смотрите в будущее. А я к вам как-нибудь еще загляну в палату.
Они распрощались по-доброму. Зоя отметила, что встреча была отнюдь не напрасной. Только уж очень не понравился ей недвусмысленный намек доктора. Претенденты на руку и сердце у нее и так не переводились. Но она от них хотела нечто большего, чем то, что они могли ей предложить. И, по крайней мере, в ее планы никак не входит связать свою жизнь с калекой.
«А Некрасов-то, оказывается, и краснеть умеет. С чего бы это? Он явно был смущен то ли бестактностью доктора, то ли тем, что тот угадал его мечту. Вот еще не хватало!»
Дня через три на улице значительно потеплело, и Зое разрешили вывезти Владимира на прогулку. Не без труда одевшись, он перебрался в коляску, а лифт доставил их на первый этаж.
И вот они на улице. Как странно — еще не распустились почки, не было первой грозы, а воздух уже так ароматен, что нужно совсем немного воображения, чтобы представить себя посреди цветущего луга. Об этом девушка и хотела сказать Некрасову, но, взглянув на него, поняла, что и он испытывает то же самое.
Свернув с тротуара на грунтовую дорожку, ведущую вглубь сквера, они тотчас попали в другой мир. Колеса катились по влажной земле мягко-мягко. Каждый сделанный ею шаг приносил удовольствие.
Время близилось к полудню. Сквер был буквально затоплен золотым светом. Щебет стоял неумолчный. Возле скамейки на небольшой прогалинке они остановились. Зоя присела. До больничного корпуса — рукой подать, но он остался у них за спинами и словно перестал существовать. Шум автомобилей и завывание троллейбусов на соседней улице тоже совершенно не мешали им, они остались где-то там, в грубой реальности.
Она смотрела на Некрасова и не узнавала его. С полусонным, глуповато-счастливым выражением лица он с интересом наблюдал, как скворцы из покосившегося линялого скворечника выселяют воробья. Обычная история.
— Вот жизнь! — горьковато усмехнулся Владимир. — И тут жилищные проблемы. Перетерпела птаха морозы, полуголодное существование, а теперь, нате вам, курортнички заявились — и пожалуйте вон! Все как у нас. Зоя, может быть, вы мне подскажете, отчего всё так нелепо устроено, что за все надо драться, и порою — насмерть?
— Может быть, это необходимое условие эволюции?
— Похоже на то, — вздохнул он. — Но не глупо ли улучшать общество таким примитивным способом, как ведение войны?
— Кажется, вы переходите в стан пацифистов?
— Вы имеете в виду — «переползаю»?.. Нет-нет. Защищать Родину — это привилегия и обязанность мужчин. Так было и так должно быть. И все же часто думаю: до чего же неумно я распорядился своей жизнью?.. Мечтал, что у меня будет хорошая семья, будет уютный, мною построенный дом, замечательный фруктовый сад… А прожил свою жизнь как-то начерно — в суете и нервотрепке. Думалось, все еще впереди… вот отвоюю — и заживу по-человечьи. И вдруг очнулся, а жизнь моя уже отстучала, как ритуальный барабан.
— Ну что вы о себе все в прошедшем времени говорите? И не стыдно?.. Мы же стараемся вернуть вас к нормальной жизни. Вот заживут ваши раны, закажете себе хорошие протезы, и у вас всё еще будет: и свой дом, и семья, и сад.
— Это вряд ли… Порою мне кажется, что происшедшее со мной не случайно; появись у меня возможность начать все заново — скорей всего я бы опять понаделал ошибок. Потому что до сих пор не знаю, что для меня важнее: уберечь совесть от мук или тело от ран. Цена высока… пожалуй, слишком.
— Это не пустяковый вопрос, согласна. Ошибки неизбежны, тем более что никто или почти никто не знает, в чем же все-таки смысл жизни? Только ли, как я до сих пор полагала, в стремлении человека к полной гармонии?
— Не уверен. Опять же, и гармонию каждый из нас представляет по-своему. Одному для ее обретения нужны учебник по эстетике, библиотечка классики и фонотека, другому — только сбалансированное питание и спортивные снаряды, третьему — молитва и пост.
— Что ж, у каждого из нас свои представления о жизни, и поэтому все мы ошибаемся по-своему, а еще — ушибаемся, и чаще всего о свои принципы.
Они помолчали. И тут Владимир неожиданно спросил ее:
— Зоя, простите за неловкий вопрос, а вы были замужем?
— Нет, — как-то слишком уж буднично ответила она.
— Все дело в принципах?
— Похоже на то, — повторила она его фразочку.
— Вы такая… симпатичная, умная… н-не понимаю.
— Я и сама не понимаю. Как-то один из моих приятелей при расставании сказал мне, что я слишком холодна, и он опасается замерзнуть возле меня. С тех пор, мне кажется, я стала еще холоднее.
— Не придавайте значения всякому вздору. Это он от досады, конечно, наговорил, от обиды на вас. Знаете, когда я вижу безупречно сложенного человека, почему-то всегда возникает уверенность, что уж у него-то непременно все в порядке, и кажется невозможным, что такой человек может страдать от одиночества или чьего-либо невнимания.
— Это иллюзия, — сказала она. — И мой личный опыт тому доказательство. Не знаю, почему, но мужчины, те, что приятны мне, попросту избегают меня. А ухаживать за мной пытаются или умные женоподобные дядечки, или инфантильные с растительной психологией мальчики. Отчего так происходит?
— Не представляю, — вымолвил он. — Но иногда красота и отпугивает. На острове Ява, например, растет чудный цветок — примула королевская. Когда люди видят ее распустившейся, их сковывает панический страх, потому что она растет высоко в горах и расцветает только накануне извержения вулкана. Может быть, и у ваших тайных поклонников есть какие-то причины остерегаться вас? Или все дело в чрезмерной рассудочности?
— Пожалуй.
— Так она в любви не помощница, по себе знаю. Казалось бы, с интересным, способным к размышлению человеком всегда удастся найти общий язык. Но, нет. Разумно размышлять и принимать благоразумные решения далеко не одно и то же. Здесь лучше довериться интуиции, именно в ней проявляется накопленный нашими предками опыт.
— Знаете, Владимир, что мешает общению, я догадываюсь. — Моя излишняя категоричность в суждениях и поступках. Но другой я не могу быть. Родители — и те сбежали от меня в Уренгой, деньги зарабатывать. Квартиру здесь купили и опять уехали. Теперь у меня есть все необходимое… все, кроме такого пустячка, как счастье.
— А скажите, Зоя, с кем-нибудь из ваших приятелей вы пробовали откровенно поговорить?
— Это ни к чему. Они и так лезут в душу, не вытирая ног. Я с вами-то разоткровенничалась случайно, как с попутчиком в поезде. А с ними бесполезно.
— Спасибо за доверие.
— Лихачева! В ординаторскую! — крикнули у них за спинами.
— Подождите, пожалуйста, я кого-нибудь пришлю к вам, — сказала она.
— Не обязательно.
На «пятиминутку» Зоя шла с невероятно легким сердцем, какое-то странное, давно забытое ощущение владело ей. Мимоходом она отправила к Некрасову его соседа по палате Марченко.
А на следующий день она узнала, что после окончания ее смены привезли саженцы кленов. В их посадке, вместе с другими выздоравливающими, участвовал и ее подопечный Некрасов. Он придерживал деревце за ствол, а его сосед засыпал корни землей. Это не просто факт, а симптом к выздоровлению.
Когда она спросила Владимира, какая в том была необходимость, он ответил:
— Я так подумал: коль не суждено мне построить дом и вырастить сына, так посажу хоть несколько деревцев — все не напрасно жизнь пройдет.
Дня через два случилась одна неприятная история, впрочем, для Зои — две. Только она заступила на ночное дежурство, как тут же к ней начал клеиться дежурный врач. Он был молод, смазлив и нахален, с устоявшейся репутацией ловеласа. Девчонки, увидев, что он не отстает от нее ни на шаг, стали
