одно дело – подозревать врага интуитивно и даже лично знать, что он действительно враг и злодей, имея на то неопровержимые доказательства, и совершенно другое – убедить, заставить поверить в факты тех, для кого Репф является ставленником самого герптшцога, а ты все еще не снял с себя ярлыка только что помилованного преступника. Приходилось действовать самостоятельно. В крайнем случае, Малач рассчитывал прибегнуть к помощи тренера первокурсников Алесандро Б. Зетто…
Господин Репф появился у Восточных ворот, когда дирижабль окончательно подготовили к полету. Несмотря на отменную погоду, декан, как всегда, был до носа укутан в черный плащ, с накинутым на голову капюшоном, глаза скрывались за черными стеклами слюдяных очков. Осмотрев дирижабль со всех сторон и сделав прислуге несколько несущественных замечаний, Репф подозвал к себе профессора Малача.
– Вы, господин главный судья, будете отвечать за порядок в левой лодке, я соответственно в правой. Смотрите, чтобы во время полета никто не выпал!
Не придав значения еще больше помрачневшему лицу профессора, декан, наступая сначала на подставленные руки, а затем на спины четверых гоблинов, залез в лодку, занял место на носу и скомандовал:
– Грузимся и взлетаем! Да побыстрей!
Малач перемахнул через борт и тоже занял место на носу лодки. Но после того как все расселись по своим местам и дирижабль по приказу Репфа оторвался от земли и начал быстро подниматься, он принялся разглядывать пассажиров. Под началом тренера второкурсников профессора Асн-асна в путешествие выступили эльф Большиин, гномы Злобныс, Жэвер и Дэмор и трое гоблинов, в именах которых Малач всегда путался. Правда, двух гоблинов из команды первокурсников он знал – те самые Друда и Гавра, что едва не погубили Тубуза Морана во время сдачи последнего экзамена. Также под началом бакалавра первой ступени Алесандро Б. Зет-то был отличавшийся высоким ростом молодой человек А-Павст, гном Баук, лекпин Калач и… последними, кого увидел в своей лодке профессор Малач, оказались те, кто ни в коем случае не должен был здесь находиться.
– Ксана, Кызль! – скрипнул зубами главный судья. – Мигом ко мне!
Смущенно улыбавшаяся лекпинка и нахмурившийся гоблин не без труда протиснулись на нос лодки сквозь колени студентов, плотно сидевших лицом друг к другу. Пока они преодолевали это не слишком длинное расстояние, Малач отметил, что в занимаемой им лодке пассажиров раза в три больше, чем в лодке Репфа, при этом одна ничуть не перевешивала другую, все было очень грамотно сбалансировано.
– Здравствуйте, профессор! Мы решили принять участие в соревнованиях, – как ни в чем не бывало сообщила Ксана, остановившись перед эльфом.
– Выступить за наших однокурсников, – добавил Кызль. – Никто больше на этот Кубок декана ехать не хотел.
– Да какие, к морским чертям, соревнования! – проскрежетал Малач. – Я вам что вчера велел?!
– Ой! – вдруг вскрикнула Ксана.
Малач машинально схватил что-то зашевелившееся на своем плече и увидел зажатую в пальцах летучую мышь.
– Это еще что такое?
– Аккуратнее, профессор, – предостерег Кызль, – это Топлен.
– Пи-иск! – пропищала летучая мышь, словно подтверждая слова гоблина.
– Та-а-ак, – вновь заскрипел зубами Малач. – Скажите еще, что и Зуйка где-нибудь здесь спряталась.
– Она с раненым Куртом осталась, профессор, – слегка укоризненным тоном сказала Ксана.
– Ну-ну… – Малач аккуратно убрал преобразованного Топлена в карман плаща. – Как бы случайно не раздавить.
Он привстал и оглядел пассажиров в своей лодке. Затем бросил взгляд на Репфа. Тот, погруженный в сотворение заклинания, не отрываясь смотрел вверх, на шар, который постепенно замедлял подъем. Дождавшись, когда дирижабль окончательно остановился, декан, крикнув: «Вперед!» – взмахнул руками, и летательный аппарат, набирая скорость, отправился в неблизкий путь к Ледяной реке Сацк.
Дирижабль летел без остановок и задержек весь день и всю ночь. И все это время профессор Малач обдумывал слова, услышанные из Вещающего уха. Он не сомневался в своих способностях магически противостоять коварным задумкам новоявленного декана, но для этого требовалось постоянно быть начеку. Из пассажиров дирижабля только Малач и Репф в течение всего полета не сомкнули глаз. На рассвете они первыми увидели на горизонте высокие горы, увенчанные белоснежными шапками. Затем внизу в лучах восходящего солнца блеснула серебристая лента реки. Дирижабль начал плавное снижение, а пассажиры в обеих лодках зашевелились, просыпаясь.
– Друзья мои, – шепотом обратился Малач к подошедшим по его просьбе Алесандро Б. Зетто, Кызлю и Ксане, – уясните такую важную вещь. Предстоящие соревнования, если они вообще состоятся, ничего не значат. Не знаю, что именно, но Репф задумал что-то страшное. Я буду следить за каждым его шагом, каждым взмахом руки. А вы не вздумайте увлекаться ловлей и тоже следите за ним, но в большей степени – за мной. И по первому же моему сигналу будьте готовы мгновенно исполнить приказ, каким бы странным он вам ни показался.
– Профессор, – так же шепотом сказал Алесандро Б. Зетто, – во время собрания преподавателей я почувствовал, что господин Репф использовал черную магию, из-за чего я и остальные не смогли вступить с деканом в спор и подчинились его воле…
– Он что, прямо во время заседания пролил чью-то кровь?
– Кажется, да! Гоблин Сака-Каневск, который был рядом с деканом, еле стоял на ногах, и его плащ, как мне показалось, пропитался кровью…
– Хм, – невесело усмехнулся профессор, – сейчас у этого Гуру под рукой тоже имеется несколько рабов-гоблинов. Друзья, прошу вас, будьте внимательны вдвойне, втройне!
– Мы будем, будем, господин профессор, – пообещала Ксана.
– Постарайтесь держаться вместе. И еще раз повторюсь: пусть хотя бы раз в жизни соревнования по
