подметили: блеск в глазах профессора Орвиля вовсе не признак сумасшествия, а просто живой интерес к жизни. И все разговоры о сверхъестественном — хорошо просчитанная эксцентричность. Благодаря этому женщины всегда проявляли интерес к доку, и его часто приглашали на вечеринки.
На одной из таких вечеринок Кирофф и познакомилась с Орвилем. Он буквально отодвинул в сторону симпатичную аспирантку, с которой вел светскую беседу, и целенаправленно пошел через зал к Нине. Она не знала его прежде, но сразу поняла, кто перед ней, по копне длинных рыжих волос. Студенты определяли стиль профессора как «ретро-Эйнштейн». К тому моменту Орвилю уже надоели пришельцы, и теперь он взялся развлекать Нину разговорами о прошлых жизнях.
Кирофф слушала внимательно, а потом спросила:
— Почему бы тогда не стать королевскими особами? А ведь большинство оказываются бедными крестьянами, с трудом добывающими себе гроши на жизнь.
— Ага-а, — протянул профессор, сверкнув глазами. — Опасная женщина. Думающая. Ответ очень прост. Эти люди сами выбирают, в чье тело вселить свою душу в новой жизни. Что скажете?
— Скажу, что все это полная чушь, а еще я думаю, что мне нужно налить вина. Предпочитаю красное.
— Очаровательно, — сказал профессор и понесся к стойке бара.
Через минуту он вернулся с бокалом вина и тарелкой креветок.
— Давайте не будем больше говорить о прошлых жизнях, — предложил Орвиль. — Я использую эту тему, чтобы знакомиться с потрясающими женщинами.
— В самом деле? — Нина поразилась такой откровенности.
— И чтобы получать приглашения на вечеринки. Это срабатывает. И вот я здесь. Точнее, мы здесь.
— Я разочарована. А мне говорили, будто вы одержимый.
— Господь с вами, — со вздохом ответил профессор. — Видите ли, ученые — такой скучный, занудный народ. Мы слишком серьезно воспринимаем себя. Почему бы как-то не выделиться из толпы?
— Значит, разговоры о похищенных пришельцами... это только притворство?
— О Господи, нет! Я в самом деле верю в то, что они верят — их похищали. Некоторые из моих коллег тоже верят. И сожалеют, что их не похитили. Однако давайте поговорим о вас. Я слышал много хорошего о вашей работе.
Они беседовали долго. Под маской безумного профессора скрывался любопытный человек, к тому же способный искренне интересоваться жизнью и работой другого. Романтического знакомства не получилось, как хотелось бы Орвилю, но вышло гораздо лучше: они стали друзьями и коллегами, уважающими друг друга.
— Орвиль, — раздался голос в трубке. Док не имел привычки здороваться.
— Привет, док. Это Нина. Мне нужна помощь в одном весьма необычном, даже странном деле.
— Странные дела — мой профиль. Чем могу помочь?
Нина изложила просьбу Остина.
— Знаешь, эта тема мне кажется отдаленно знакомой.
— Ты не шутишь, док?
— Нет-нет-нет. Нечто подобное есть в моих файлах.
Орвиль воображал себя современным Чарльзом Фортом, журналистом начала двадцатого века, собиравшим истории о необычных происшествиях вроде красного снега или падающих с неба лягушек.
— И почему это меня не удивляет? — заметила Нина.
— Я часто пересматриваю файлы. Никогда не знаешь, кому еще придет в голову задать какой-нибудь сумасшедший вопрос.
Орвиль неожиданно положил трубку. Привычки прощаться у него тоже не было. Нина недоуменно пожала плечами и вернулась к работе. Вскоре зажужжал факс, и из него медленно выполз один лист. Вверху была приписка, сделанная рукой Орвиля: «Ищите и обрящете. С любовью, док». Он прислал копию газетной страницы «Бостон глоуб», датированную мартом 1956 года.
Таинственная итальянская находка на пути в Америку
Музей планировал устроить экспозицию под названием «Сокровища из запасников», чтобы показать всему свету произведения искусства, десятилетиями скрываемые от публики.
Каменная глыба имеет четырехугольную форму. Можно предположить, что когда-то она была частью стены. Ее высота более шести футов, ширина — четыре фута, толщина — фут.
Необычные барельефы породили споры в научной среде. Некоторые ученые полагают, что фигуры и надписи выполнены, вероятно, племенем майя, то есть относятся к культуре Центральной Америки.
— Невелика тайна, — заявляет доктор Стефано Галло, главный куратор музея. — Даже если это образец искусства майя, он мог быть привезен из Америки испанскими конкистадорами. Зачем они везли такой груз через океан — другой вопрос. Испанцев интересовали золото и рыба, а не археология. Значит, кто-то все же посчитал этот камень ценным, раз его решили перевезти на такое расстояние. Это
Попытки точно установить происхождение этого предмета древнего искусства не увенчались успехом. В каталогах музея сказано, что камень был подарен семье Альберти для установки в их поместье. Семья Альберти происходит от знатного дворянского рода времен Фердинанда и Изабеллы, проживавшего в Генуе. В свое время семейство приобрело много бумаг Колумба у его внука Луиса Колумба.
Однако специалисты не нашли ни в одном описании четырех путешествий Колумба упоминания о данном объекте искусства.
Камень скоро отправится в музей Пибоди при Гарвардском университете для изучения американскими экспертами. Ценная находка совершит путешествие на борту роскошного итальянского лайнера «Андреа Дориа».
Ввиду внушительного размера и веса камень будет транспортирован в бронированном грузовике вместе с другими ценными предметами.
Газетная статья сопровождалась фотографией каменной глыбы, снятой со значительного расстояния, чтобы она вся поместилась. Рядом с камнем стоял человек, казавшийся по сравнению с древней махиной карликом. Фотограф, видимо, специально поставил его, чтобы можно было представить всю огромность камня. Снимок был не очень четким. Нина разглядела еле различимые знаки и фигуры. Попробовала воспользоваться лупой. Еще хуже. Просто увеличилась зернистость снимка. Кирофф позвонила доку.
— Что думаешь? — спросил он сразу.
— Важно, что
— Ты права, — ответил Орвиль, не страдавший излишней скромностью. — Трудно судить, не видя реального объекта, но мне это напоминает текст Дрезденского кодекса — одной из тех немногих книг майя, что не сожгли испанцы. Мне кажется, это страницы календаря, циклы планеты Венеры и так далее. Венера играла большую роль в жизни постклассических майя. Планета олицетворяла Кукулькана, светлокожего бородатого бога, которого тольтеки звали Кецалькоатль, Пернатый Змей. Майя рассчитывали движение Венеры практически до секунды. Больше труд, но сказать, не видя самого камня.
— Неужели?
— Да, пока не увижу хорошую фотографию или рисунок.
— А как насчет комментария профессора Галло, что этот предмет не великая тайна?
— Он абсолютно прав. Подумаешь, образец культуры майя обнаружился в Италии. И что с того? Ты же не удивляешься, увидев в Британском музее скульптуры из Парфенона. Важнее, как предмет попал в то или иное место, а не откуда.
