вопросом: «Что это было?»
Меж тем продемонстрированные «летучим голландцем» чудеса на лиговских виражах не могли не привлечь внимания идущего сзади «семь-три-седьмого»:
– Ни фига себе! Бригадир, видал? Неужели кто-то из наших?
– Не, Паш, это не наши, – внимательно всмотревшись, оценил Каргин. – Это комитетовские развлекаются. Зуб даю.
– А как ты догадался?
– Во-первых, по антенне. Во-вторых, больно борзые. В-третьих… Погоди-погоди… Ну-ка, Паш, притормози немного, только не сильно отпускай…
– Торможу, а чего стряслось-то?
– А вон, зырь, случаем не наш деятель на перекрестке отсвечивает?
– Точно! Ленька! – обрадованно завопил Хыжняк. – Гудните ему. А то он нас не видит.
– Я вот сейчас кому-то так гудну!.. Паш, давай, трави помалу. Подбирай это сокровище. Только аккуратно – груз из поля зрения не выпускай.
Операция по спасению с одинокой льдины одинокого «челюскинца» завершилась успешно. Стрепетов практически на ходу запрыгнул на заднее сиденье и, захлопнув дверцу, обреченно выдохнул, готовясь к предсказанной неминуемой экзекуции.
– Паша, теперь постарайся подтянуться поближе, а то ни хрена не видать, – приказал бригадир, после чего обернулся к Стрепетову: – Ну и как это прикажете называть, господин грузчик?
– «Балтика», – чуть слышно пискнул Леня, продолжая сжимать в руках злополучную бутылку.
– Какая «Балтика»? – не понял Эдик.
– Три. «Балтика-три». Пиво такое.
– Паш, по-моему, он издевается. Хорошо, разжевываю и сплевываю специально для юннатов. Первое: что у тебя со станцией? Второе: куда ты подевался? И три… тьфу ты… и третье: как ты оказался на Лиговке раньше нас?… Или в Питере начали варить специальное пиво для спринтеров?
– Я… В общем, я… Короче…
– Стоп! Отвечать четко, кратко и по пунктам: первое-второе-третье. Уяснил?
– Уяснил. Первое – со станцией ничего. Второе – я отстал, а потом немного заблудился. Третье – меня сюда подвезли.
– Ты что, частника поймал?
– Нет. Меня наши подвезли.
– Какие «наши»?
– Ну наши – «семерошники». На точно такой же машине, как у нас.
– Допустим. И где они сейчас?
– Обратно поехали. Развернулись там, на перекрестке, и поехали. Им, вообще-то, в другую сторону нужно было.
– Ой, мамочка, роди меня обратно!.. Паша, ты слышишь? Этот юный пионэр тормознул наружку ФСБ!!!
– А я тебе всегда говорил, что Леня далеко пойдет.
– Ну-ну. Надеюсь, что лично я к тому времени уже успею получить государеву пенсию и этой его пешей прогулки не увижу… Нет, погоди, я все-таки не врубаюсь… То есть ты, Стрепетов, хочешь сказать, что вот так вот, запросто, тормознул оперативный транспорт комитетовской наружки и тебя, за красивые глаза и за здорово живешь, чекисты прокатили с ветерком и с песнями до указанного тобою столба?
– Почему за глаза? – пожал плечами Стрепетов. – За пиво.
– Какое пиво?
– Как какое!! «Балтика-три»! За какого-нибудь там «Степана Разина» или «Толстяка» фиг бы они повезли.
– Леньк, думаешь, чекистам не все равно, что сосать? Тем более на халяву? – поинтересовался Юра.
– Да ты чего?! Одно дело – «Балтика»! А другое… Короче, все остальное.
– Остальное, по-твоему, не пиво, что ли?
– Остальное тоже пиво. Чистейшей воды…
Немая сцена. Под торжественные раскаты симфонической коды занавес медленно опускается. В зале слышатся бурные и продолжительные аплодисменты. Отныне и на веки веков за Стрепетовым закрепляется персональная подпольная кличка Балтика-три. За короткий срок эта байка облетела все Управление. Отныне любой «грузчик» знал: глотнув «Фанты», согласно рекламе, теоретически можно остановить поезд. А вот отхлебнув «Балтики», вполне можно тормознуть оперативный транспорт ФСБ.
«Нет, сынок, это – не фантастика!»
– …Может, по дороге заскочим на озеро искупаемся? – осторожно закинул удочку Хыжняк, попробовав извлечь хоть какую-то выгоду из крайне незавидного, по мнению оголодавших пехотинцев, положения.
– А может, для тебя еще и девочку на трассе подхватить? – не поворачивая головы, поинтересовался Эдик. – Ты как, «Балтика», поддерживаешь идею с девочками?
– Не, у меня на девочек денег не хватит, – простодушно отозвался Стрепетов.
– Да фигня-вопрос, мы это дело потом по «девятке» спишем, на оперрасходы. Кстати, Паш, неплохая легенда прикрытия для местности, в которую мы направляемся, а? Мол, здрасьте, местные ребятки, мы приехали на блядки…
– Я же серьезно, Эдуард Васильевич, – не сдавался Хыжняк. – Всего-то на пять минут. Все равно тема терпит, да и не узнает никто. А то я в этом сезоне еще ни разу не купался. Да и Ленька тоже. Обидно ведь.
– А то, что ты в этом сезоне еще ни одной связи не установил, мне, думаешь, не обидно? – мгновенно закипел бригадир. – Нет, ну ты только погляди на него, Пашка! Ему, видите ли, обидно!.. А тема, которая, заметь, связана с похищением человека, так она, по его скудоумному мнению, видите ли, «терпит»!
– Да он просто так предложил, не подумав… – попытался вступиться за товарища Балтика-три.
– Ах, он «просто», он «не подумав»!!! То есть вы решили, что бригадира, которого из-за таких вот моромоев дрючат на каждом совещании, в придачу ко всему можно еще и грузить всякой бессознательной хренью?!..
Несчастный Хыжняк вжался в сиденье, проклиная себя за неосторожно вброшенную в воздух салона идею. Он не мог знать, что на самом деле и бригадир пребывал в столь же паршивом настроении, а следовательно, и ему элементарно требовалось выпустить пар. В ходе телефонного общения с руководством Каргин быстро смекнул, что новое, столь невнятно сформулированное задание было продиктовано отнюдь не соображениями целесообразности. Оно понятно, что тема серьезна и требовала немедленной оперативной отработки, – давненько в Питере не случалось преступлений, связанных с похищением людей. Вот только была это явно не их тема, не наружки. Проверить на месте одну, с колес родившуюся рабочую версию мог любой оперативник. Это – элементарно, это азбука. Тем паче у городских, в отличие от них, «нелегалов», возможностей и полномочий на порядок больше. Вот только… «Аполитично рассуждаешь, товарищ Каргин!»
Дело в том, что новый замначальника ОПУ, неприлично молодой, а потому все еще ретивый, как конь, майор Безмылов обладал особым чутьем на любые изменения «конъюнктуры рынка». Как следствие, по ключевым, с его точки зрения, вопросам он придерживался совершенно противоположного от своих подчиненных мнения. Сделав ставку на тотальный пиар якобы феноменальных возможностей Управления, Безмылов готов был, по выражению классика, «извертеться на пупе», лишь бы протолкнуться в генералитет с любой, даже самой бредовой инициативой. Понятно, что при этом он ничего не терял, так как в случае царственной отмашки исполнителями назначались совершенно другие люди, за счет которых он, Безмылов, собственно говоря, самоутверждался и невольно становился известен в не столь уж узких кругах милицейского руководства. Вообще-то, в милиции выскочек не особо жаловали, но тут ведь весь вопрос в подаче. А подать себя Андрей Сергеевич умел – не случайно за каких-то восемь лет совершил головокружительное восхождение с рядовых «грузчиков» до должности замначальника Управления. И это
