подавали пловцу для дыхания чистый кислород. Отработанный газ затем пропускался через химический поглотитель, который удалял из него вредную двуокись углерода, почти не давая газообразных отходов. Модернизированная система позволяла боевым пловцам в случае необходимости находиться под водой до четырех часов. При этом она не выдавала на поверхность никаких видимых следов — таких, как пузыри отработанного воздуха, — и местонахождение пловцов оставалось надежно скрытым от невооруженного взгляда.
Следуя невидимым курсом, проложенным «маггером», четверо пловцов, мерно взмахивая ластами, проплыли по извилистому каналу и подобрались к входу в закрытый док. Проплыв под водой четверть мили, большинство спорте — менов-дайверов было бы в изнеможении, но только не «морские котики», закаленные годами изматывающих силовых тренировок, которые проделали этот путь так же легко, как могли бы перейти улицу. Их сердца бились всего лишь чуть чаще обычного, когда они подплыли к массивным воротам крытого дока и перегруппировались. Маккасленд принялся плавать по дуге, увеличивая ее диаметр, пока не нащупал боковую опору ворот. Он медленно поднялся по ней к нижней кромке скользящей створы, висевшей в трех футах ниже поверхности воды. Маккасленд был вполне уверен, что находится там, где надо, и все же еще раз спустился на глубину, где находились остальные пловцы.
— Продолжаем предварительную разведку. Собираемся здесь же в три ноль-ноль. Пошли.
Начиная с этого момента, каждый пловец должен был придерживаться собственного маршрута внутри крытого дока. Дирк и Саммер нарисовали по памяти подробную схему дока, по которой каждому пловцу назначили отдельную цель и точку съемки. Маккасленду досталось самое опасное задание — добраться до дальнего, прибрежного конца верфи и сделать ее панорамный снимок. Два других пловца должны были провести разведку главного дока, чтобы убедиться, что «Бэкдже» находится там, и заснять его на пленку. Четвертый же пловец должен был на всякий случай остаться возле ворот.
Яркие потолочные светильники огромного ангара сделали слой воды над головами пловцов прозрачным и как будто тонким. Бетонные сваи, служившие опорой причалу, отбрасывали в воде темные тени. Маккасленд обнаружил, что на глубине пятнадцати футов с трудом, но все же может различить контуры свай впереди. Он прижал «маггер» к груди и сильнее заработал ластами. Ему теперь не приходилось плыть вслепую, по прибору, а значит, можно было не тратить зря время и побыстрее добраться до дальнего конца. Маккасленд проплыл мимо нескольких десятков свай, и наконец прямо перед ним возникла сплошная бетонная стена. Он понял, что добрался до конца причала. Опершись об опору, Маккасленд приготовил цифровую видеокамеру и собрался всплывать на поверхность, борясь с давящим чувством поражения. Еще проплывая под причалом, он ощутил странную пустоту, отсутствие большой массы, которую, даже не видя, он должен был, казалось, почувствовать.
Бесшумно приподняв голову над водой, Маккасленд убедился собственными глазами в том, что чувства его не обманули. Огромный крытый док был пуст. Перед Маккаслендом не было пришвартованного четырехсотфутового кабельного судна. Если быть до конца точным, то главный док был вообще пуст. Маккасленд беззвучно повел камерой по кругу, снимая верфь, и обнаружил во всем гигантском сооружении всего одно судно — потрепанный буксир на опорах сухого дока. Возле него скучающие докеры ночной смены шутя гонялись друг за другом вокруг вилочного погрузчика, и это были единственные признаки жизни в огромном ангаре.
Закончив со съемкой, Маккасленд нырнул обратно под воду и заработал ластами, направляясь обратно вдоль причала к главным воротам дока. Добравшись до опоры ворот, он поднес «маггер» к глазам и убедился, что трое остальных уже вернулись и ждут его совсем рядом, в нескольких футах.
— Задание выполнено, — лаконично произнес он и двинулся обратно в канал.
Четверо «морских котиков» молча проделали обратный путь к сампану и бесшумно забрались внутрь. Фальшивые рыбаки внезапно обнаружили неисправность в подвесном моторе и запустили его. Продолжая громко ругаться, они прошли мимо устья канала и исчезли в ночи.
Удалившись на достаточное расстояние от охранного поста при входе в канал, Маккасленд сел на дне лодке, стащил с лица маску и вдохнул полной грудью влажный портовый воздух, глядя на мерцающие береговые огни. На лицо упала капля дождя, затем другая, затем еще и еще. Он тряхнул головой и продолжал все так же молча сидеть, когда разверзлись небеса и обрушили потоки воды на обескураженного спецназовца.
43
Ровно в шесть Вебстер, Питерсон и Берроуз вернулись в штаб-квартиру НУМА и, войдя в кабинет Ганна, увидели там картину всеобщей подавленности. Только что были получены результаты разведакции «морских котиков», и Ганн мрачно обсуждал с Дирком и Саммер рапорт командира группы.
— Боюсь, у нас плохие новости, — сказал Ганн. — Кабельного судна там не оказалось.
— Как же он мог войти на верфь и выйти обратно, а его никто не видел? — вслух подумал Вебстер, — Интерпол и таможенные власти по нашей просьбе караулят его по всей азиатской части Тихого океана.
— Может быть, кто-то из них работает на Кана, — предположила Саммер.
Вебстер лишь отмахнулся рукой.
— Можем ли мы быть уверены, что разведгруппа ничего не пропустила?
— В закрытом доке и пропускать-то было нечего, он был пуст. Результаты видеосъемки группы в настоящий момент передаются сюда по спутниковому каналу. Мы сами все увидим на мониторе адмирала, — ответил Ганн.
Во второй раз за день Ганн повел всех в бывший кабинет адмирала. Подходя к угловому кабинету, он с удивлением услышал знакомый смех, вылетавший из открытой двери вместе с синеватыми клубами табачного дыма.
Вновь назначенный директор НУМА по подводной технике Ал Джордино, с зачесанными на одну сторону непослушными темными кудрявыми волосами, сидел, развалившись на диване и положив ноги на журнальный столик, с толстой сигарой в углу рта. Он был облачен в потрепанный комбинезон НУМА и вообще выглядел так, как будто только что сошел с корабля.
— Руди, сынок, что-то ты припозднился сегодня. Гоняешь свою команду в хвост и в гриву? — произнес Джордино и пустил к потолку клуб сигарного дыма.
— Кто-то же должен быть на хозяйстве, пока вы там греетесь на теплом тропическом пляже.
Войдя в кабинет и увидев Джордино, Дирк и Саммер заулыбались во весь рот — Джордино был для них кем-то вроде любимого дядюшки. Они не сразу заметили отца, который стоял в противоположном конце кабинета и глядел в окно на россыпь огней за Потомаком. Его высокая фигура — шесть футов три дюйма — четко вырисовывалась на фоне окна и выглядела почти такой же стройной и мускулистой, как в юности. О возрасте говорили лишь тронутые сединой виски да сеточка морщинок вокруг глаз. При виде детей обветренное, загорелое лицо Дирка Питта, легендарного директора департамента специальных проектов, а теперь главы НУМА, осветилось широкой улыбкой.
— Дирк, Саммер, — пробормотал он, крепко обнимая сразу обоих своих детей и ласково глядя на них своими зелеными глазами.
— Папа, а мы думали, что вы с Алом все еще на Филиппинах, — сказала Саммер, обняв отца и поцеловав в щеку.
— Шутишь? — вмешался Джордино. — Да старик чуть ли не вплавь пересек Тихий океан, чтобы побыстрее добраться сюда, когда услышал, что вы пропали.
Питт-старший улыбнулся.
— Мне было просто обидно, что вы отправились в круиз по Северо-Восточной Азии без меня, — весело сказал он.
— А мы составили список мест, которые следует обходить стороной, — рассмеялся в ответ Дирк.
В присутствии сына и дочери Питт как будто оттаивал. Старый морской инженер со спокойной уверенностью смотрел на окружающий его мир, так сильно изменившийся за последнее время. Несколько лет назад в его личной жизни произошел крутой перелом — внезапно объявились двое его взрослых детей, о существовании которых он даже не подозревал. Очень скоро, однако, дети стали неотъемлемой частью
