кружку с пивом, намочив пеной рукав куртки и тем самым заставив гномиху и вовсе расхохотаться.
– Зачем же мне обманывать своего товарища по команде? – возразила она и, протянув кружку, чокнулась ею с кружкой Тубуза.
– И в чем же, по-твоему, фишка? – недоверчиво поинтересовался он.
– А вы не кричали бы во весь голос, господин лекпин, – зыркнув по сторонам, посоветовала Буська и в своей манере отпила полглотка пива.
Тубуз тоже огляделся. Народу в трактире хватало, и у каждого посетителя имелась пара ушей.
– Ты вот что, – он перегнулся к гномихе через стол, – во-первых, прекрати меня «господином» называть. А во-вторых, могла бы и поделиться секретами с товарищем по команде!
– Хорошо, молодой лекпин, – вновь хихикнула Буська.
– Да при чем здесь – молодой?! – возмутился Тубуз. – Я же не называю тебя «молодая гномиха»! Вот и ты зови меня просто по имени. Которое ты прекрасно знаешь.
– Хорошо, – согласилась она и с улыбкой добавила: – Тубузик.
Он открыл было рот, чтобы все-таки объяснить, как правильно звучит его имя, но Буська успела сказать чуть раньше:
– У второкурсников есть воблеры заговоренные, которые на магически измененных водоемах оказываются самыми уловистыми!
Тубуз так и застыл с открытым ртом. А Буська продолжила:
– Их этому в конце первого курса обучили – прививать рыбообразным воблерам, вырезанным из молодых побегов прибрежной ивы, различные «вирусы нервного поведения жертвы». При проводке от такого воблера исходят магические волны, воспринимаемые хищной рыбой как импульсы страха, и она не может удержаться от нападения…
– Где же нам теперь такие воблеры достать? – не удержался от вопроса Тубуз, когда гномиха прервалась, чтобы попить пивка.
– Покупать или, допустим, на что-нибудь их выменивать – бессмысленно. Эти воблеры проявляют магические свойства лишь в тех случаях, если поблизости находится их создатель, прививший им магию.
– А сделать самому? – ухватился лекпин за последнюю надежду.
– Опоздал, Тубузик, – впервые за вечер невесело усмехнулась Буська. – Магические свойства прибрежно-ивовым воблерам прививаются только один раз в году, когда срезают, то есть в день летнего солнцестояния – 22 июня. Заклинания, которых, кстати, ни ты, ни я пока что не знаем, действуют в течение одного года и иссякают, если их не повторить ровно через год…
– Капризные приманочки, – шмыгнул носом Тубуз и без особого удовольствия принялся цедить пиво.
– Очень капризные, – согласилась Буська. – Особенно если учесть, что лучший эффект при ловле на прибрежно-ивовые воблеры достигается при первых забросах и почему-то при использовании самой тонкой лески.
– Понятно, – разочарованно сказал Тубуз. – Только не понятно, какая от всех этих раскрытых секретов нам завтра будет польза. Что толку-то, что ты фишку просекла?
– А ты пораскинь мозгами, Тубузик. – В глазах гномихи появились озорные искорки. – По слухам, герптшцог Ули-Клун назначил солидный денежный приз за поимку самой крупной рыбы во время завтрашних соревнований. Второкурсники, конечно же, в первую очередь на крупняк настраиваться станут. И крупняк на магические воблеры обязательно выйдет, обязательно на них клюнет. Но леска-то у второкурсников будет тонкая, а где тонко, там и рвется!
Буська замолчала, ожидая, что Тубуз, по своему обыкновению, не замедлит с очередным вопросом, но тот с угрюмым выражением лица продолжал цедить пиво.
– Вот тут-то нам и надо будет подсуетиться со своими обычными приманками, но с более надежной лесочкой, – подмигнула Буська лекпину. – Хищная рыба-то будет привлечена импульсами страха жертвы, вот она и начнет эту жертву искать, несмотря на то что в зубах у нее останется кусок дерева с крючками…
– Буська! – Монотонный трактирный гул вдруг перекрыл чей-то зычный голос. – Ну-ка подь сюды!
– Ой, братья! – испугалась гномиха и покинула Тубуза, оставив на столе недопитую кружку.
Лекпин проследил за ней и, к немалому своему удивлению, увидел, что Буська подбежала к трем гномам, которые сразу принялись что-то очень сердито ей внушать. Это были все те же второкурсники и потенциальные его конкуренты в завтрашних соревнованиях господа Мэвер, Жэвер и Дэмор. О чем они там говорили, он не слышал, тем более что почти сразу три брата вместе с сестрой покинули трактир. Тубуз же допил свое, а после небольшого раздумья и Буськино пиво – и только после этого потащился домой…
Разговор с Буськой еще больше расстроил лекпина. Выходило, что у второкурсников имеется «секретное оружие». Но что этому оружию противопоставить, Тубуз не знал.
Так и просидел он в раздумьях у себя дома до поздней-поздней ночи, таращась на рыбацкие причиндалы, так и заснул за столом…
Троллю Пуслану снилось его любимое озеро. В его чистых водах он поймал свою первую рыбу, на его берегах учился мастерству владения удочкой и спиннингом, во льду этого озера просверлил свою первую лунку, а однажды едва в нем не утонул, перевернувшись на лодке…
Во сне озеро было покрыто первым льдом, уже выдерживающим вес троллей, но Пуслан все-таки не слишком удалился от берега – только до ближайшего подводного «стола», над которым сделал пять лунок и теперь их облавливал. Вокруг этого подводного возвышения были большие глубины, откуда, по всем законам подводного мира, и должна подниматься на кормежку рыба.
«Главное, чтобы меня никто не заметил, – думал тролль. – Что за рыбаки нынче пошли! Выходят на лед
