расставлена французская и прусская охрана, а прибрежные воды постоянно патрулировали английские военные корабли.
— Хитрый был черт.
— Сзади машина, — заметил Сэм несколько минут спустя.
Реми обернулась и посмотрела в заднее окно. На полмили ниже по серпантину горной дороги за ними ехал бежевый «пежо». Он на миг исчез за выступом скалы и появился вновь.
— Смотри-ка, догоняет.
После Багам оба, и Реми, и Сэм, бдительно относились к любым признакам преследования, но до сих пор ничего не замечали. Проблема заключалась в том, что из-за небольших размеров острова существовало всего несколько способов сюда попасть, а на изолированной территории Бондаруку, с сто деньгами, было где разгуляться.
Сэм вцепился в руль, поглядывая то в зеркало заднего вида, то на дорогу впереди.
Через несколько минут «пежо» возник из-за поворота и стал быстро сокращать расстояние, пока не подъехал почти вплотную. Из-за яркого солнца невозможно было как следует разглядеть сидящих внутри людей. Сэм различил два силуэта, оба мужские.
Сэм открыл окно, высунул руку и помахал им, чтобы обгоняли. «Пежо» продолжал идти с той же скоростью, словно приклеенный, а затем резко взял в сторону и пошел на обгон. Сэм напрягся, готовясь ударить по тормозам. Реми выглянула из окна со своей стороны: сразу за узкой гравийной полосой начинался резкий обрыв. Внизу, в пятистах футах под ними, паслись козы; отсюда они выглядели крошечными, как муравьи. Машину повело вправо, колесо со стороны пассажира шваркнуло по обочине. По кузову забарабанил гравий. Сэм взял левее, вернув «ланчию» на асфальт.
— Пристегнута? — сквозь сжатые зубы процедил он.
— Ага.
— Где они?
— Пошли на обгон.
«Пежо» поравнялся с дверью Сэма. Сидящий на пассажирском сиденье смуглый мужчина с закрученными кверху усами смотрел на них. Мужчина один раз коротко кивнул, мотор «пежо» взвыл, автомобиль рванул вперед и исчез за поворотом серпантина.
— Местные, — с облегчением выдохнула Реми.
Сэм чуть расслабил сжимавшие руль руки и размял пальцы, восстанавливая кровообращение.
— Сколько еще?
Реми развернула карту и проследила пальцем маршрут.
— Пять-шесть миль.
Во второй половине дня они добрались до места. Расположенная высоко на поросших алеппской сосной и можжевельником склонах Монте-Капанелло, у стен замка одиннадцатого века Волтеррайо, деревушка Рио-нель-Эльба, с населением в девятьсот человек, словно сошла со средневековой гравюры. Типичная тосканская деревня, с неизменными булыжными мостовыми, узкими улочками, балкончиками, из которых выливаются душистые каскады лаванды и орхидей.
Реми сказала:
— Тут говорится, что Рио-нель-Эльба — это шахтерская столица Тосканы. Здесь до сих пор находят рудники, сохранившиеся со времен этрусков.
Они припарковали машину на автостоянке напротив монастыря Санта-Катерина, дальше пошли пешком. Иветт направила их к человеку по имени Умберто Чиприани, который работал помощником хранителя в Музее минералов. Реми сверилась с картой, и уже через десять минут они нашли нужный дом.
— Давай сфотографирую. Здесь, около фонтана, — предложил Сэм, когда они пересекали площадь.
Сделав несколько снимков улыбающейся жены, Сэм вывел фотографии на экран фотоаппарата. Реми заглянула ему через плечо.
— Сэм, давай переснимем. Я тут не в фокусе.
— Знаю. Взгляни на то, что в фокусе. Улыбайся с довольным видом.
Реми присмотрелась. В пятидесяти футах позади ее размытой фигуры был отчетливо виден капот бежевой машины, который торчал из темного переулка. Сидящий за рулем мужчина пристально разглядывал их в бинокль.
Глава 24
Изображая беспечную туристку, Реми улыбнулась и прижалась щекой к щеке Сэма, по-прежнему не отрывая глаз от экрана.
— Те самые местные, — не переставая улыбаться, прошептала она. — Совпадение?
— Хотелось бы верить, но меня напрягает бинокль. Впрочем, может, это орнитолог, который наблюдает за птицами…
— Или ревнивый муж следит за женой…
— Думаю, стоит готовиться к худшему.
— А где второй, с усами? Ты его видишь?
— Нет. Ладно, пойдем внутрь. Веди себя как обычно. Не оборачивайся.
Они вошли в музей, остановились возле справочной и спросили Чиириани. Девушка у стойки сняла трубку телефона, что-то сказала по-итальянски, и через некоторое время в дверном проеме справа появился дородный мужчина с редеющими седыми волосами.
— Buon giorno, — поздоровался мужчина. — Possoaiutarla?
— Реми, это по твоей части, — сказал Сэм.
Они оба знали по нескольку языков, но по некой загадочной причине итальянский ему не давался, а у Реми была та же история с немецким, который Сэм выучил без особого труда.
— Buon giorno, — сказала она. — Signor Cipriani?
— Si.
— Parla inglese?
Чиприани широко улыбнулся.
— Я говорю по-английски, да. Но ваш итальянский очень хорош. Чем могу помочь?
— Меня зовут Реми Фарго. Это мой муж Сэм.
Они по очереди пожали ему руку.
— Я вас ждал, — сказал Чиприани.
— Здесь есть место, где мы могли бы поговорить наедине?
— Конечно. Пройдемте в мой кабинет.
Он повел их по короткому коридору в кабинет, окно которого выходило на площадь. Как только все расселись, Сэм вытащил из кармана письмо Иветт и передал Чиприани. Тот тщательно изучил письмо, прежде чем вернуть.
— Прошу прощения… могу я взглянуть на ваши документы?
Сэм и Реми передали ему свои паспорта, забрав обратно, как только он закончил.
— Как Иветт? Надеюсь, у нее все хорошо? — спросил Чиприани.
— Все отлично, — ответил Сэм. — Она просила передать вам привет.
— Как поживает ее кошка Мойра?
— Вообще-то у нее пес по имени Анри.
Чиприани развел руками и виновато улыбнулся.
— Простите, я вынужден осторожничать, порой даже чересчур. Иветт мне доверилась. Я не хотел бы ее подводить.
— Мы понимаем, — сказала Реми. — Давно вы с ней знакомы?
