко заработать. Большой дуфан этому кому-то теперь яйца оторвёт.
У офицера в кармане зазвонил целленхёрер. Он приложил его к уху, два раза сказал «понял», и один раз — «идиоты», после чего осёкся. Потом, не глядя, сунул его обратно и зло выматерился.
— Что случилось? — осведомился Власов.
— Ушёл. Положил двух собак и ранил одного нашего. В плечо. Стрелой, или как она там называется, чем из арбалета стреляют.
— Болт, — проявил эрудицию Фридрих.
— Во-во, точно... Вот же пидор хренов!
— Матиас? — спросил другой офицер. Вопрос был явно риторическим.
— Он самый... Вы тут беседовали, — это уже было обращено к Власову — с редкостной гнидой. Мы за ним уже третий год гоняемся, и никак не можем взять. Это вам очень повезло с таким знакомством. Так-то до него как до Луны: на обычной фанду-цаньсуо... в смысле, на точке сбыта... он сам не появится: не по чину. Но мы тут недавно хорошо почистили местность. В особенности его фанду. Взяли человек двадцать. Так что теперь большому дуфану приходится самому вставать на вахту... Но до чего хитёр! Этого логова на Воскресенской мы не знали.
— Старый конь борозды не испортит, — не вполне в тему отозвался врач-фольк.
— Кто он? — заинтересовался Власов.
— Некий Матиас Спаде. Бывший спецназовец, специализировался по операциям в подземных помещениях. Коммуникации знает как свои пять. Умеет пользоваться всякими спецназовскими штучками, в том числе дистанционными. Любимое оружие — арбалет. Болты к нему у него есть на все вкусы. В вас он стрелял зажигательным. Опять же, не хотел сразу убивать.
В этот момент поезд остановился. Судя по тому, что можно было разглядеть сквозь оконные решётки, они были в депо.
— Ну, сейчас приступим к официальной части, — невесело сказал офицер. — Будете беседовать с нашим начальством, и вообще...
— Надеюсь, это не займёт много времени, — Фридрих тяжело вздохнул. — Мне сегодня ещё нужно
