— Нет! — крикнул Сэм и выхватил «глок».
Прогремел выстрел. Пуля просвистела у головы Бондарука, задев щеку и порвав ухо. Он вскрикнул, развернулся и, почти не целясь, выстрелил. Левый бок Сэма словно налился свинцом. Волна обжигающей боли прокатилась по телу и взорвалась, растекаясь пеленой перед глазами. Сэм покачнулся и упал, выронив пистолет.
— Сэм! — выкрикнула Реми.
— Стойте, где стоите, миссис Фарго! — пролаял Бондарук. Он вышел из-за пузатого сталактита и зашагал к скрючившемуся на полу Сэму, целясь в голову. — Идите сюда! — скомандовал Бондарук.
Реми не пошевелилась.
— Я сказал, вернитесь!
Реми уперла руки в бока.
— Нет. Вы все равно нас убьете.
Сэм лежал, не шевелясь. Он перевел дух. Кровь стучала в висках, но он не обращал внимания, стараясь сосредоточиться на голосе Реми.
— Вы ошибаетесь. Скажите мне, где статуи, и я…
— Вы лжец и убийца, которому самое место в аду. Может, вы и найдете свои статуи, но не ждите, что мы облегчим вам задачу.
С этими словами Реми развернулась и пошла прочь.
Бондарук направил пистолет ей в спину. Сэм сделал глубокий вдох, стиснул зубы и привстал. Поднял ксифос над головой и рубанул, вложив в удар всю злость. Клинок вонзился в запястье Бондарука. Как ни удивительно, за два с половиной тысячелетия спартанский меч не утратил остроты и легко разрубил плоть и кости.
Отрубленная кисть упала на пол. Бондарук с воплем зажал обрубок второй рукой и, пошатнувшись, рухнул на колени.
Реми уже суетилась возле Сэма.
— Дай руку, — сказал он.
— Тебе нельзя шевелиться.
Он перекатился на живот и встал на колени.
— Дай мне руку, — повторил он.
Реми послушалась. Корчась от боли, Сэм встал, прижимая ладонь к кровоточащей ране.
— На спине есть кровь? — спросил он.
— Да.
— Это хорошо. Прошла навылет.
— Не вижу здесь ничего хорошего.
— Все относительно.
Сэм подошел к Бондаруку, отшвырнул ногой пистолет и ухватил мафиози за ворот куртки.
— Вставай!
— Не могу! — прохрипел тот. — Рука!
Сэм рывком поставил Бондарука на ноги.
— Мистер Бондарук, как вы относитесь к высоте?
— Что? В каком смысле?..
Сэм вопросительно посмотрел на Реми. Она на миг задумалась, затем с мрачным видом кивнула.
То волоча, то подталкивая упирающегося Бондарука, Сэм вел его через пещеру к драконьим зубам.
— Отпусти меня! — вопил мафиози. — Что ты делаешь? — Сэм молча шел дальше. — Стой! Куда мы идем?
— Мы? — ответил Сэм. — Мы никуда. А вот ты… ты отправишься на скоростном лифте прямиком в ад.
Эпилог
Реми вывела взятый напрокат «ситроен» на гравийную дорожку с растущими по сторонам деревьями. Через сто ярдов они подъехали к покрытому белой штукатуркой двухэтажному сельскому дому со стрельчатыми окнами в обрамлении черных ставен. Реми припарковала машину возле ограды из штакетника и заглушила мотор. Справа от дома расположился прямоугольный огород; рыхлый чернозем словно ждал, когда его засеют. Брусчатая дорожка вела от ворот к крыльцу.
— Если мы все правильно рассчитали, — сказала Реми, — ее ждут большие перемены.
— К лучшему, — ответил Сэм. — Она это заслужила.
Когда все было позади, они еще два часа выбирались из пещер наружу: Реми, которая взвалила на себя большую часть их вещей, карабкалась впереди, втыкая крюки и крепления. Она предлагала сбегать за помощью, но Сэм наотрез отказался ее отпускать. Вместе спустились, вместе и поднимемся.
В конце концов они вылезли на поверхность. Сэм остался ждать на берегу, а Реми сбегала в гостиницу за подмогой.
Следующий день супруги провели в больнице городка Мартиньи. Важные органы не были задеты, но Сэм чувствовал себя так, словно побывал в роли боксерской груши. Его подержали два дня — для порядка, а затем выписали. Еще через три дня они с Реми вернулись в Сан-Диего, где Сельма объяснила, как Холкову и Бондаруку удалось проследить за ними до Сен-Бернара. Холков вышел на одного из охранников, присланных другом Руба, и поставил бедняге ультиматум: либо тот устанавливает программу-шпион, либо его двух дочерей похищают. Поставив себя на место охранника, Сэм и Реми решили его не наказывать. Полицию вмешивать не стали.
Следующим утром Фарго занялись процедурой передачи кариатид греческому правительству. Для начала Фарго позвонили Эвелин Торрес, которая немедленно связалась с директором Археологического музея в Дельфах. А дальше закрутилось, понеслось, и уже через неделю греческое Министерство культуры спонсировало экспедицию в пещеры перевала Большой Сен-Бернар. На второй день исследований ученые натолкнулись на боковую пещеру. Внутри лежали десятки скелетов спартанцев и персов, а также оружие и предметы одежды.
По словам Эвелин, пройдет еще много недель, прежде чем экспедиция попробует извлечь статуи из пещеры, но министерство уверено, что кариатиды рано или поздно попадут на родину и займут свое законное место в залах музея. А ученым всего мира еще до конца года придется пересмотреть свой взгляд на многие эпизоды греческой и персидской истории.
Гедеон Бондарук умер, так и не взглянув даже одним глазком на свои обожаемые и вечно ускользающие кариатиды.
Как только Сэм полностью встал на ноги, они вновь занялись утраченной коллекцией Наполеона. Согласно легенде, Наполеон приказал своему виноделу, Анри Эмилю Аршамбо, изготовить двенадцать бутылок вина сорта лакано. Сэм и Реми знали, где находятся пять из них: одна разбита Манфредом Бемом и утеряна навсегда (судя по осколку из болота Покомок, найденному Тедом Фробишером); три найдены ими — на борту «Саламандры», в церкви Святого Варфоломея и в катакомбах семьи Традонико в Опртале; и наконец, последняя, украденная Холковым с борта «Куницы» на Ромовом острове, предположительно спрятана в особняке Гедеона Бондарука — вопрос, который еще предстояло решить между собой правительствам Франции и Украины. Что же касается Сэма и Реми, то они вернули свои бутылки в Министерство культуры Франции в обмен на поступившее в фонд Фарго пожертвование на общую сумму семьсот пятьдесят тысяч долларов. Четверть миллиона за бутылку.
Один вопрос остался без ответа: что же случилось с остальными семью бутылками, которые не использовались в решении загадки? Были они утеряны или ждали своего часа в одном из тайников? Сэм и Реми решили, что ответ мог дать человек, с которого и началась легенда об утраченной коллекции, капитан
