транслируется непосредственно на сетчатку глаза. Чтобы потрогать предметы виртуального мира, необходим другой прибор, в виде перчатки. Однако, что бы во всей полноте ощутить виртуальный мир, необходимы дополнительные средства, как то: спец-костюм, бегущая дорожка, снаряды вращения с большой степенью свободы и многое, многое другое.
- По-моему, вы сумасшедшие... - сказала Джейн Маккели.
- Совершенно с вами согласен.
- Значит, насколько я вас поняла, мой мир... всего лишь игра? Игра, которую придумали вы, существа из Большого Мира?
- Именно это я и пытаюсь вам втолковать...
- И вы один из тех богов?.. - она с презрением оглядела меня и мой непрезентабельный наряд.
- Нет. То, что вы видите перед собой - мой компьютерный аналог в вашем мире. Физически я нахожусь у себя дома. Сижу в кресле перед компьютером или валяюсь на полу... Я не знаю, что со мной случилось! В моем распоряжении был только шлем. Мой друг, компьютерщик, решил усовершенствовать его. Что-то там добавил... схема, по-видимому, была несовершенной... И вот во время игры где-то произошло замыкание контактов или еще что-нибудь, сбой программы, может быть... И, по-видимому, мое сознание каким-то образом переместилось в моего компьютерного двойника... или в компьютер... Черт! Я не знаю! Я могу только предполагать. Я не знаю, насколько соотносится здешнее время со временем Большого Мира. Может быть, здесь пройдут века, а там всего лишь минуты... Или временные параметры совпадают... Но с уверенностью можно сказать одно: когда кто-нибудь выключит мой компьютер, я вернусь. Или...
- Или что? - спросила Джейн, кладя ружье на стол, ей надоело держать его на коленях.
Я промолчал. Я пожал плечами. Сделал вид, что не знаю. А на самом деле, разве я знаю, что произойдет, если выключить компьютер? Случится ли здесь Конец Света? Скорее всего, да. Значит, и я умру вместе со всеми. Все, что меня окружает исчезнет, как и мой двойник, который есть я сам, свернется в исходную абстрактную математическую форму. Но в равной степени можно предположить, что сознание мое вырвется из виртуального плена, как птичка из клетки, и вернется в родные пенаты, то бишь в мою голову.
Но вот во что я никак не могу врубиться: неужели ВСЕ ЭТО записано на диске? Конечно, диск у меня пиратский (а каким же он может быть при таких ценах), но всему же есть предел! А может, это проделки интеллектуального чипа, который мне Василий поставил для пробы в мой Пентиум? Возможно, беря программу за основу, он, придерживаясь общей пространственно-временной канвы, моделирует более тонкие жизненные нюансы... Ну, Васисуалий!.. доберусь я до тебя, экспериментатор хренов...
- Но вот беда, - сказал я, садясь, - выключить мой компьютер некому. И помощь мне оказать тоже некому. Я живу один. Остается надеяться: либо сознание мое самопроизвольно вернется на место, либо компьютер отключится сам, когда произойдет случайный сбой в электросети... Пару-тройку раз в году такое случается.
- Что вы на меня так смотрите? - сказала Джейн, вставая со стула. - Ждете понимания с моей стороны, сочувствия... Не дождетесь!
Она достала из шкафчика пачку сигарет, ломая спички, закурила. Глядя на нее, мне тоже зверски захотелось курить. Интересно, подумал я, каков на вкус виртуальный табак? И вообще, почувствую ли я хоть что-нибудь? Но я отказался от эксперимента. Не люблю курить со связанными за спиной руками.
- Мой муж был летчиком... - сказала Джейн, нервно и часто затягиваясь сигаретой. - Мы хотели жить отдельно, чтобы нам никто не мешал. Родители - его и мои - были не против, более того, помогли нам... Мы купили домик, здесь, под Манстоном, завели хозяйство. Потом родились дети. Мы считали, что достигли счастья. Но война разрушила все...
- Он погиб?.. - спросил я, только потом поняв, какую допустил бестактность.
- Да, - ответила она, беря в руки с комода какую-то бумажку, судя по виду, официальную. - 13 августа... он только-только закончил летное училище, получил звание лейтенанта Королевских ВВС... Его подбили где-то над островом Уайт... Он даже не успел выпрыгнуть...
Голос Джейн сорвался, крупные слезы полились из ее глаз, словно бисеринки покатились. Она отбросила бумагу, несомненно, извещавшую о смерти мужа.
- Вы даже не представляете, каким был Говард! Он писал стихи, замечательно играл на виолончели... - она с любовь посмотрела на инструмент, висящий на стене. - Но вот какой-то негодяй убил его! Такой вот игрок, как ты! Может это и был ты!? - Джейн гневно выстрелила в меня глазами.
- 13 августа у меня не было боевого вылета, - потупив взор, ответил я, и это была правда. - Меня как раз переводили в другую эскадрилью. Перед этим я тоже попал в переделку, хлебнул водички в Ла- Манше... Так что его сбили здешние, виртуалы...
- Не произносите этого мерзкого слова - 'виртуалы!' Мы такие же люди! Я признаю деление людей только на хороших и плохих. Зачем вы пришли к нам? Поразвлечься захотелось?! Игроки! Люди для вас игрушки?! Вы просто законченные подонки! - Она с размаху затушила сигарету в большой плоской перламутровой раковине, служившей пепельницей.
Я сидел в неудобной позе, не шелохнувшись, понимая, какую боль я доставляю этой женщине самим своим присутствием. Глупый, дремучий, эгоистичный кретин, ругал я себя. Ты возомнил, что очаруешь одинокую женщину, воспользуешься ее доверчивостью... А вот хлебни-ка ненависти сполна...
На дворе послышался звук приближающегося автомобиля. Наконец-то! Я вздохнул с облегчением. Я уж больше не мог видеть страдания этой женщины. Она перестала быть для меня абстрактной фигуркой виртуального мира. Джейн мне стала близкой... Она мне нравилась! Как человек, как женщина, наконец...
Они ввалились в дом с оружием наперевес. Девочка робко выглядывала из-за их грозных фигур. Впереди был толстяк с тяжелой одышкой человека, любящего хорошо и сытно поесть. Он был одет в полицейскую форму с бляхой на груди, свидетельствующей, что носитель ее - далеко не последний человек в этой компании. За ним следовали двое мужчин в штатских костюмах, но с хорошей военной выправкой. Головы их покрывали с широкими полями шляпы, образца 40-х годов. Ясно, что люди эти были агентами военной контрразведки. За спортивными плечами агентов, виднелся еще один человек. По виду - деревенский дурачок и увалень. Но форма полицейского придавала его простецкой, придурковатой физиономии некоторую строгость и вызывала невольное уважение. Он как вошел, так и застыл в дверях, подперев притолоку высоким полицейским шлемом-котелком и раскорячившись в позе наивысшей бдительности. Ему не доверили оружия, чтобы он, не дай бог, не уложил всех в комнате, но дубинка в его здоровенных ручищах выглядела весьма грозно.
- Добрый денек, Джейн! - поздоровался старший констебль с хозяйкой, снимая фуражку с лаковым козырьком и вытирая со лба пот большим носовым платком сомнительной свежести. - Ну и жарища нынче выдалась. Как раз к уборке... Э! Да ты никак плачешь? Кто посмел обидеть нашу мужественную Джейн Маккелли?..
- Добрый день, мистер Сполдинг... Нет, это я так... лук резала... - оправдала свою минутную слабость мужественная Джейн Маккелли.
- А-а... Ну, показывай, где тут у тебя немецкий шпион?..
Агенты обогнали по-деревенски медлительного шефа местной полиции и стали по бокам дивана, где я сидел, наставили на меня пистолеты.
- Ого! - воскликнул старший 'бобби', увидев меня. - Ты молодец, девочка... Захватила такого матерого ганса. Ну, вставай, парень. Зачитывать твои права я тебе не стану. Нет у тебя никаких прав, потому что ты враг! А с врагами у нас разговор короткий...
Снимая с моих рук путы, этот мистер 'Пудинг' многозначительно хмыкнул.
- Он чуть не освободился... - пропыхтел он, доставая из кармана наручники. - Ну-ка, приятель, примерь-ка эти браслетики. Полагаю, от них тебе будет не так легко избавиться.
Меня вывели во двор и посадили в открытый старенький автомобиль с округлыми крыльями над колесами и широкими подножками. На переднем пассажирском сидении валялся грязный тюк материи. Это был мой парашют. Значит, они уже успели побывать на месте моего приземления и отыскать обличающие меня улики. Агенты стиснули меня с двух сторон своими крепкими плечами. Мистер Сполдинг с громким сопением занял свое место за рулем, и мы поехали. Со скоростью деревенской телеги. Так что младший констебль с дубинкой легко сумел догнать машину и запрыгнуть на подножку. Он так и поехал, на подножке,
