Абрахас, заметив, что я не проявляю должного, по его мнению, уважения.
Стоп. Леди Пустыни?! Вот это серое нечто — одна из легенд нашего мира?! Не верю.
Гостья же, без труда прочитав все мои сомнения, одним плавным тягучим движением перетекла в другую форму. Девушка. Довольно приятной наружности, кстати, но внешний вид выдавал в ней чужеземку: не очень высокая, смуглая, с необычным разрезом глаз — слишком другая, чтобы можно было принять ее за уроженку светлых земель. Да и вряд ли бы кто из здешних женщин решился бы обрядиться в брюки — не то воспитание.
— Я счастлив вас приветствовать в стенах этого дома, странница, — вновь поклонившись, на этот раз не так низко, Абрахас протянул новой гостье руку. Та с истинно кошачьей грацией приняла ее.
— Я тоже рада видеть вас, светлый лорд. Надеюсь, я не опоздала?
— Нет, что вы, до назначенного дня еще есть время.
— Я последняя?
— Нет, прибыли еще не все. Но, думаю, со дня на день мы все соберемся за одним столом.
Чужая речь текла легко, гладко, практически не тревожа внутренней гармонии пространства — такое бывает, когда собеседники абсолютно понимают друг друга. Мне сразу же стало не по себе. Ну не привыкла я к такому согласию, тем более когда у людей нет ни одной точки соприкосновения! Что может быть общего у светлого мага, явно давно разменявшего сотню лет, и у темной девчонки, едва перешагнувшей двадцатилетний юбилей?
— Надеюсь, у вашей матушки все в порядке? — все так же вежливо улыбаясь, поинтересовался директор, и я поняла: спрашивал он не из вежливости, он действительно знал родительницу этой серой кошки.
— Все хорошо, спасибо. Она передавала вам свое почтение и просила напомнить, что следующим летом ждет вас на прежнем месте.
— Это когда я не приходил?! — делано возмутился Абрахас и улыбнулся тепло-тепло. — Фидда, уж от тебя я такого не ждал.
— Это не я — это мама. Я только передала ее слова, — небрежно дернув плечиком, сообщила девушка. — Тем более ты первый начал этот официоз — я только поддержала твою игру. Кстати, может, представишь меня своей спутнице? А то она сейчас от удивления совсем дара речи лишится, — бросила эта кошка и ехидно так сверкнула светло-карими глазами.
— Лика, эта въедливая дама — Фидда дель Китт, природный оборотень, и, как ты уже должна была догадаться, родом она из Пустыни.
Я механически кивнула новой ученице — как равной. Впрочем, возможно она того и не заметила, ибо вряд ли в курсе всех правил этикета светлых земель, а Абрахас уже давно перестал обращать внимания на мои странности. И слава всем богам! Подозрительных взглядов в мою сторону и так хватает!
— Фидда, а это — Лика, просто Лика, ибо больше мне сообщать о ней нечего.
Кошка (а она даже будучи в человеческом обличье, прежде всего, была кошкой) насмешливо скривила губы и с нескрываемым интересом посмотрела на меня. Ох, не зря про любопытство кошачьего племени ходят легенды! Чувствую, аукнется мне еще вся эта таинственность и недосказанность, но не правду же им говорить, верно?
— Значит, Лика? — медленно произнесла девушка, уставившись на меня немигающими пожелтевшими глазами. Я кивнула, хотя в этот момент мне отчаянно захотелось оказаться где-нибудь подальше от этой кошечки. — Что ж, тогда и ты можешь звать меня просто Фиддой. Думаю, это будет интересно.
Интересно? Не понравились мне ее последние слова, но есть вещи, с которыми просто необходимо смириться — как с неизбежным злом. И, кажется, Фидда дель Китт все увереннее занимает именно эту нишу. Хотя чего еще ждать от кошки, хоть и серой?
Мы сидели на кухне — знакомство пошло по второму кругу. Майа как всегда фонтанировала энтузиазмом. Нади, бросив на новую ученицу равнодушный взгляд, казалось, потеряла к той весь интерес. Себас с нескрываемым любопытством рассматривал кошечку — наверно, чувствовал родственную душу, хотя говорят, что аниморфы и оборотни имеют слишком разную природу, чтобы найти общий язык. Карима с вежливой улыбкой предложила в весьма ультимативной форме вновь прибывшей пройти обследование… Вот чем больше наблюдаю за целительницей, тем сильнее убеждаюсь — она здесь с сугубо научными целями, а если точнее, то просто хочет пощупать, так сказать, собственными руками всю нечисть, до какой дотянется. Абрахас наблюдал за всем этим с доброй улыбкой директора детского сада, еще не потерявшего терпение. Фотиса не было. Последний факт подозрительно сильно меня взволновал, но я упрямо запрятала эти мысли подальше и постаралась забыть о них, как о кошмарном сне.
В конце концов, мне же он совершенно безразличен! Подумаешь, не состоявшийся жених! Драконья кровь в жилах не обязательно должна делать его неотразимым!
— Не понимаю. Совсем. Так чем отличаются оборотни от магов-аниморфов?
Ой, я, кажется, снова излишне ушла в свои мысли и пропустила момент, когда завязался разговор. Если честно, ответа на этот вопрос я не знала (хоть и прочла в свое время много умных книжек в тему — не поняла ни слова), поэтому поспешила прислушаться, тем более нечасто отвечают сами заинтересованные лица, а не маги-теоретики.
— Всем, — почти невзначай бросила Фидда, но убедившись, что подобное заявление Надиру не удовлетворит, пояснила: — Сами истоки силы у нас разные. Аниморфы — это прежде всего маги, научившиеся принимать облик животных. У них нет единого облика: в одной семье могут проявить себя совершенно разные звери. Потом аниморфы несмотря на наличие второй ипостаси все равно остаются в первую очередь людьми. У нас же все не так. Мы не просто принимаем чей-то облик — мы действительно становимся зверьми. И в роду идет наследование какого-то определенного тотемного защитника. Для моей семьи — это песчаный кот. Собственно, его я и почитаю за бога — все-таки он был основателем рода.
— То есть? — Надира несколько насторожено нахмурила брови.
— Это значит, что в предках Фидды значится бог-кот, тот самый, что в наших легендах ответственен за странствия и кривые дороги, — наставительным тоном произнес Абрахас и улыбнулся уголками губ, потому что на наших с Нади лицах отразились все наши мысли. Поверила ли я в такое громкое заявление? Скорее нет, чем да. Но что-то заставило не отбрасывать эту мысль столь категорично — все-таки у меня самой в предках значатся не менее экзотичные существа… благо, что для наследия по той ветви кровь уже слишком разбавлена…
— То есть ты — потомок бога? — не скрывая своих сомнений, уточнила Надира.
— В некотором роде, — ответила Фидда, безразлично дернув плечом, и потянулась за очередным бутербродом с красной рыбой. Когда это церемония встречи очередного ученика перешла в поздний обед я не заметила, но сейчас уже перед большей частью собравшихся стояли тарелки с легкими закусками. Кажется, домовые решили закормить всех до смерти. Что ж, остается верить, что когда мы все расплывемся на таких харчах, из нас самих обеда не сделают — вряд ли я буду хорошо смотреться в яблоках…
Последняя мысль заставила меня приглушенно хихикнуть. Почему-то следом представился Себас в своей звериной форме на огромном подносе и с петрушкой на ушах… Дальше моя фантазия приказала долго жить, и я была этому рада, ибо совсем не представляла, куда она меня могла бы завести в итоге.
Я все еще мысленно хихикала, когда меня отвлек противный въедливый звук, подозрительно напоминающий писк насекомого. Недовольно хмурясь (головная боль вновь напомнила о себе), я бросила взгляд по сторонам и, заметив искомого нарушителя спокойствия рядом с собой, резко выбросила руку вперед… а потом с поистине детским интересом поднесла жужжащий кулак к уху. Поймала. Даже странно как-то — никогда раньше у меня этот трюк не получался.
Я все еще озадачено смотрела на собственную руку, с зажатым в кулаке мелким вредителем, а потому далеко не сразу обратила внимание на опустившуюся тишину.
— Лика?
Я вопросительно глянула на Абрахаса. Неужели я опять что-то сделала не так? Так ведь только эту жужжалку крылатую поймала и все!
— Лика, девочка моя, кого ты там изловила? — как-то подозрительно ласково поинтересовался директор.
Я снова озадачено посмотрела на свой кулак, потом для верности поднесла его к уху, проверяя: жужжит ли…
