На прощание Светланка пожелала мне только одного. Она наклонилась к моему уху и чуть слышно прошептала.
— Запомни, меня зовут Ануся. Даже мысленно ты должен называть меня только так.
Я мог не шептать свой ответ. Ведь в нем не было абсолютно ничего секретного.
— Будет исполнено, принцесса. Я тебя очень люблю. Доброй ночи, пани Ануся.
— Доброй ночи.
Я обреченно побрел в сторону своей привычно одинокой спальни. В моей поникшей спине было столько горя и печали, что Светланка, простите Ануся, даже рассмеялась. В отличие от неё мне было совсем не весело. Я очень скучал по моей маленькой девочке. Мне было так хорошо рядом с нею. Даже просто спать рядом с нею. Чувствовать её дыхание. Её запах.
Я не представлял, как смогу жить без неё. Целую ночь. Ведь ночь — это целая вечность.
К счастью, все в этой жизни проходит. Вечны только музыка и настоящая любовь. Все остальное проходит. Прошла и эта ночь. За завтраком я немного пошалил. Одна девушка не успела вовремя увернуться от чьих-то рук. И эти руки поймали чью-то коленку. Просто кто-то еще давным-давно дал себе слово погладить эти замечательные коленки. Вот он их и погладил. И не только их. Но на этом гнусное приставание было жестоко пресечено. Ануся сделала шаг назад.
— Спокойнее. Тише. Тише. Руки прочь! Только без рук.
— Согласен и без рук. Но это будет слишком эротично.
Увы, мою инициативу пресекли на корню. Самым жестоким способом. Ануся сделала маленький шажок мне навстречу и легким движением скинула на пол свой шелковый халатик.
— Лучше посмотри, как я загорела. А как тебе мой животик?
— Мне нравится. — Загорела Ануся действительно здорово. Да и животик Ануси понравился бы любому. Плоский, тренированный животик без грамма лишнего жира он мог вызывать только восхищение.
Я перевел взгляд чуть выше. Это не осталось незамеченным Анусей.
— А грудь у меня маленькая. — С легким сожалением сказала она.
— И совсем даже не маленькая. И очень красивая. — Не согласился с нею я.
— Ага, та хочешь сказать, что слишком большая?! Ты это хочешь сказать?
— Нет, солнышко. Я хочу сказать, что очень люблю тебя. И что ты самая красивая на свете.
Ануся ничего не ответила. И лишь спустя мгновение она задала вопрос, который я давно уже ждал.
— Сереж, у меня после субботней тренировки немного побаливает спина. Погладишь её вечером? Ладно?
— С большим удовольствием, любимая. С большим удовольствием.
Ануся сделала еще полшага ко мне навстречу. Теперь мои руки легко до неё доставали. И ей были приятны мои легкие прикосновения. Светланка всегда была… Никак не могу привыкнуть называть её Анусей. Ведь когда я уже больше жизни любил мою Светланку, ни о какой Анусе я даже и не подозревал. Но нужно было привыкать. Даже в мыслях я должен называть её Анусей. Так вот Ануся, когда я знал её как Светлану, всегда была удивительно страстной девушкой. В постели она была сказочно активна и неутомима. Она была настоящей выдумщицей по части разных приятных и необычных вещей. Но больше всего она всегда ценила не то, что было в постели. А то, что было до неё. Она ценила прелюдию. То ощущение праздника и радости, которые настраивали на тепло и определенный душевный контакт. Тогда и любой другой контакт становился более ярким и сладостным. И превращался в праздник. Ведь я уже говорил вам, что она сама всегда была праздником. И ничего удивительного не было в том, что в праздник превращалось все то, к чему она прикасалась.
Ануся накинула халат на плечи. Взяла меня за руку и повела в свою комнату. Ей нужно было одеваться. И она очень любила, когда я за этим наблюдал. Она знала, что мне приятно на неё смотреть. И ей было приятно, что мне приятно. Она одевалась не спеша. Часто подходила ко мне. Смеялась, целовала меня в щеку. Просила что-нибудь застегнуть. И снова уходила к зеркальной двери шкафа-купе. С нею было так здорово! Моя маленькая девочка была настоящим чудом.
Мы договорились встретиться вечером в спортивном зале полицейского управления. Сегодня у Ануси была очередная тренировка по курсу самообороны. Поэтому в училище я поехал с небольшой спортивной сумкой. В ней снова лежали кимоно и полотенце. И в каждом из этих предметов была капелька Анусиного тепла.
У ворот училища меня уже поджидал Миша, мой верный оруженосец и переводчик. Сегодняшнее занятие с курсантами было посвящено детской игре в вышибалы. В прошлый раз я попросил Мишу принести с кафедры физподготовки штук пятьдесят мячей для большого тенниса. Сегодня они должны были нам пригодиться.
Мы встретились с учебной группой на спортивном городке. У курсантов только что закончились занятия по физподготовке. Ребята тренировались в преодолении общей, а затем и специальной полосы препятствий. К нам подошел Джуниор. Пока был небольшой перерыв между занятиями, он передал мне привет от своей супруги, пани Марии. Сказал, что она до сих пор вспоминает, как хорошо мы посидели в прошедшую пятницу. Я согласился, посидели мы действительно хорошо. Количество выпитого нами тогда шампанского могло позволить Лекки признать в нас своих дальних сородичей. Очень дальних, потому что кони столько не пьют, сколько выпили в тот вечер мы.
Перерыв подошел к концу. Я объяснил курсантам, что от них требуется. Миша перевел. Первое задание было, как всегда, не сложным. Мы разбили группу на пары. Первые номера должны были занять места под турниками (они стояли на спортивном городке в ряд). У каждого курсанта было по три теннисных мяча. Этими мячами ребята должны были попасть в своих товарищей из второй подгруппы. Задача вторых номеров была еще проще. Они должны были преодолеть линию турников. На время. Без контакта с мячами, разумеется. Это упражнение позволяло освоить азы техники сближения с противником, ведущим по тебе огонь.
Затем курсанты бегали на время по условной прямой под турниками. Условная линия была больше похожа на змейку. Но я приучал их при передвижении видеть одну линию. Условную прямую, точнее линию стрельбы. Это упражнение называлось «Кленовый лист». И было начальным упражнением для освоения техники качания маятника. Качание маятника, как правило, проводится в комплексе со стрельбой с двух рук, по-македонски. А «кленовый лист» позволял научить курсантов находиться лицом к противнику во время этой стрельбы. И быть боком к противнику, когда он вел огонь по ним. При этом сближаться с противником и проводить захват.
Мы натянули веревки под перекладинами на разных уровнях. Теперь бегать под турниками стало сложнее. Чтобы не зацепиться за веревки, курсантам приходилось наклоняться или подпрыгивать. Все это в комплексе с «Кленовым листом» было неплохой разминкой перед настоящей работой. Но сегодня настоящей работой мы заниматься и не собирались. Сегодняшнее занятие было лишь легкой разминкой.
Я показал курсантам «шаг тигра». Очень полезная вещь, когда вам необходимо приблизиться к противнику. Вам, наверное, приходилось слышать рассказы бывалых охотников об их охоте на тигров? Увлекательное занятие! Сравниться с ним может разве что охота самих тигров на охотников. Она даже куда интереснее!
Когда тигр приближается к охотнику, на последнего нападает такой ужас, что он не может пошевельнуть ни рукой, ни ногой. А ведь он не видит и даже не слышит приближающегося тигра. Весь секрет здесь заключается в вибрации почвы. В, так называемых, низкочастотных колебаниях. На основе этих колебаний разработаны специальные устройства. Так называемые, генераторы низких частот, которые позволяют проводить бесконтактные ликвидации. Состоят они на вооружении различных спецслужб и, используя явление резонанса, позволяют добиваться механического повреждения различных внутренних органов. А в качестве сопутствующих факторов, могут привести к бессоннице, острым психическим расстройствам и другим забавным явлениям. И не оставить при этом ни малейшего следа внешнего вмешательства. Такой вот «шаг тигра».
В комплексе с грамотной психологической маскировкой, когда вы умеете превращаться не только в куст или песок, но и в «Ничто», «шаг тигра» позволяет сближаться с противником средь бела дня. У него на глазах. И он ничего не может вам противопоставить. Потому что «не видит» вас. Либо потому что не может
