Инспектор удивленно посмотрел на Абдула.
— Это невозможно, — сказал он, снова поворачиваясь к Саксону. — Хасан мертв.
— Мертв? Я же только вчера говорил с ним по телефону. Что с ним случилось?
— Он убит, — процедил инспектор, пристально наблюдая за реакцией Саксона. — Очень странное дело. Вы действительно ничего не знаете об этом?
— Ничего. Впервые слышу.
Инспектор достал сигарету «Клеопатра», зажег ее, втянул дым, а потом выпустил через обе ноздри.
— Я верю вам. Ну что ж, вот теперь можете задавать любые вопросы.
— Как вы узнали, что я намеревался встретиться с Хасаном?
— Очень просто. Ваше имя было в его записной книжке, где фиксировались все предполагаемые встречи. Выяснив вашу фамилию, мы быстро узнали в вас знаменитого писателя, книги которого пользуются в нашей стране огромной популярностью.
— Мне бы хотелось, чтобы их читало еще больше людей, — сказал Саксон с грустной улыбкой.
Инспектор равнодушно пожал плечами.
— Не понимаю, почему такой известный писатель заинтересовался каким-то воришкой?
Саксон имел все основания сомневаться в том, что инспектор сможет понять ту одержимость, которая заставила его совершить столь многотрудное путешествие по странам Европы, Ближнего Востока и Южной Америки, чтобы решить наконец одну из сложнейших исторических загадок Древнего мира. Иногда он сам не мог понять этой одержимости.
— Я очень надеялся, — осторожно начал он, тщательно подбирая нужные слова, — что Хасан поможет мне найти одну женщину.
— А-а-а, — протянул инспектор и повернулся к Абдулу, — женщину?
— У Хасана есть антикварные вещи, которые помогли бы мне закончить написание новой книги и снять фильм, посвященный царице Савской.
— Царица Савская, — эхом повторил инспектор с нескрываемым разочарованием. — Давно умершая женщина.
— Но все еще живая. Как Клеопатра.
— Клеопатра была великой царицей.
— Да, и такой же была царица Савская. Прекрасной, как солнечный день.
Дверь внезапно отворилась, и в комнату вошел еще один человек, но в отличие от толстого коренастого инспектора он был высоким и худощавым. Незнакомец был одет в оливкового цвета костюм с отутюженными до остроты бритвы брюками. Инспектор Шариф вскочил со стула и вытянулся по стойке «смирно».
— Благодарю вас, инспектор, — сказал вошедший и взмахнул рукой. — Вы с вашим офицером можете быть свободны.
Инспектор щелкнул каблуками, отдал честь и быстро покинул комнату, уводя с собой Абдула.
Незнакомец важно уселся на стул инспектора и положил на стол папку с бумагами, после чего с любопытством уставился на Саксона узкими немигающими глазами.
— Мне доложили, что вы обожаете верблюжий рынок, — произнес он на прекрасном английском.
— Да, я восхищаюсь горделивой осанкой этих животных. Иногда они напоминают мне старых аристократов, переживающих нелегкие времена.
— Любопытно, — хмыкнул незнакомец. — Меня зовут Юсеф. Я работаю в Департаменте внутренних дел.
Саксону было хорошо известно, что на самом деле Департамент внутренних дел являлось синонимом Агентства национальной безопасности.
— Вы очень добры, что не поленились приехать сюда.
— К данной ситуации моя доброта не имеет никакого отношения, — проворчал Юсеф и раскрыл папку. — Здесь содержится досье на настоящего Хасана. — Его холеные пальцы вырвали из скрепленной степлером пачки несколько листов и протянули их Саксону. — А вот здесь приводится список похищенных антикварных вещей.
Саксон быстро пробежал глазами составленный на английском языке перечень предметов.
— Этот список вполне соответствует тому, который был опубликован Багдадским музеем.
— В таком случае вы, вероятно, пришли слишком поздно. — Юсеф откинулся на спинку стула и скрестил руки. — Эти предметы были изъяты армией и сейчас, по всей вероятности, находятся в распоряжении ЮНЕСКО. А на следующий день после этого перемещения Хасан был подвергнут жестоким пыткам и убит. — С этими словами Юсеф провел пальцами по горлу.
— Но если у него не было никаких антикварных вещей, то почему он уверял меня, что они находятся у него?
— Вор крадет не один раз. Вероятно, он надеялся, что сможет надуть какого-нибудь богатого иностранца.
— Вам известно, кто его убил?
— Сейчас мы работаем над этим делом.
— А кто именно представлял интересы ЮНЕСКО?
— Какая-то итальянка по имени Карина Микади.
— Как вы полагаете, она все еще находится в Каире?
— Несколько дней назад она уехала из страны вместе со своим антиквариатом, который должен быть доставлен на территорию США по согласованию с багдадским правительством.
Саксон почувствовал, что ветер перестал наполнять его паруса. А он был так близок к заветной цели.
— Вы позволите мне уйти отсюда?
— В любое время, — сказал Юсеф, вставая из-за стола. — В любом криминальном деле так или иначе замешана женщина.
— Мисс Микади?
Он покачал головой:
— Царица Савская.
Египтянин изобразил на лице добродушную улыбку и широко открыл перед гостем дверь. Саксон быстро покинул здание полицейского участка и сразу же направился в отель «Марриотт». В своем номере он сделал несколько телефонных звонков, а потом связался с офисом ЮНЕСКО, где ему охотно подтвердили, что Карина Микади действительно находится на пути в Америку.
Саксон подошел к окну и долго смотрел на бессмертный Нил и ярко сверкающий огнями древний город. В его памяти возникла снисходительная ухмылка Юсефа при упоминании о поисках призрака женщины, которая покинула этот мир три тысячи лет назад.
После непродолжительных раздумий Саксон снова взял телефонную трубку и заказал билет на самолет до Соединенных Штатов. После этого он стал торопливо собирать вещи и укладывать их в дорожную сумку.
Долгое странствие в поисках самой совершенной женщины неоднократно забрасывало его в самые отдаленные и опасные места земного шара, и сейчас он не собирался бросать дело на полпути.
Глава 8
Контейнеровоз «Оушен эдвенчер» мог принять на борт почти две тысячи контейнеров для перевозки грузов, но даже при водоизмещении семь тысяч тонн и длине пятьсот футов он казался пигмеем по сравнению с новейшими сухогрузами, составлявшими в длину почти три сложенных вместе футбольных поля. Карина Микади могла без особого труда ощутить эти пространственные сравнения, пока прогуливалась по длинной палубе судна, поеживаясь от сырого пронизывающего ветра Северной Атлантики.
С момента погрузки судна в порту Салерно Карина каждое утро вставала как можно раньше,
