— Тут уж я бессилен. Если первый этап разоружения не будет осуществлен в полном соответствии с договором, то во время следующего опроса вообще некому будет задавать вопросы.
— Хорошо, господин президент. — Саймон снова сгорбился. — Вообще-то говоря, мне было бы куда легче маневрировать, если бы вы чуть пораньше предупреждали меня. В потемках я работаю не самым лучшим образом.
«Если б ты только знал, о каких потемках идет речь!» — мысленно воскликнул Лимен.
В кабинет большими шагами вошел Кристофер Тодд с неизменным портфелем в руках. Всей своей внешностью он производил впечатление человека, мир которого всегда и во всем упорядочен. К тому времени, когда Лимен назначил шестидесятилетнего Кристофера Тодда министром финансов, он уже был одним из наиболее известных на Уолл-стрите адвокатов — специалистов в области корпоративного права.
Здоровый красновато-коричневый загар выдавал в нем яхтсмена, в свое время проводившего уик-энды на Саунде, а теперь в Чесапикском заливе. На нем был прекрасно сшитый костюм из материи мягкого серого цвета, с чуть более темным, но тоже серым гладким галстуком, на котором поблескивал крохотный синий якорек. Его черные, ручной работы английские ботинки были вычищены безукоризненно, но не до кричащего блеска. Жилетку пересекала золотая цепочка от унаследованных дедовских часов.
Пресса называла его «вылощенным», «холодным», «проницательным», «ехидным». Все эти эпитеты соответствовали действительности, но не давали полного представления о Тодде.
Лимен поднялся, поздоровался с Тоддом и достал из стола коробку превосходных сигар, хранимых специально для него. Пока Тодд осматривал сигару, обрезал и прикуривал ее от большой спички, вынутой из кармана, Лимен открыл свой мешочек с табаком и набил трубку. Потом он рассказал Тодду всю историю.
Чем дольше он говорил, не упуская даже мельчайших деталей, тем больше, как заметил Лимен, оживлялся взгляд Тодда. Адвокат сидел выпрямившись и не спуская с Лимена глаз, лишь изредка посматривая на кончик сигары. Лимен знал, что Тодд никогда не забывал проверить качество сигары. Он утверждал — и был искренне убежден в своей правоте, — что всякая порядочная сигара должна куриться минут пятнадцать, прежде чем понадобится пепельница. Лимен закончил свой рассказ вопросом:
— Так какой же приговор, Крис?
Тодд поднял седые брови. Эта привычка особенно раздражала его недоброжелателей, они видели в ней знак презрения или осуждения (обычно это так и было). Лимена же манерность Тодда просто забавляла.
— Если бы мне пришлось защищать Скотта в суде от подобных не стоящих выеденного яйца обвинений, — заявил он, — я потребовал бы немедленного оправдания своего подзащитного, и вся процедура была бы закончена через десять минут.
— Да, но я высказал все это в качестве предположения, — мягко ответил Лимен. — Из нас двоих, Крис, не только вы адвокат.
В голубых глазах Тодда мелькнул огонек.
— Да будет вам известно, господин президент, что у вас в Огайо вообще нет адвокатов, там подвизаются только подмастерья. Став адвокатами, они немедленно перебираются в Нью-Йорк.
— Или в Вашингтон, — добавил Лимен и, посмеиваясь, принялся раскуривать погасшую трубку.
— Давайте внимательно разберемся в вашей истории, — продолжал Тодд. — Вы усиленно подчеркиваете все, что касается ОСКОСС. Никто об этом объекте до сих пор ничего не слыхал. Ни вы, ни Джирард, ни Фуллертон, ни полковник Кейси. Почему же вы убеждены, что объект действительно существует? Существует только предположение полковника, не подкрепленное никакими фактами.
— А записка Хардести? В ней содержится ссылка на эту часть и на базу «У», как один из приятелей Кейси называет место около Эль-Пасо, где расположена эта самая часть.
— Но вполне возможно, что речь идет и о каком-то другом месте. Засекреченных объектов у нас расплодилось до глупости много. По-моему, мы больше путаем самих себя, чем русских.
— Ну, ответ мы получим сегодня днем, — заметил Лимен. — Джирард как раз проверяет дислокацию и характер всех засекреченных объектов.
— Что же касается переброски войск по воздуху в большие города в случае тревоги, — продолжал Тодд развивать свою точку зрения, — то это не только логично, но и благоразумно. Совершенно очевидно, что если произойдет нападение, то нам потребуются войска, чтобы поддержать порядок и не допустить всеобщей паники в больших городах. Рассматривать же участие в коллективной ставке на скачках в Прикнессе как некую зашифрованную переписку о зловещем заговоре для свержения правительства и захвата власти просто, по-моему, бессмысленно. Одни догадки, не больше. Кто же не знает, что генерал Скотт и в самом деле любит бывать на скачках, а каждый, кто их любит, играет на них. Полковник Кейси наделен поразительными дедуктивными способностями, если не сказать больше.
Лимен облокотился на письменный стол и положил голову на руки.
— Забудьте на минуту о всех деталях, Крис, и скажите мне, что вообще вы думаете о возможности заговора. Реален ли он, если учесть обстановку в стране и настроения в армии?
— Нет, не реален. — Тодд внимательно посмотрел на окурок своей сигары, прежде чем бросить его в большую пепельницу на столе. — И вместе с тем, господин президент, я понимаю, что мы должны тщательно проверить факты, и как можно скорее. Было бы преступной небрежностью не сделать этого.
Тодд открыл портфель и вынул длинный желтый блокнот. Авторучкой он набросал столбик номеров и против первого написал: «ОСКОСС».
— Давайте вновь переберем все детали, — предложил он. — Я подумаю над своими заметками и во второй половине дня составлю конкретный план расследования. Однако должен сказать, господин президент, ваш выбор следователей не очень-то богат.
— Мысленно поставьте себя на мое место, Крис, пройдитесь по списку друзей и знакомых, которых у вас, вероятно, не меньше тысячи, и подумайте, скольким из них вы можете полностью доверять. Вы удивитесь, как мало окажется таких людей.
— Особенно если отбросить тех, — ехидно добавил Тодд, снова вздергивая брови, — кто не откажет себе в удовольствии поднять вас на смех, когда все окажется нелепой выдумкой.
— Ото! — шутливо воскликнул Лимен. — Вы не только солидный адвокат, но и отличный провинциальный врач-психолог.
Пункт за пунктом они вновь перебрали все события и эпизоды, и Тодд заполнил полторы страницы различными заметками.
— Некоторые детали заставляют меня думать, что полковник Кейси обладает чересчур пылким воображением, — заметил Тодд. — Вот, например, фраза Фреда Прентиса о необходимости остаться в городе на случай «тревоги» в субботу. Почему ее нужно обязательно связывать с «Всеобщей красной» тревогой? Под словом «тревога» можно иметь в виду все, что угодно, всякий может употребить в разговоре такое выражение.
— Возможно, вы правы, Крис. Не исключено, что, как только у Кейси возникло подозрение, он невольно стал придавать особый смысл каждому случайному замечанию. И все же, я полагаю, эту историю нужно рассматривать в целом.
— Ну, я, пожалуй, пойду к себе, — сказал Тодд, убирая блокнот в портфель и щелкая замком. — Попытаюсь обнаружить какой-то смысл во всей этой мешанине.
Тодд вышел, неся свой портфель, словно профессор, отправляющийся на лекцию. Сквозь открытую дверь Лимен видел, как он, проходя мимо Эстер, слегка кивнул ей. Эстер взглянула на президента, и тот знаком подозвал ее.
— Эстер, позвоните полковнику Кейси и скажите ему о совещании. Объяснять ничего не нужно. Пусть опять придет через восточный подъезд.
«Ну вот, — подумал Лимен, — из всех моих посвященных только мы вдвоем способны увидеть за деревьями лес… если лес существует. Только мы с Реем Кларком представляем себе, насколько все это важно. И спешную борьбу за конституцию можно вести лишь в атмосфере, когда народ встревожен глубоко и по-настоящему. Встревожен ли он сейчас?.. Милый старина Крис! Как его заинтриговало предположение о наличии конспирации! Об этом говорили его глаза, хотя он и не захотел признаться. Ему обязательно нужны свидетели, доказательства… Корвин все сводит к личной безопасности президента. Поль — к борьбе за
