становится еще страшнее.
Тогда я во второй раз задумался о необходимости разработки курса самозащиты для женщин. Они могут не использовать эти знания и приёмы. Но когда под угрозой окажется не кошелек, а их жизнь, они должны иметь шанс на спасение. Правильно они проведут прием или нет, не суть важно. Главное в том, что у них будет этот шанс.
Я прозанимался с Наташей и Оксаной почти месяц. Спины мы подремонтировали. Возможно, как побочный эффект наступили и некоторые улучшения памяти. Девушки неожиданно вспомнили о приближающемся наступлении пляжного сезона. Ну и о целлюлите, и лишнем весе соответственно. Все как обычно: чем больше проблем решается, тем больше их сваливается на твою бедную голову. Таковы женщины: они уверены, что совершенству нет предела. Они стремятся быть самыми красивыми. Так и должно быть, но меня просили только подлатать их спины. Увы, я никогда не заблуждался на этот счет. Впереди маячили и другие, не менее прекрасные, части тела. Такова участь всех массажистов. Они в ответе за тех, кого приручили. То есть за тех, кого погладили своими ручищами. То есть руками.
Девчата записались на следующий месяц на общий массаж. Я же закрутился в обычной карусели ежедневных забот и проблем. В проблемах своих пациентов, их болезнях, радостях и печалях. Разработка курса самообороны легла в долгий ящик. Как всегда между принятием решения и практическим претворением его в жизнь пролегла целая пропасть, грозившая стать не преодолимой. Но однажды вечером в моей квартире раздался телефонный звонок. Звонил Сережа Карпов, мой старинный приятель и сосед по даче. Он был младше меня лет на десять, но разница в возрасте никогда не мешала нам дружить. В прошлом он тоже был военным, служил в Афганистане и еще где-то за бугром. Работал в военной разведке. К тому же был неплохим массажистом. Неплохим, это значит одним из лучших в Москве. Ну, по крайней мере, результаты его работы были гораздо лучше моих. Да и очередь к нему на прием была расписана на несколько месяцев вперед. А его система оздоровительной гимнастики Тай До была довольно популярной в последние годы среди бизнесвумен.
Я хорошо знал его родителей. Отца, Ивана Егоровича, который постоянно что-то мастерил на даче и слыл среди дачников мастером на все руки. И маму, Екатерину Ивановну, удивительно добрую женщину, которая всегда кормила нас потрясающе вкусными блинами и земляничным варением. Была у Сергея старшая сестра Татьяна, племянник Сережа одиннадцати лет и племянница Ирина восьми лет. А еще два кота. Барсик и Тошка. И кавказская овчарка по имени Тагор. Их возраста я не знал. Но думаю, что на троих в общей сложности приходилось не более семи лет.
В Афганистане Серегу несколько раз здорово зацепило. Ходил он с красивой тростью. А когда не мог ходить, не ходил. Кроме ног у него были серьезные проблемы с позвоночником и с сердцем. Судя по всему, прихватывало его основательно. Где он пропадал в эти дни и кто за ним ухаживал, я не знаю. Он говорил, что когда становилось совсем плохо, за ним присматривали его соседи: Светлана и её дочь Ирина. Но так ли это было на самом деле или нет, сказать сложно. По крайней мере, больше в то время я никого у него не встречал.
У Сереги был потрясающий массажный столик. Его рабочая поверхность была всего в сорока сантиметрах от пола. Это позволяло работать стоя на коленях на небольших подушечках. Довольно разумно! Почему бы не постоять часик, другой перед красивой пациенткой на коленях?! Очень романтично, немного необычно, но работать было можно. Тем более тому, кто долго стоять на ногах просто не мог. К тому же у Сергея была одна странная привычка, как он говорил, доставшаяся ему от отца. Он брался за любую работу. Приводя в пример слова нашего друга Горация: «Нет ничего невозможного для людей».
Я встречал в своей жизни многих, бравшихся «обжигать горшки». Их действительно обжигают не боги. Обычные люди. Только люди бывают разными. У кого-то это получается, у кого-то нет. Одного желания для этого не достаточно. Для этого нужен особый дар. У Сергея он был.
Я пытался выяснить его секрет. Никакого секрета не было. Оказывается в Афганистане Серёгин комдив, генерал Барынкин Виктор Михайлович, приказал во всех штабах повесить один небольшой лозунг: «Человек, который хочет выполнить поставленную задачу, ищет пути и средства. Который не хочет — причины и отговорки». А Серёга добавлял: «Если не мы, то кто же?» Поэтому вместо того, чтобы лежать на больничной койке, он лечил других. Правда, стоя на коленях.
После Афганистана мы несколько раз встречались, но последний год я о нем ничего не слышал. Он позвонил, чтобы узнать, когда у меня будет свободное время. Свободного времени у меня не будет никогда. Но я всегда был рад его видеть. И надеялся, что при встрече он расскажет все свои новости. К тому же мне надо было с ним кое о чем посоветоваться. Я знал, что уже несколько лет он занимается со своими пациентками не только восстановительной гимнастикой, но и ведет для них курс самообороны. Это было как раз то, что мне нужно. И то, чем я только собирался заняться в недалеком будущем.
Он пришел тем же вечером. Со своей неразлучной тростью и бутылкой моего любимого китайского сливового вина. Изготовленного, почему-то, в Японии. Правда, хуже от этого оно не стало. Я подарил ему очередного дракончика. Сергей родился в год Дракона, был драконом, и мы постоянно дарили ему самых разнообразных дракончиков. Стеклянных, фарфоровых, сделанных из керамики. Была у нас такая традиция.
А еще у нас была традиция устраивать Совет стаи. Каждый год, девятого сентября мы с друзьями собирались у него дома. Чтобы обсудить свои проблемы, поделиться новостями, посоветоваться. Это был день открытых дверей. И, мне кажется, его единственный выходной день в году. Сам в гости он ходил крайне редко. И почти никогда никому не звонил. С разбитой спиной, перебитыми ногами, изуродованной рукой он считал себя маленьким уродцем и стеснялся навязывать свое общение окружающим. Он был драконом, а драконы не всегда чувствуют себя уютно среди людей. Сергей старался помогать своим друзьям, лечил своих пациентов, но сам чужой помощи сторонился. Хотя затворником назвать его было трудно, дом его всегда был полон очаровательными пациентками, в гости он, действительно, ходил крайне редко.
Единственным исключением из этого правила были Антонина Артемовна и Владимир Иванович Пименовы, родители его умершего друга Андрея. Они жили на 2-й Миусской улице. Недалеко от Белорусского вокзала. Сергей любил приходить к ним на чай. Несмотря на то, что Антонина Артемовна кроме чая всегда накрывала огромный праздничный стол. Готовила она прекрасно, но очень много. Сергей был драконом, но даже для дракона это было слишком много. Вы и сами знаете, что драконы, несмотря на свои большие размеры, не очень большие любители чревоугодия. Но Антонина Артемовна и Владимир Иванович были ему приятны. Как был приятен и их сын Валера, младший брат Андрея, студент московского инженерно- строительного института и просто хороший человек. Рядом с ними он по-настоящему чувствовал себя дома. Он любил эти тихие, неспешные разговоры. Уютные, почти семейные, вечера. А еще он любил заходить ко мне.
Глава 2
Мы сидели, пили китайское сливовое вино, японского производства. У Сергея была новая пациентка с наркотической зависимостью. По её поводу он и зашел ко мне посоветоваться. Как и я, он старался помочь всем, кто к нему обращался. Всем, кроме мужчин. Он считал, что сильные мужчины должны справляться со своими проблемами сами. Либо вместе с красивыми девушками. А слабым помогать бесполезно. Но с наркотической зависимостью он столкнулся впервые. Я же с такими пациентами работал достаточно долго.
Система моя не была революционной. Скорее старой, как мир. Такие пациенты жили у меня в течение месяца. Как правило, летом. Когда для окружающих и знакомых родители моих пациентов могли придумать сказку о том, что их ребенок уехал на месяц на деревню к дедушке. Или к бабушке. Или в отпуск. Чтобы не выносить сор из избы. И не привлекать внимание к своим семейным проблемам. И проблемам своих детей.
Я делал таким пациентам общий массаж, очищал их организм от всякой дряни. Учил их массажу, дыхательной гимнастике, постепенно увеличивая нагрузку. Нагрузку физическую и эмоциональную. Пытался
