Есаулов машинально глянул на часы, вспомнил житейскую мудрость, гласившую «раньше сядешь – раньше выйдешь», и свистнул к себе Махно.
– Так, Сережа, давай мне в двух словах обрисуй, что это за хрюн, а потом тащи его сюда. Потому как время уже шестой час. А я очень хочу съесть теплый ужин и попасть в теплый сортир. Вернее, сначала сортир, а потом ужин.
– Сдается мне, это гангстер! По крайней мере рожа – лет на шесть с гаком тянет. Его «семерошники» чуть ли не от подъезда депутата вели, похоже, он там маячком работал. Взяли мы его в районе Обухово на переезде. Подошли вежливо так: мол, юноша, – на пару слов! А он тачку бросил и тикать. Запарились по кустам ловивши, а он, гад, походя скинул ствол. Мы отыскали! Хороший ствол, израильский, с обоймой. Название хрен выговоришь. Уже на экспертизу отправили.
– Хорошо бы с этого ствола у нас кого-нибудь замочили! – задумался Есаулов.
– Да мы думали уже. Но не было у нас убийств такого калибра, – «огорчил» Махно.
– Жаль… жаль… не везет нашим терпилам, – посетовал начальник, поднялся и открыл дверь в коридор. – Эй, ты, страхуило. Откуда дровишки?
– Делов не знаю – ствол подкинули мусора! – донеслось из коридора.
– А мы и не отрицаем, что подкинули. А ты напиши, как было, что скинул.
– Ты что, поутру верблюда повстречал? – отозвался арестант.
– Это ты к чему?
– Гонишь!
– Хамим, – констатировал Махно и пошел отковывать грешного.
Задержанный влетел в кабинет Есаулова, ускоренный пендалем под зад. Сережа подставил ему табуретку. Табуретка была еле живая. Паренек аккуратно поерзал на ней и встал.
– Как сидеть-то?! – развел он руками.
Махно поднял табуретку и влепил ею задержанному по спине. Мебель развалилась, а парень почесался, скривив гримасу.
– Как весь народ сидит! – подталкивая ногой обломки былой мебели под диван, разъяснил Сережа.
– Вот что, человек божий – обшит кожей, расскажи-ка ты нам свою версию этой драмы, – похлопал задержанного по плечу со свежим синяком Есаулов. – Как звать, откёда ходишь, затаренный еврейским обрезом? Может, ты парашютист? Может, тебя надо того – в ФСБ?
– Меня отпустить надо, – попросил лишенец.
– Во как! – хохотнул Махно, – Значит, зря об тебя казенное имущество изломали?
– Не отвлекайте подозреваемого, – шикнул Есаулов на подчиненного. – Рассказывай.
– История долгая.
– А мы не торопимся. Присаживайся вот на кушеточку.
Человек со сброшенным огнестрельным оружием поведал, что регистрации он не имеет, денег тоже, живет-бедует, сам издалека, из Сибири, а ствол не его – пассажир в салоне оставил.
– Слушай, мил человек, интересный ты тип. А ведь есть у тебя история, я чую, – загорелись глаза у Ееаулова.
– А я чую, что кто-то сейчас совковой лопатой по хребту заработает! – не выдержал и подал голос зашедший в кабинет Егор.
– Это успеется, – отмахнулся Есаулов и продолжил: – Ни кола, ни двора, в кармане ствол за штукаря зеленых, приняли тебя прямо с места убийства, опять же Ростика в попутчики брал, а ведешь себя спокойненько так! Ну что тебе нужно, чтобы ты нам сказку рассказал?
– Серого, – выдохнул нарушитель.
– Это как? – встревожился Есаулов.
– Да герыча ему подай! – подсказал Махно.
– Ну, это скушно, – обиделся начальник десятки. – Это, я бы сказал, вредно.
– Дозу – и расскажу без бумаг, – настаивал хлопец.
– Вкратце, широкими мазками, поясни – почему мы, работники, не побоюсь этого слова, юриспруденции, должны совершить преступление, именуемое сбытом наркотических средств?
– Да ладно вам… я что, не знаю? – улыбнулся первый раз будущий арестант.
Егор вопросительно посмотрел на начальника и ухнул в коридор:
– Тарантино, у тебя доза есть?
– С какой целью интересуемся? – послышалось в ответ.
Пару лет назад Тарантино перевелся в Питер с Хакасии. Никто в отделе не знал, где расположена та самая Хакасия, а вот Тарантино служил там опером. Уезжая в Питер, он мечтал попробовать абсент и анчоусы. Про последнее он думал, что это маленькие ананасы. Про первое, что абсент – ямайская настойка на змеях.
– Так есть или нет? – рассердился Егор.
– С отдачей? – спросил Тарантино.
– Завтра принесу коробок шмали, – пообещал Егор. Анашу он в случае чего брал у соседа – баррита ночного клуба «Запретная зона».
Тарантино вошел в кабинет и положил в ладошку Есаулова масясенький кулечек из полиэтилена: «Отдаю, как старшему».
Задержанный пообещал рассказать об иркутской братве из таежного города Иркутска, которая поручила ему ствол и кой-чего еще. Это «кой-чего», с его слов, было увлекательной историей с душераздирающими последствиями в обозримом будущем.
– Ага, сейчас ты, жопа, тыркнешься и того… А мы пургу какую-нибудь жевать будем. Знаю я вас… – недоверчиво проворчал Есаулов.
– А у нас в четырнадцатом кабинете еще табуреточка припасена. Новехенькая, фирмы «О'Кей»! – пригрозил Махно и на всякий случай добавил: – Ебтыть.
Высокую банкетку для барной стойки Сережа слямзил с презентации мегашопа фирмы «IKEA» – он там халтурил на случай хулиганских бесчинств конкурентов.
Послали практиканта за шприцом. Два рубля пятьдесят копеек, после недолгих препинаний, выделил Есаулов. Тем временем задержанный попросил дистиллированной воды.
– А освещенная патриархом не подойдет? – взорвался Егор.
В чайнике был кипяток, градусов так на семьдесят пять.
– Самое то! – обрадовался малец.
– Табе видней! – протягивая черный пластмассовый французский чайник, сказал Махно. Этот чайник он отобрал месяц назад на улице у двух несовершеннолетних. Одному из них Сережа при этом отвесил увесистый подзатыльник и назидательно изрек: «Шпана! Прут все, что не приколочено!» (Мама шпаны – крупный чиновник в городской администрации, написала заявление о грабеже и просьбе привлечь неустановленного преступника. Впрочем, Махно об этом никогда не узнает.)
Ловко приготовив дозу в единственной на отдел чайной ложке и испохабив ее же, член «иркутской» ОПГ (пока – со слов) ВКОЛОЛ. После этого он идиотски улыбнулся и произнес: «Ай момэнт! Сейчас, се… час…» Второе «се…час» он произнес уже как-то театрально. Затем издал два-три хрюка, сполз с дивана, закрыл глаза и чуток дернул левой ногой. Все.
– Пиздец – вот и поговорили! – удивился Есаулов.
Егор и Сережа ринулись его тормошить. Но он не тормошился.
– Похоже, того – не жилец этот симулянт, – подытожил начальник.
– Тарантино! – заорал Махно.
Голос его был тревожным, потому бывший хозяин героина вбежал довольно резво:
– Вы чего тут?
– Мудак ты, Тарантино! – покачал в сторону тела Егор. – Ты чего нам втюхал?
– Товар изумительный! У кого отнимал, говорил, что как в триллере о Тихуане… – возмутился Тарантино.
– Оно и видно, – спокойно и мудро изрек Есаулов. – А ты поддостал со своей Тихуаной!
