прибегнуть лишь в самом крайнем случае.
Дел передавал «Наперстянке» сообщение о силовых полях, когда по некоторым признакам ему стало ясно, что Маньяк снова начал мозговую атаку.
— Ньютон! — громко позвал он, не выключив микрофон: пусть «Наперстянка» знает, что у них происходит.
Айян медленно спрыгнул со скамейки и встал перед Делом навытяжку, не сводя с него глаз, как загипнотизированный. Дел иногда хвастался: «Покажите Ньютону картинку, где нарисованы цветные лампочки, внушите ему, что это приборный щиток, и он будет тыкать в кнопки до тех пор, пока не добьется полного сходства приборного щитка с картинкой».
К счастью, в отличие от людей, айяны не умеют ни учиться, ни абстрактно мыслить, поэтому Дел на время мозговой атаки передоверял корабль Ньютону. Дел выключил компьютеры, он чувствовал, что мозговая атака начинается, а значит, от компьютеров толку будет не больше, чем от него самого, и сказал Ньютону:
— Позиция «Кретин».
Ньютон точно выполнил команду: вцепившись в Дела, он прикрепил сначала одну его руку, потом другую к креслу заранее приделанными на такой случай путами.
Тяжкий опыт помог человечеству собрать кое-какие сведения об антимозговом луче, однако принципы его действия по-прежнему оставались загадкой. Антимозговой луч начинал натиск постепенно, его атака продолжалась не больше двух часов кряду, после чего Маньяк выключал луч. Зато пока луч работал, любой мозг — человеческий или электронный, — сам того не подозревая, начисто лишался способности планировать и предсказывать.
Делу казалось, что нечто подобное с ним уже происходило, причем неоднократно. Проказник Ньютон опять расшалился: он забросил коробочки с яркими бусинами, свою излюбленную забаву, и передвигал туда-сюда регуляторы управления на приборном щитке. А чтобы Дел не препятствовал ему развлекаться, ухитрился каким-то образом привязать его к креслу. Возмутительные шалости, особенно если учесть, что вот-вот начнется бой. Дел побарахтался, пытаясь высвободить руки, и кликнул Ньютона.
Ньютон завыл, но от щитка не отошел.
— Ньютон, песик мой, подойди, выпусти меня на волю. Я знаю, что нужно сказать: «Восемьдесят семь лет назад…»[8] Эй, Ньют, где твои игрушки? Дай мне поглядеть на твои красивые бусины!
У Ньютона в хозяйстве имелись сотни коробочек разноцветных бусин, остатки каких-то торговых образцов: бусины эти Ньютон постоянно перебирал и сортировал по цветам. Дел оглядел кабину и, радуясь своей находчивости, тихо засмеялся. Сейчас он отвлечет Ньютона от щитка бусинами, а потом… Но не додумав план до конца, Дел переключился на другие, столь же нелепые прожекты. Ньютон порой повизгивал, но не покидал приборного щитка: он последовательно передвигал один регулятор управления за другим, точь-в-точь как его учили. Эта серия отвлекающих ложных маневров имела целью обмануть Маньяка, внушить ему, что кораблем управляет человек. Ньютону было строжайше запрещено трогать красную кнопку. Нажать кнопку ему разрешалось в случае, если бы он сам был смертельно ранен, а Дел убит.
«Перехожу на прием, Мюррей», — время от времени говорило радио. «Наперстянка» делала вид, будто принимает донесение Мюррея. Порой «Наперстянка» произносила какие-то слова или цифры, которые вроде бы должны были что-то означать. Но о чем идет речь, Дел никак не мог взять в толк.
Наконец, он понял: «Наперстянка» помогает ему обмануть Маньяка, создать у того впечатление, будто кораблем Дела по-прежнему управляет компетентный мозг. Делу стало ясно, что он только что перенес еще одну атаку антимозгового луча, и его охватил страх. Злобный Маньяк, полуидиот-полугений, мог в два счета уничтожить их корабли, но почему-то воздержался от атаки. Потому ли, что им удалось его перехитрить, потому ли, что был вынужден придерживаться своей знаменитой стратегии, обязывающей его, во что бы то ни стало, ошарашить противника.
— Ньютон!
Услышав в голосе хозяина привычные интонации, Ньютон обернулся. Теперь Дел мог произнести от начала до конца пароль, которым давал Ньютону знать, что пришла пора освободить его от пут, — пароль, настолько длинный, что человек, находящийся под воздействием антимозгового луча, никогда не смог бы его произнести.
«…не погибнет»,[9] — заключил он. Ньютон с ликующим визгом освободил руки Дела от пут, и он кинулся к радио.
— Он, очевидно, выключил этот треклятый луч, — раздался голос Дела из громкоговорителя в кабине «Наперстянки».
Командир вздохнул с облегчением.
— Значит, Дел пришел в себя, — сказал он. Первый, он же единственный, помощник командира «Наперстянки» сказал:
— Теперь мы можем дать бой Маньяку. У нас в распоряжении два часа. Давай сразу атакуем его!
Командир покачал головой.
— При двух кораблях нечего и рассчитывать на успех. Меньше чем через четыре часа к нам присоединится «Штучка». Если мы хотим победить, нам надо во что бы то ни стало продержаться до ее прихода.
— В следующий раз, когда Маньяк выведет мозг Дела из строя, он непременно нас атакует! Я не верю, что нам удалось его перехитрить… До нас антимозговому лучу не достать, но Делу от него не уйти. Нельзя рассчитывать, что айян будет вести бой. Едва Маньяк выведет Дела из строя, мы погибли.
Командир напряженно вглядывался в щиток управления.
И тут Маньяк заговорил. Его радиоголос был хорошо слышен в кабинах обоих кораблей:
— У меня есть к вам предложение, маленький корабль. — Голос его ломался, как у подростка, потому что Маньяк нанизывал слова и слоги, произнесенные в свое время людьми разного пола и возраста, которых он брал в плен, чтобы перенять их язык. После чего неизменно убивал пленников.
— Какое? — По контрасту с Маньяком голос Дела звучал на редкость мужественно и решительно.
— Я изобрел игру, в которую мы можем сыграть, — сказал Маньяк. — Если вы сыграете хорошо, я подожду вас убивать.
— Все ясно, — пробормотал помощник командира. Командир на минуту задумался, потом стукнул кулаком по креслу.
— Маньяк хочет испытать способность Дела к обучению, он хочет постоянно следить за тем, как будет работать мозг человека или электронный, когда он снова включит антимозговой луч и попробует менять модуляции. Как только Маньяк удостоверится, что на Дела луч действует, он тут же нас атакует. Голову ставлю об заклад. Вот в чем смысл его игры.
— Я обдумаю ваше предложение, — хладнокровно ответил голос Дела.
Командир сказал:
— Можно не спешить. Маньяк включит антимозговой луч только через два часа, может быть, чуть раньше.
— Но нам нужно четыре часа.
— Опишите игру, в которую вы хотите играть, — сказал голос Дела.
— Это упрощенный вариант человеческой игры, которую называют шашки.
Глаза командира и помощника встретились; они не верили, что Ньютон сумеет играть в шашки, и не сомневались, что, едва Ньютон обнаружит свою неспособность к игре, они погибнут, а вслед за ними и очередная, оставшаяся без защиты планета.
Последовало минутное молчание, потом голос Дела спросил:
— Чем мы заменим доску?
— Мы будем передавать ходы по радио, — невозмутимо ответил Маньяк и стал описывать игру, похожую на шашки, только на меньшей доске и с меньшим количеством шашек. Игра была примитивная, и все же для нее требовался функционирующий мозг — человеческий или электронный, — способный планировать и предугадывать.
— Если я соглашусь играть, — с расстановкой сказал Дел, — как мы решим, кто ходит первый?
