поэтому он не стал тратить времени, высматривая в воде тела рыбаков.
— Мотосита, других сигналов не зарегистрировано? — окликнул капитан своего старшего офицера.
— Никак нет, командир. Старший акустик доложил еще до начала обстрела о появлении в пределах слышимости второго судна, но сигнал вскоре пропал и больше не появлялся. То ли помехи, то ли какая- нибудь мелкая посудина.
— Пусть продолжает наблюдение. В этом тумане легче услышать, чем увидеть приближающегося противника. И пригласи на мостик старшего механика. Пора бы уже запустить эти проклятые самолеты!
Мотосита поспешно нырнул в люк, а Огава уставился невидящим взглядом в направлении береговой линии штата Вашингтон. Возможно, удача все-таки продолжает ему сопутствовать? Потопленный траулер скорее всего был одиночкой и вряд ли имел на борту радиопередатчик. На берегу могли услышать пушечные выстрелы, но с такого расстояния любая канонада покажется безобидной трескотней. Да и жителей на этом участке побережья совсем немного, так что шансы завершить миссию и убраться отсюда незамеченными по-прежнему высоки.
Волосы на затылке радиста первого класса Джина Хэмптона встопорщились, словно иглы на сосновой ветке. Звенящий в наушниках голос звучал настолько взволнованно и убедительно, что не поверить ему было попросту невозможно. Дважды повторив и уточнив полученное сообщение, Хэмптон пробкой вылетел из своего кресла и ринулся на капитанский мостик.
— Сэр, только что поступил сигнал бедствия от гражданского судна, — выпалил радист. — Какой-то рыбак заявляет, что японская субмарина обстреливает траулер его брата.
— А язык у рыбачка случайно не заплетается? — недоверчиво хмыкнул коренастый и бородатый командир корабля ВМФ США «Теодор Найт».
— Никак нет, сэр. Сам он ее в тумане не разглядел, но разговаривал с братом по радио и слышал несколько пушечных выстрелов. После этого связь прервалась. Кстати, факт артиллерийской стрельбы подтверждается сообщением с борта еще одного рыбачьего судна.
— Координаты установлены?
— Так точно, сэр. В девяти милях к юго-западу от мыса Флэттери.
— Очень хорошо. Свяжись с «Мэдисоном» и уведоми шкипера, что мы покидаем их в связи с предполагаемым появлением у побережья кораблей противника. Координаты передай штурману. А нам с вами в боевую рубку, мистер Бейкер, — повернулся капитан к стоящему рядом долговязому лейтенанту.
Раскатившись по всем отсекам, сигнал боевой тревоги заставил экипаж эсминца бросить все прочие дела и рассредоточиться по боевым постам согласно штатному расписанию. Матросы и офицеры занимали свои места, на бегу нахлобучивая на головы стальные каски и напяливая на себя пробковые спасательные жилеты.
Команде «Теодора Найта» не впервой было принимать участие в боевых действиях. Эскадренный миноносец класса «Фаррагут» сошел со стапелей судоверфи «Бат Айрон Воркс» в Мэйне в 1931 году и в первые годы войны неоднократно пересекал Северную Атлантику, сопровождая союзнические конвои в Россию. Не раз торпедированный германскими подводными лодками, он счастливо избежал участи многих других кораблей и транспортов, после чего был переброшен в Тихий океан на патрулирование западного побережья от Аляски до Сан-Диего.
В трех милях за кормой эсминца остался все еще болтающийся в проливе Хуана де Фука «Мэдисон», десятитысячник класса «Либерти», груженный лесом и консервированным лососем. «Теодору Найту» было предписано эскортировать транспорт до Сан-Франциско, но непредвиденные обстоятельства вынудили командующего эсминцем коммандера Роя Бакстера временно отложить выполнение задания. Выйдя на оперативный простор, Бакстер приказал до предела увеличить обороты. Оглушительно взревев двойными турбинными дизелями, корабль помчался вперед со скоростью гончей, преследующей убегающего кролика. Заманчивая перспектива снова встретиться с врагом лицом к лицу привела уставшую от рутинного патрулирования команду в состояние радостного возбуждения и повышенной боевой готовности.
Да что там говорить, когда у самого капитана резко участился пульс! Отслужив двадцать лет в военном флоте и успев повоевать в Атлантике с немецкими субмаринами, Бакстер отчаянно скучал, получив новое назначение. Поэтому одна только мысль о предстоящей схватке с противником добавляла адреналина в кровь. С другой стороны, анонимное сообщение какого-то рыбака по-прежнему вызывало определенные сомнения. Японские подводные лодки вот уже больше года не появлялись у берегов Соединенных Штатов, да и весь императорский флот, насколько было известно коммандеру, полностью отказался от активных наступательных действий и перешел к чисто оборонительной тактике.
— Что на радаре? — бросил он через плечо.
— Три небольших судна приближаются ко входу в пролив, сэр, — доложил, не отрывая глаз от монитора, оператор радарной установки, — Два с севера, одно с запада. Еще одна неподвижная цель фиксируется в юго-западном направлении.
— Курс зюйд-вест! — рявкнул Бакстер, — Носовым батареям расчехлить орудия и готовность номер один.
Отдавая приказ, капитан с трудом удержался от волчьей усмешки. «Похоже, сегодня нам наконец-то выпал случай доказать, что мы не зря получаем свое жалованье», — мельком подумал он, затягивая под подбородком ремешок каски.
В отличие от американцев, японцы на протяжении почти всей Второй мировой войны так и не сумели оснастить радарами свой подводный флот. Первые установки появились только в середине 1944 года, да и то лишь на отдельных субмаринах. Поэтому для обнаружения неприятельских кораблей японские подводники привыкли полагаться на акустическое оборудование. Уступая радару в дальности, оно тем не менее было достаточно эффективным и позволило многим подлодкам вовремя ускользнуть от атаки глубинными бомбами.
На борту И-403 радарной установки тоже не имелось, поэтому первым о приближении эсминца узнал акустик.
— Цель на горизонте, господин капитан, — доложил он. — Интенсивность сигнала первой категории.
На палубе неподвижно застыли оба «Сейрана», уже собранные и готовые взмыть в небо, как только механики закончат ремонтные работы. Именно такой ситуации больше всего опасался Огава. В случае экстренного погружения бомбардировщиками, скорее всего, придется пожертвовать, что автоматически означало срыв всей операции.
— Орудие к бою! — приказал капитан, надеясь в глубине души, что это всего лишь очередная рыбачья посудина.
— Интенсивность сигнала второй категории, — сообщил акустик, — Это корабль, — добавил он упавшим голосом, никого, по правде говоря, этим не удивив.
— Закрепить самолеты и очистить взлетную полосу, — сердито буркнул Огава.
Кубарем скатившись на палубу и на бегу выкрикивая распоряжения, получивший приказ мичман смешался с толпой пилотов и механиков. Надежно принайтовив стальными тросами к креплениям фальшборта оба «Сейрана», собрав инструменты и задраив водонепроницаемые переборки ангара, весь техперсонал поспешил укрыться внутри подлодки.
— Интенсивность сигнала возросла до третьего уровня, господин капитан, — снова заговорил оператор, — Дизеля двойные, большой мощности. Похоже на эсминец.
Словно в подтверждение догадки акустика, в полумиле от И-403 из туманной дымки серым стальным призраком вынырнул хищно вытянутый силуэт вражеского корабля, несущегося с невероятной скоростью и изрыгающего из низко скошенной трубы густые клубы черного дыма. Словно средневековый рыцарь с копьем наперевес, бросающий вызов всем и вся…
Мгновение спустя, в попытке остановить наступательный порыв противника, заговорило палубное орудие субмарины. Японские артиллеристы имели немалый опыт в подобного рода ситуациях, но узкий корпус миноносца представлял собой слишком уж неудобную мишень, и первый выпущенный снаряд разорвался в стороне, не причинив никакого вреда. Поспешно перезарядив пушку, командир расчета произвел еще один выстрел.
