— Очень верное наблюдение. Со мной тоже было по-разному. Тяжелый период, когда я ненавидела своих родителей и тряслась при одном их упоминании, прошел и сменился живейшим интересом к тем, кому я обязана своей жизнью… Своей жизнью и своей исключительностью. Конечно, причиной столь разительной перемены было осознание такой мелочи, что я вообще-то не человек! Узнала я об этом достаточно поздно, незадолго до тринадцатилетия… — Я не сдержал недоверчивой улыбки, и она тотчас вскинулась:
— А что тут не правдоподобного? Хотите сказать, что это должно было выясниться после первого же медосмотра? Странно, что в таком случае вся Галактика до недавних пор не знала, что долгожданный контакт с инопланетянами уже произошел.
— Но мы-то сознательно стереглись всевозможных медосмотров.
— Замечание принимается, — неожиданно легко согласилась она и вновь взялась за бутылку, но, поколебавшись мгновение, оставила где стоит. — Меня врачи осматривали, но только докладов о том, что они там обнаружили, не предоставляли. Мои старики, конечно, знали правду едва ли не с самого моего рождения, но от меня держали в тайне. Чтобы не травмировать нежную детскую психику… А помог, как водится, случай, тоже не из разряда приятных. Я много занималась спортом, в теннис любила играть, и однажды, неудачно упав, сломала руку в запястье…
— Удивительное — рядом! — невольно пробормотал я.
— Да, учитывая крепость наших с вами костей, это надо было умудриться… Ну, сломала и сломала. Больно, но ничего такого уж страшного. Проблемы появились, когда кости срослись за неделю… Хирург, а это был опытный врач и, помимо прочего, друг нашей семьи, явно поразился, но изо всех сил пытался сделать вид, будто так и надо. Но я серьезно призадумалась и даже решилась на серию небольших экспериментов, однозначно показавших, что регенерационные процессы протекают в моем организме в три раза быстрее, чем полагается… Дикое любопытство мне было свойственно уже тогда, поэтому смириться с существованием столь интригующей загадки я не могла и сделала самый примитивный и естественный ход: отправилась втихаря в первый попавшийся медицинский центр. Там меня, естественно, спросили: на что жалуемся, ответ я не заготовила и брякнула по примеру бабушки — сердце, мол, пошаливает. Конечно, на меня посмотрели с большим подозрением, но я настаивала и добилась того, что решили снять кардиограмму… А дальше, как нетрудно догадаться, начался настоящий цирк: долго искали сердце, налаживали аппаратуру, разводили руками, обзывали друг друга сумасшедшими, созывали консилиум. В конечном итоге, насилу от них выбравшись, я была достаточно просвещена относительно некоторых особенностей своей анатомии… О, какой скандал я закатила по возвращении домой! — Глаза Гаэли приняли мечтательное выражение, и я не удержался от ехидного:
— Точно. Донимать вы умеете!
— Бросьте, герцог! — она кокетливо захлопала ресницами. — Такие люди, как я, и делают жизнь интересной! Честно говоря, я попросту обомлел и еле выдавил:
— А вы уверены, что моя жизнь нуждается в… как бы это сказать… дальнейшем уинтересивании?
— Ну, по-моему, не считая последних полутора месяцев, она была порядком скучной.
Отчасти это была правда, но я все равно обиделся и, демонстративно обращаясь к оконному переплету, напомнил:
— Некогда мое имя занимало в рейтинге галактической популярности… том, который составляют на Рэнде… место в горячей десятке. Причем на протяжении многих лет. И даже на самой завалящей планете был хотя бы один клуб моих фанов. А еще однажды за моим боем в прямом эфире наблюдали более десяти миллиардов человек, что является доселе непобитым рекордом… Разумеется, такую жизнь можно не без оснований назвать скучной.
Когда я вновь взглянул на Гаэль, она потупилась и виновато улыбнулась:
— Да, я выступила неудачно. Признаю… — Вздохнув, она постучала ногтем по горлышку бутылки. — Может, выпьете со мной за компанию? А то пить в одиночестве — это моветон.
— Если только рюмочку.
Кажется, она удивилась, но молча налила коньяк и приподняла бокал:
— За великого чемпиона!
Вот так, и поиздевалась, и ничего не возразишь…
— Ладно, вернемся к нашим баранам, — быстро заговорила она, чуть переведя дух. — Своих стариков, хоть они и отпирались, я выпотрошила до дна, но толку, как вы уже знаете, из этого вышло мало. Разве что им пришлось отвалить приличную сумму тем докторам — чтобы они забыли о моем существовании… В результате вопрос: кто я вообще такая? — предопределил мою дальнейшую жизнь. Я и журналисткой стала поэтому — больше, чем через нас, информации проходит только через спецслужбы, но там мне, по вполне понятным причинам, делать было нечего… Естественно, сбор информации я начала с истории жизни своей матери, но о ней уже все сказано, и добавить ничего не могу. Я выяснила, к примеру, что на Канарских островах, где она якобы проводила тот достопамятный отпуск, ее и духу не было. Но где она была? Этого никто не знал. С большой долей уверенности можно только утверждать, что пределов планеты она не покидала, да и то не на сто процентов…
Короче говоря, прошлое моей матери не давало ни единой зацепки для выявления личности загадочного инопланетянина, как я его про себя называла, и это надолго завело меня в тупик. Нет, я продолжала поиски с воистину керторианским упрямством, но затея была обречена — очень трудно найти то, не знаю что. И лишь несколько лет назад, когда я впервые заметила, что возраст как будто оказывает на меня меньшее воздействие, чем на сверстников, это натолкнуло на ключ к разгадке тайны керторианцев…
— Простите, а сколько вам лет? — перебил ее я бестактным вопросом, но по какой-то смутной причине он казался мне важным.
К моему удивлению, Гаэль никак не выразила неудовольствия и, мимоходом бросив: «Двадцать восемь», продолжила свой рассказ:
— Тогда я уже повела целенаправленный поиск, стала изучать биографии галактических долгожителей, и так всплыли первые: банкир и адвокат. Их публичная карьера длилась более полувека, а выглядели они как тридцатилетние… Это навело меня на новую мысль: провести параллельно тщательную проверку наиболее видных и неординарных фигур новейшей истории, и так я набрела на Принца и великого детектива. Затем в ходе расследования выявился факт, что все керторианцы обладают физической силой, немыслимой для человека, и я взялась за знаменитых силачей. Надо ли говорить, что ваша кандидатура оказалась в этом списке на первом месте? И еще этот непобедимый борец… Если я буду рассказывать детально о каждой своей находке и о том, как все они проверялись, то придется трещать до утра, а я и так порядком устала. Но если вас, герцог, интересуют какие-то определенные подробности, то скажите.
— Пожалуй, нет. — Сразу в голову действительно ничего не приходило. — Может, как-нибудь потом.
— Интересное замечание, — она улыбнулась уголком рта и кивнула в сторону наполовину опустошенной бутылки. — Как насчет?..
— Не особенно.
— Ну и ладно, я тоже не буду… На чем мы остановились? А, можно считать, на факте: к середине прошлого года я вычислила вас всех…
— Не всех, — почти против воли поправил я.
— Ого! Вот это новость! Кого же это я прозевала?
— Если исходить из фотографий, что вы мне показывали за нашим первым обедом, то в вашем списке отсутствует барон Данферно. Он, кстати, живет на вашей родной планете.
— Такой невысокий, худощавый, русоволосый и абсолютно невыразительный?
— Очень подходящее описание.
— Тогда я его знаю. Он оставался последним, относительно кого у меня не было уверенности. Да и фотографии его у меня тоже нет…
— А вот, кстати, любопытно: как вы его-то вычислили? Чем занимается барон Данферно?
— Хрен его знает! Я наводила справки, и в итоге у меня сложилось впечатление, будто двадцать четыре часа в сутки он спит. Не понимаю, как такой персонаж вообще мог здесь оказаться. В Галактике, я
