три машины и человек восемь «грузчиков». Но на «положено» очень часто положено с прибором – так уж принято в России. Поэтому у Будашкина было всего два транспорта и четыре «пехотинца».
Штукина выкинули из машины на Кантемировской, так как вчетвером на заднем сиденье «восьмерки» неудобно, а забраться на колени к впереди сидевшему Будашкину – и вовсе неприлично. «Семерка» с объектом проехала по проспекту Маркса и обратно и тихо вкатилась во двор дома 76. Валеру подобрал Ходырев и добросил до подворотни:
– Опять тормозишь?
– Наше дело поросячье, – огрызнулся Штукин, выскочил из машины и из-за угла арки дома увидел, как объект Сова и двое его знакомых заходят в парадную.
– Экспедитор с тарой вошли в 76-й склад вторым входом, – сообщил Валера.
– Грузчик, вернись и возьми рыбу[61], – скомандовал ему Ходырев.
Штукин быстро побежал обратно к «девятке» и взял удочки, лежавшие в багажнике, уже открытом механиком. Валера скинул свитер и снова побежал к парадной, возле которой уже крутились двое его коллег – Коля Брагин и Лариса Дроздова.
– На окна смотрим аккуратно! – машинально сказал Валера и больше самому себе, но Лариса, работавшая в «наружке» четвертый год, саркастически рассмеялась и громким шепотом поинтересовалась у Брагина:
– Коля, это, наверное, очень большой начальник?!
– Очень большой, Лара. Оч-чень, – в тон ей откликнулся Брагин.
Штукин закусил губу и вошел в подъезд. Два спиннинга на плече должны были придать ему имидж рыбака или просто успокоить тех, за которыми они следили, – как правило, такие детали отвлекают и расслабляют. Валера дотопал до второго этажа, где около двери ближайшей к лестнице квартиры напряженно стояла троица его подопечных. Штукин, не глядя на них, прошел мимо, поднялся до четвертого этажа – а на втором дверь все не открывалась, значит, клиенты прислушивались к его шагам, ждали. Делать было нечего, и Валера уверенно позвонил в какую-то абсолютно чужую дверь, лихорадочно перебирая в голове возможные предлоги для захода в незнакомую квартиру. Дверь распахнула женщина в нижнем белье и с махровым полотенцем на голове. Она, не посмотрев даже на стоявшего на пороге молодого человека с удочками, что-то буркнула и тут же юркнула в ванную, из которой доносились звуки льющейся воды. Валера оценил про себя аппетитные формы дамы и дорогое белье, шагнул в прихожую, прикрыв за собой дверь, и огляделся. Квартирка была явно не из простых.
– Груз с тарой на втором этаже, – тихо сообщил Штукин своим. – По-моему, пытаются зайти в первые ворота склада.
Радиостанция в ответ хрюкнула голосом Будашкина:
– Грузчик, оставайся над складом.
В этот момент из ванной выглянула мокрая женская голова, а из кухни выбежал ребенок лет шести. Мокрая голова растерянно хлопнула глазами и спросила:
– А где Володя?
– Скоро придет, – попытался успокоить даму Валерка и, на всякий случай, постарался закрыть дверь поплотнее.
Разумеется, хозяйка все поняла неправильно (а как еще она могла что-то понять, увидев в своей прихожей незнакомца с удочками), захлопнула дверь в ванную и оттуда истошно заголосила:
– Ой! О-ей! Вы кто?! Уходите!
Потом она вспомнила про ребенка, материнский инстинкт превысил страх и стыд, она выскочила из ванной и схватила сына на руки. Парнишка улыбнулся Валерке, Штукин подмигнул ему в ответ. Полураздетая мамаша шмыгнула обратно в ванную, заперлась там и снова закричала, срываясь на визг:
– Вы кто такой! Уходите! Я сейчас милицию!… У меня сейчас муж!… Сашулька, хороший мой, не бойся, сыночек… Ой! Помогите!!
Сыночек Санечка, который сначала-то совсем и не испугался Штукина, заревел, ощутив мамин ужас. Валера засуетился. Проанализировав сложившуюся ситуацию, он понял, что переговоры бесполезны. Далее он представил себе скорый приход Володи и возможные последствия, поежился и, метнувшись к входной двери, осторожно приоткрыл ее и прислушался. Со второго этажа доносился характерный треск, говоривший только об одном: там взламывали дверь. Штукин качнулся обратно в квартиру, вытер мгновенно выступившую на лбу испарину и зашипел в радиостанцию:
– Экспедитор вскрывает ворота склада на втором этаже!! Как поняли?!
– Тебя понял! Не высовывайся!! – рявкнул в ответ Будашкин и немедленно связался со своим дежурным: – Срочно вызывайте заказчика! Срочно! Необходимо срочно крепить груз!
…Позже, уже при «разборе полетов», выяснилось, что дежурный действительно пытался связаться с Филиным, но тот трубку не снимал. Тогда дежурный вышел на руководство УУРа, которое тоже подключилось к поискам Филина и машины с подмогой. Все кричали и матерились, но капитана нашли все равно лишь минут через двадцать – он сидел в сортире с газетой «Калейдоскоп» в руках…
А Штукин в это время стоял в чужой квартире у двери ванной и приговаривал:
– Гражданочка, не кричите вы так! Я – сотрудник милиции. В вашей парадной – преступники. Мне надо спрятаться на время… Послушайте… Господи, если бы я был злодеем, то я бы уже успел схватить вашего ребенка и…
Аппетитная мамаша, видимо, опять все не так поняла, потому что завизжала еще громче, а также стала колотить чем-то тяжелым по батарее, надеясь привлечь внимание соседей. У Штукина затряслись руки, и он снова забубнил:
– Да не надрывайтесь же вы так! Я же совсем не страшный… Меня Валерой зовут… А вас как?
При этом он слизывал пот с верхней губы и с ужасом думал: «Господи, что я несу?!»
Тем не менее, визг и стук в ванной смолкли.
– А меня зовут Саша, – послышался детский голос.
Валера обессиленно привалился к дверному косяку:
– Саня, друг, объясни своей симпатичной маме, что я не грабитель! А?
В этот момент снова ожила его радиостанция:
– Грузчик, подсвети экспедитора!
Штукин еле удержался от мата:
– Сейчас, м-м-м-блл-м!!!
– Валера, а ты партизан? – спросил мальчик из-за двери. Оттуда же доносились всхлипывания его мамы.
– Почему партизан? – ошарашенно переспросил Штукин.
– А рации только у партизан бывают. Я в кино видел, – авторитетно пояснил мальчик Саша.
Валера автоматически нажал на кнопку рации, продолжая при этом отчаянно пытаться успокоить хозяйку:
– Мамаша, вы слышите? У меня радиостанция!
Потом он зачем-то сказал, как именно называется эта спецтехника:
– Это «Кайра». Да. Слышите «Кайру»? Значит, я – партизан… тьфу ты, черт!! Милиционер я!
Майор Будашкин, услышавший в динамиках машины этот текст, чуть было не подавился сигаретой. В этот момент из парадной во двор выскочил один из подельников Совы с большой картонной коробкой в руках. Коробку эту парень бросил на заднее сиденье «семерки», которая, оказывается, стояла открытой. Будашкин зло шикнул на своего сотрудника:
– Мог бы заметить!
– Да ладно… Колеса-то мы им прокололи… Через километр встанут – подчиненный пытался сохранить спокойствие и чувство юмора, но у него не очень-то получалось.
– Километр этот… может очень долгим оказаться, – вздохнул Будашкин. Он уже понял, что все пошло не то что «не так», а просто «враскоряку». Опера с Филиным, конечно же, не успевают. Штукин на четвертом этаже вытворяет неизвестно что. На майора нахлынуло тоскливо-спокойное безразличие, перемешанное с предчувствием какой-то непредсказуемой беды.
